У слуг был свой табель о рангах. Здесь элитой считались личные слуги рыцаря и его воспитанницы. После них шли ключник, кухарка, кузнец и прочие "узкие специалисты", каждый из которых имел в замке свою каморку. Александра попала в самый низ этой пирамиды. Она и еще пятеро разновозрастных парней выполняли самые простые работы: от погрузочно - разгрузочных на складе и в амбаре, до уборочно - навозных в хлеву и на конюшне.

   Если учитывать тот факт, что с лошадьми Александра близко не общалась никогда, гнев конюха, обрушившего на нее громы и молнии, был вполне объясним.

   - Вот, развяжи этот ремень, потом седло снимай, понял?

   - Понял, - вздохнула Алекс и почувствовала на себе чей-то неприязненный взгляд. Старший соратник стоял возле крыльца главной башни и что-то говорил Гатомо.

   Александра поспешила удалиться с начальственных глаз.

   - А кто это приехал? - спросила она, когда конюх успокоился и вручил ей лопату для уборки навоза.

   - Соратники барона Кирохо, - охотно ответил тот. - Наша умершая госпожа ему сестрой приходится, вот он и прислал воинов помолиться на могилке.

   - А почему он сам не приехал на похороны Шанако-ли?

   Конюх сердито плюнул.

   - Ты совсем тупой? Неужели не помнишь, что первый месяц после смерти нельзя называть покойника?

   Он понизил голос почти до шепота.

   - А по имени благородных людей могут звать только близкие родственники. Все остальные только по фамилии. Как ты мог даже такие мелочи позабыть?

   - Забыл вот, - удрученно ответила Алекс и уточнила. - Почему сам барон не приехал?

   - А зачем? - удивился конюх. - Путь до Кирохо-маро не близкий, а он уже не молод. Прислал соратников, навестят могилку, помолятся и довольно.

   Александра помолчала, обдумывая очередную порцию информации о местных реалиях.

   - Скажи, пожалуйста, - вновь заговорила Алекс. - Почему наш замок называют Гатомо - фами, а замок брата... умершей жены нашего господина Кирохо-маро.

   - Да, с памятью у тебя совсем плохо. Замок рыцаря -"фами", замок барона - "маро", ну а замок сегуна - "сегу".

   Они еще о многом переговорили, пока Александра протирала шкуры лошадей жесткой тряпкой.

   Познавательную беседу бесцеремонно прервал Чжанчол.

   - Алекс, тебя старший соратник зовет. Пошли быстрее.

   Александра скинула фартук и поспешила за торопящимся ключником.

   - Куда прешь, - брызнул слюной Чжанчол. - Разувайся, бестолочь!

   Алекс скинула сандалии на крыльце главной башни.

   - Скорее!

   Они почти бегом поднялись на третий этаж по крутой деревянной лестнице. Возле резной двери стоял мрачный старший соратник, кроме него в комнате находились Сайо, Симара и еще две женщины. Вокруг них прямо на чистом лакированном полу были разложены вещи, среди которых Александра узнала вышитую подушку из озерного дома. Она низко поклонилась госпоже, потом старшему соратнику.

   - Звал меня, Мирамо-сей?

   Тот открыл дверь и кивком велел заходить.

   За накрытым столом сидели Гатомо и один из гостей.

   Александра низко поклонилась, громко приветствуя господина.

   - Вот это Алекс, - проговорил рыцарь. - Взгляни, Имитумо-сей.

   Как и следовало ожидать, процедура опознания завершилась провалом. Соратник барона ее (его) не узнал.

   Когда Александра вышла из комнаты, взгляд опять "споткнулся" на подушке, в недрах которой она отыскала какое-то послание. Симара как раз зашивала ее в мешок.

   К сожалению, как следует, рассмотреть Алекс ничего не успела. Шагавший следом старший соратник ни слова не говоря, швырнул ее вниз по лестнице. И опять тело Александры словно действовало отдельно от впавшего в панику мозга. Сделав сальто, она колесом прокатилась по крутым ступеням, не заработав даже серьезного синяка. Этот акробатический номер завершился бы вполне благополучно для исполнителя, если бы внизу у лестницы не стоял маленький столик.

   Александра случайно задела его рукой и опрокинула. Стоявшая на нем бело-голубая фарфоровая ваза устремилась навстречу с полом. Алекс пребольно ударилась плечом, но сумела спасти творение прикладного искусства. При этом ее куртка оказалась залита водой и засыпана живыми цветами.

   - Что там? - раздался грозный голос Мирамо.

   Стоявший на посту соратник крикнул:

   - Этот болван опрокинул столик!

   - Разбил чего?

   Алекс показала Кирибуцо целую и невредимую вазу. Соратник усмехнулся:

   - Нет.

   - Двадцать палок. Пусть лучше под ноги смотрит!

   Услышав приказ старшего соратника, Александра опешила. Двадцать палок ни за что ни про что! Её рука крепко вцепилась в вазу. "Да меня мать с отцом пальцем не трогали, а тут какие-то феодалы пороть собрались!" Уже знакомое темное, жуткое чувство стало стремительно подниматься из глубины сознания.

   - Алекс! - вскричал Кирибуцо, хватаясь рукой за меч. - Не дури!

   Александра жутко усмехнулась, пристально глядя на медленно приближавшегося воина. Она уже представила, как вазон вдребезги расшибается о его бритый лоб. Потом столик в руки - и никто ее не остановит! "Дорого вам моя порка обойдется! Перебью всех, кто на пути встанет! - думала она. - Вырвусь из замка - и на волю, в пампасы!"

   За миг до броска кто-то крепко вдарил ей по затылку. Распаленное жуткими фантазиями сознание погасло.

   - Может, стоило его сразу убить? - услышала она напоследок.

   Александра пришла в себя от ведра холодной воды. Она лежала на широкой лавке, руки были крепко связаны внизу, а на ногах уселись двое слуг.

   - Посмотрим теперь, чей желудок крепче, - раздался глумливый голос Вонгыра.

   Оскалившись словно дикая кошка, Александра взглянула в его торжествующую физиономию и оглянулась. Кроме слуг в конюшне присутствовали грустный Чжанчол и мрачный как туча Кирибуцо.

   - Начинай! - бесстрастно проговорил он.

   Вонгыр широко размахнулся, и спину Александры прорезала боль. Первый удар она перенесла сравнительно легко, но с каждым новым становилось все тяжелее. Спина горела, казалось, ее рвут раскаленными когтями.

   А Вонгыр, явно наслаждаясь, вкладывал в каждый удар всю свою немалую силу. Алекс скрипела зубами и материлась, чувствуя жуткую ненависть к угрявому подонку, к слугам, сидевшим на ее ногах, к Чжанчолу, ровным голосом отсчитывавшему удары, к соратникам, к Мирамо, ко всему этому гребанному миру.

   - Девятнадцать, двадцать...

   Однако распаленный Вонгыр, похоже, не собирался останавливаться. Спокойно стоявший соратник сделал широкий шаг, сверкнула сталь. Экзекутор испуганно уставился на срезанную у самой ладони палку, окровавленный конец которой покатился по дощатому полу.

   - Ему назначили двадцать ударов, - произнес Кирибуцо, убирая меч в ножны.

   - Конечно, мой господин, - поклонился Вонгыр. - Конечно.

   Александра сплюнула кровь с искусанных губ. Чжанчол развязал ей руки и помог сесть.

   Подошел конюх:

   - Пойдем, после палок тебе отлежаться надо.

   Поддерживаемая с двух сторон, Алекс прошла в угол конюшни, где на охапке сена лежало расстеленное одеяло.

   Александра легла на живот и с тоской подумала: "Вот они, суровые реалии крепостного права".

   Услышав про двадцать палок, Сайо едва удержалась от удивленного возгласа. Нет, конечно, простолюдинов надо наказывать, и в Гатомо-фами частенько били нерадивых слуг. Но так много и не понятно за что.

   Со второго этажа донесся возглас Кирибуцо:

   - Алекс, не дури!

   Потом звонкий удар. Предчувствуя что-то нехорошее, Сайо быстро зашагала к лестнице и столкнулась со спешащим наверх соратником.

   - Что случилось?

   - Алекс напал на Кирибуцо-сея, Сайо-ли, - поклонился воин, стараясь обойти девочку.

   - Он убит? - остановила та его. За нападение на благородного простолюдину полагалась немедленная смерть.