— Не понимаю, за что он меня не любит... — смеясь, кивнул Сергей на окно, из которого торчала заспанная лысая голова. —Хотя бы розы любил, так нет же —про­дает их на базаре...

— Ты, наверное, разорил его, даря розы своим де­вушкам. ..

— Все розы в этом городе твои, — сказал он и, не стесняясь прохожих, поцеловал ее.

.. .Все это вспомнилось Сергею на берегу Дятлинки. Он все так же лежал на траве и смотрел в небо, а совсем рядом слышались тяжкие вздохи, мерное чавканье, но, погруженный в приятные воспоминания, Сергей ни на что не обращал внимания. Вдруг кто-то бесцеремонно дернул его за ногу, и туфля соскочила. Сергей ошалело сел и что было мочи завопил:

— Стой, чертовка! ..

Зажав туфлю в курносой пасти и победоносно хрю­кая, в кусты улепетывала огромная лопоухая свинья. Припадая на одну ногу, Сергей бросился за нею, а позади раздался громкий хохот. На маленьком желтом чемода­не с веником под мышкой сидел багровый после бани Николай Бутрехин и помирал со смеху.

— Ай да Машка! — сквозь смех говорил Николай.— Ей бы в цирке выступать...

Минут пять гонялся Сергей по пустырю за свиньей, пока не отбил свою туфлю. Чертовка Машка мало того что изжевала и обслюнявила ее, так еще отгрызла пол­каблука. Сергей вытер туфлю травой, повертел в руках и горестно вздохнул:

— Плакали мои новые чешские туфли! В чем же я буду на свадьбе плясать?

— Это на чьей же? — поинтересовался Николай. Сергей взглянул на него и улыбнулся:

— Сейчас ты упадешь со своего чемодана... В об­щем, я женюсь, брат.

Бутрехин не упал с чемодана, но улыбка сползла с его лица.

Озадаченно моргая, он смотрел на приятеля и мол­чал. Видно, до него еще не дошло, что это не шутка.

— А я к тебе заходил, — сказал он. — Непохоже, что у тебя в доме к свадьбе готовятся.

— Никто еще не знает.

— Я, значит, первый? —хмыкнул Николай.

— Мне в этом году стукнет двадцать четыре, зара­батываю прилично, почему бы не жениться? — сказал Сергей.— Да и с родителями, сам знаешь, жизнь не са­хар. .. Мать так близко к сердцу все принимает, да ты ее знаешь... Мы с тобой немало, брат, покуролесили, ну, как говорится, и наш час пробил...

— Ты меня в свою компанию не записывай, — отре­зал Бутрехин. —Мой час, как говоришь ты, еще не про­бил, и я не собираюсь жениться.

— Ну скажи, что у нас с тобой за жизнь? Рыщем по танцулькам, несем девчонкам всякую чушь, чтобы по­знакомиться. Потом ресторан, кусты... Ей-богу, мне все это надоело!

— Ты меня не агитируй... Кто же эта несчастная, что согласна за тебя замуж выйти?

— Ты ее не знаешь.

— Та самая брюнеточка, с которой ты в театре от­плясывал? Вчера мимо на мотоцикле просквозил с сияю­щей рожей и даже меня не заметил...

— Коля, я ведь не шучу.

— Ты и знаком-то с ней без году неделя.

— Восемь дней, — сказал Сергей.

— Вечность. .. — присвистнул Николай.

— А что толку, ты год ухаживал за Марианной, цве­точки дарил, а она уехала после гастролей с героем-любовником и даже не попрощалась...

— При чем тут я? —спокойно сказал Николай.— Ты ведь женишься.

 — Колька, я, по-моему, люблю ее...

— Ты еще точно не знаешь!

— Чувствую, — сказал Сергей. — Как бы тебе это объяснить. . . Ну, вот что-то внутри меня говорит, что это она. . . Та самая, единственная.

— Кто же это, интересно, говорит?

— Я не мыслю себя без нее.. . Покинь она завтра наш город, и я брошу все и отправлюсь ее искать хоть на край света!

— Как ты заговорил-то высокопарно!

— В общем, я нашел свою Прекрасную Незнакомку.

— Ты ее или она тебя? — насмешливо взглянул на него приятель.

— Какого черта я к тебе приехал? — рассердился Сергей.

— Что ты от меня-то хочешь? — нахмурился Нико­лай.-— Совета? Так вот тебе мой совет: бери команди­ровку и уматывай отсюда недели на две. Поболтаешься по районам-колхозам, и вся дурь из твоей башки вывет­рится. .. Лучше еще одну собаку привези, только не женись!

— Ты ведь ее совсем не знаешь,— терпеливо начал Сергей. — Это такая девушка... — Он запнулся,

— Ну-ну, какая?— ухмыльнулся Бутрехин. — Самая умная, самая лучшая, самая красивая? Поглядим, что ты заноешь через год!

— Ты настоящий женоненавистник, — сказал Сергей. — Быть тебе, старина, всю жизнь холостяком!

Они сидели за круглым столиком в летнем открытом кафе. Сергей откупоривал бутылку с шампанским. Лиля и Николай смотрели на него, дожидаясь, когда бутылка гулко выстрелит, но Сергей, придерживая полиэтилено­вую пробку, осторожно выпустил газ и разлил в тонкие стаканы искрящийся напиток. Лиля взяла со стола нож и стала размешивать.

— Это еще зачем? — удивился Николай.

— Чтобы газ растворился, — улыбнулась она.

 — А зачем его растворять?

— Выпьем… — Сергей поднял стакан. — Как бы это получше сказать? Черт побери, я женюсь!

Проходивший мимо толстяк в соломенной шляпе остановился и вытаращил на них осоловелые глаза.

— Дайте я погляжу на этого дурака, который хочет замениться..,— пробормотал он и, рассмеявшись, пошел дальше, слегка покачиваясь и разговаривая сам с со­бой.

— Кретин, — проворчал Сергей.

— Да нет, он дело говорит, — хмыкнул Николай. Лиля поднесла стакан к губам и отпила немного.

Щеки ее порозовели. Николай к вину не притронулся.

— Ты чего не пьешь? — спросил Сергей.

 —Я подожду, пока весь газ выйдет... — сказал Ни­колай.

— Не старайся, — улыбнулся Сергей. — Настроение ты нам сегодня не испортишь.

— Вы против нашей женитьбы? — взглянула на Бутрехина Лиля. На лице ее напряженная улыбка.

— Я очень хорошо знаю Сергея... Не нужно ему на вас жениться.

— Ты что, пророк? — начал злиться Сергей. — Или гадалка?

— Подожди, Сережа, — сказала Лиля. Она с интере­сом и одновременно с неприязнью смотрела на Бутрехина. — Говорите.

— Я уже все сказал. — Николай поднялся из-за сто­ла.—Вы оба делаете громадную глупость.

— Но почему вы все-таки против? Почему? — спро­сила Лиля. Она снизу вверх смотрела на Бутрехина. В чуть расширившихся у висков черных глазах ее непо­нятное выражение.

— Потому что вы совершенно разные люди и никогда не поймете друг друга. .. Сейчас вы оба ослеплены... А потом, очень скоро, спохватитесь, но будет поздно…

— Почему поздно? — усмехнулась Лиля. — Допу­стим, мы действительно не подойдем друг другу... По­добное случается не так уж редко... В конце концов, всегда можно развестись... Теперь это не такая уж проблема.

— Ну, если так, — сказал Николай.— У меня, навер­ное, на брак старомодный взгляд... Разойтись можно, но вы уже будете не такими, как сейчас. — Он бросил взгляд на Сергея, мрачно смотревшего на стакан. — Пыл­кими и восторженными. .. Вы будете другими: опусто­шенными и усталыми. А может быть, и злыми. Разойтись всегда можно, но вернуть то, что вы растратите, никогда уже не сможете.. .

— Можно подумать, что вы уже жизнь прожили и были не раз женаты, — сказала Лиля.

— В отличие от вас, я задумываюсь над жизнью, — ответил Николай.

— Он теоретик, — усмехнулся Сергей. — Читает Пла­тона и Овидия.

— Ну ладно, скажу еще проще: со стороны виднее. Так вот, я не верю в ваше семейное счастье.

— Вот что, Бутрехин, — негромко сказал Сергей, — Я забыл все, что ты сейчас накаркал.

— Потом вспомнишь, — ввернул Николай.

— Завтра в пять часов мы ждем тебя в загсе. Ты мой свидетель.

— До свиданья, —сказал Бутрехин и пошел к выхо­ду. Широкоплечий, в синей куртке на молнии, он заша­гал через сквер к Дятлинке. Ветер взъерошил на его крупной голове редкие светлые волосы. Николай скрылся в аллее, так ни разу и не оглянувшись.

— Скотина, — проворчал Сергей. Глаза его сузились, а на щеках еще больше обозначились скулы. Такое слу­чалось с ним, когда он злился.

Лиля выпила шампанское, поставила стакан на стол.

— А может, он прав, Сережа? . . — сказала она.