- Они сказали мне трупы своих, сложить на плот, и увезти обратно, всю ночь грузил, всё утро и весь вчерашний вечер, помогите, товарищи, - врал я, и видимо, мне поверили. – Нужно наших с плотов перетаскать, и похоронить, а то они уже со вчера лежать, вонять скоро будет, скорее надо.

- Не имеем полномочий, - сказал офицер. – Сначала вы должны будите доложить обо всё офицеру разведки, затем ваши показания проверят и примут решения.

- Брось, Андрюха, они что, здесь целый день ещё лежать будут, - шепнул на уху офицеру один из солдат. – Давай похороним сначала, а потом уже доложим по форме. Они за дело правое погибли, а их даже по-человечески похоронить не могут.

Тем временем к берегу стали причаливать остальные плоты, по легенде, они были с другого участка фронта, показания наши были одними и теми же. Человеческое желание придать павших воинов земле, пересилило законы военного времени, и положив оружие на землю, бойцы стали перетаскивать тела с плотом на землю.

- Давайте сюда, товарищи! – жестом позвал я на помощь тех бойцов, что оставались сидеть на оборонительных рубежах.

- Бойцы, сюда, живо! – дублировал мою команду офицер.

Пока всё шло, так как мы запланировали. На рубежах послышалось копошение, шевеление, почти все поголовны, шли помогать без оружия. Конечно, вряд ли вышли все. Скорее всего, пулемётчики и снайперы остались на своих позициях, и при необходимости они нас здесь всех положат. Нужно было что-то делать.

Взяв очередного бойца за ноги, который, как и все отлично изображал мёртвого, потащил его с плота, и нарочно оступился, упав на землю как бы ударившись больной ногой. Я тут же скривился от боли, и этого не могли не заметить.

- Слушай, рядовой, ты, наверное лучше иди, попроси чтоб тебя проводили до госпиталя, ну или отлежись в окопах, давай, ты и так много сделал, - сказал офицер.

Мне помогли подняться, и я, хромая, и то и дело, падая на колено, начал двигаться в сторону позиции красных. Перебравшись в окопы к противнику, я удивился, потому что там никого не было, они действительно все ушли на выгрузку трупов с плотом, даже снайперы. На позициях остались только пулемётчики, которые сидели в сделанных из брёвен, досок и мешков с песком землянках. В них вели небольших двери, внутри было человек пять-шесть. Всего таких землянок было две штуки.

Я осмотрелся, вокруг вроде никого не было. Все красные были на берегу, а пулемётчики меня увидеть не могли. Я присел слева от входа в землянку. Достал из кармана гранату, только собрался открыть дверь и закинуть её внутрь, как дверь открылась сама, а в проёме появился красноармеец. Возникло недопонимание, я стоял перед дверью с гранатой, и совершенно очевидно собирался, закинут её внутрь. Солдат медленно, почти незаметно потянулся за пистолетом.

Я же подался немного вперёд, и пнул его ногой в грудь, следом за упавшим красноармейцем в землянку полетела граната. Свободной ногой я закрыл дверь, и привстав отпрыгнул подальше. Сзади мощно и звучно громыхнула осколочная гранат Ф-1, перемешав в кашу всё, что находилось внутри землянки. Это было условным знаком.

Ещё мгновение назад лежавшие без движения солдаты, услышав взрыв, поднялись, достали спрятанные ножи, штыки и начали вырезать не ожидавших такого красных.

Я побежал дальше, ко второй землянке, оружия у меня не было, в руке лишь нож, а в кармане последняя граната. Впереди показался солдат, в руках он держал «калаш, из которого в мою сторону вылетела очередь. Мне пришлось упасть на землю, прокатившись немного вперёд,

В открытую землянку полетела последняя граната. Внутри началось шевеление и кипишь, оттуда стали выбегать испуганные солдаты, я побежал им на встречу. Взрыв бросил одного из них прямо на мой нож, обессиленное тело я отбросил вперёд, сбив с ног молодого бойца. Затем ушёл в бог, и скользящим ударом перерезал глотку третьему, последнему в этих окопах бойцу. Затем присев на корточки, лишил жизни бойца, которого сбил с ног, ударом ножа в сердце.

Я встал в полный рост, поднялся на самую высокую часть окопов, достал ракетницу и выстрелил зелёной ракетой в небо. После этого сигнала началось масштабное наступление наших войск.

На берегу дело тоже подходило к концу, мои бойцы добивали последних красных, уже лежавших на земле, обхватив головы руками.

- Берите оружие! – прокричал я. – Вперёд!

Мои солдаты подняли лежавшее на земле оружие красных, и побежали в атаку. Первыми на нашем пути оказались миномётные и артиллерийские расчёты. Всего человек пятьдесят, оставившие своё лично оружие в стороне, чтобы было проще и легче стрелять из оружий, они являлись хорошими мишенями.

Я приказал не стрелять, не тратит патроны. Примкнув к «калашам» штыки, мы ринулись в атаку, вырезая беззащитных артиллеристов.

Скоро, сюда должно придти подкрепление, резервы подготовят за считанные часы, а отряды быстрого реагирования, скорее всего уже в пути. Мы заняли оставленные красными окопы, лишь перебросив на другую сторону мешки с песком.

В строю осталось всего человек двести пятьдесят, этого с лихвой хватило, чтобы заполнить окопы.

Вскоре показались отряды быстрого реагирования. Их численность было высокой, а снаряжение оставляло желать лучшего, это бойцы брали верх численностью и рукопашным боем. Но мы тоже, не пальцем деланные. Только завидим нас, они, размахивая красными флагами и знамёнами ринулись в атаку. Я скомандовал открыть огонь.

Бойцы мои, которых я выбрал для того чтобы идти в первом эшелоне атаки, были более или менее опытные. Они не поливали очередями, понимая всю прелесть автоматического оружия, стреляли метко точно, одиночными, ложа одного за другим.

Однако противник превосходил нас по численности в разы. К тому же, гранаты кончились, обоймы опустели, а запасных к трофейному оружию не имелось, поэтому мне ничего другого не оставалось, как повести изнурённых бойцов в контратаку.

Присоединив штык к автомату, оттопырив сложенный приклад АКС, чтобы было удобнее вести бой, я побежал в атаку, а за мной и остальные бойцы.

Мне удалось отбить прикладом первый колющий удар в мою сторону, а затем скользящим ударов полоснуть атакующего по шеи. Не успел я повернуться, как заметил стремительно летящий в мою сторону штык. Я успел увернутся, присел, и сделав выпад воткнул штык в живот врага. Я выпрямился, парировал удар штыком приняв его на цевью, и ударил в ответ прикладом в лицо. Вдруг острая боль пронзила плечё, кто-то очень шустрый успел всё же кольнуть меня. Я подался вперёд, будто бы уходя от удара, но резко развернувшись, ушёл в лево, и воткнул свой штык в районе печени своего обидчика.

Рукопашная с самого начала была обречена, бой был не равным. На одного моего бойца приходилось до пяти красных. Убив одного, он тут же получал укол в спину, а то по несколько сразу. Чтобы не говорили, численность тоже имеет значение. Мы стали отходить к берегу.

Я старался парировать выпады и удары, но всё равно пятился, ибо драться уже было равносильно самоубийству. Оставалась надежда лишь на одно, что подоспеет подкрепление моего полка, которое ведут Денис с Древалём.

И наши надежды оправдались, не успели мы дойти до окопов, из которых пару минут назад шли в штыковую. Как позади нас у уже слышал громкое «Ура» свежих бойцов, рвущихся в бой, мы влились в эту волну, и снова ринулись в атаку.

Отряды быстрого реагирования были буквально сметены атакующими бойцами Дениса и Древаля. Но необходимо было развивать атаку. Всё происходило быстро, стремительно, поэтому думать и решать тоже приходилось быстро. Ибо от того, как мы поступим сейчас, что сделаем, так всё и будем.

Не дожидавшись подкрепления, мы заняли близлежащие здания. Пока медсестра, та самая Аня, которая похоже приглянувшаяся Джорджу, обрабатывала мне раненое плечё, мы решили обговорить план действий.

- Рамчик, я пойду к берегу, нужно встретить наших, - пытался докричаться да меня сквозь звуки нескончаемых выстрелов Древаль. – Я возьму человек двадцать, на всякий случай, встречу подкрепление доведу их досюда.