Анатолий, сотрудник подразделения милиции специального назначения, свидетельствует о применении автоматического оружия: «Рядом со стелой стоят солдаты из внутренних войск. Буквально сзади — метров десять стоял я со щитом и напарник мой. Я щит чуть приподнял и услышал автоматную очередь, впереди меня упал сотрудник внутренних войск».

Иван, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», также приводит примеры использования участниками Евромайдана огнестрельного оружия: «Были гильзы от пистолета Макарова — 9 миллиметров. Использовали также турецкие „воздушки" мощные — я видел. Я так понял, что там серьезные люди, подготовка была серьезная, потому что так сразу с оптики без подготовки попадать тяжело на расстоянии больше ста метров, притом что есть дым, есть движение. Или нанятые, или уже подготовленные бойцы, потому что непрерывно велась стрельба из ТОЗов. Интервал где-то три-пять секунд, и выстрел, три-пять секунд — выстрел. У каждого свой сектор, и непрерывно туда стреляют. Это и ТОЗ, и НАТО пули были. Стреляли и из травматического оружия. И я скажу, это не у одного, человек десять было таких».

Анатолий, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», рассказывает о применении огнестрельного оружия следующее: «Первый выстрел был еще на Грушевского 19 января. Но вот в ночь на 18 февраля там уже в открытую стреляли. Хотя мы думали, что это дезинформация, что у них оружие есть, когда мы освободили весь первый круг Верховной рады, Кабинета министров, везде уже их оттеснили к Майдану. Мы спускались по Институтской улице, первой — наша рота. Первый же спуск сразу и не поняли, когда шли посередине. Водитель потом уже нам объяснил: по ним стрельба пошла, в самой машине. Потом мы увидели у водомета лобовое стекло бронированное, в него напротив головы почти чуть-чуть — нам, может, повезло, слава богу, — стекло бронированное, пробито насквозь, пуля вошла возле головы водителя. И также были выстрелы в большие дырки, из чего, конечно, они такого стреляли по кабине машины».

Денис, подразделение милиции специального назначения «Беркут», говорит: «С их стороны применялся калибр 7,62 — это различные винтовки и различные дробовики. Пистолеты 9 миллиметров. Я в госпитале лежал, очень много ребят с ранениями именно 9-миллиметровыми. Дробь, еще были охотничьи, отличные ружья, дробовики. В щит пять копеек проходит, пять копеек — это диаметр отверстия входного, именно в щите. Вы представляете, какой калибр? Машина, которая водомет, — тот же калибр. Это просто на слона можно было идти охотиться. С чего хотели, с того и стреляли, так просто. В безоружных. Мы стояли вообще без ничего».

Анатолий, подразделение милиции специального назначения «Беркут», рассказывает об использовании малокалиберного оружия: «Да, это 5,6 миллиметров, оно малокалиберное, но с оптикой. Им очень метко стреляли. Еще люди видели своими глазами нарезные карабины, видели пистолеты, гладкоствольное. Я вот скажу так, 19-го снайперской стрельбы не было точно, потому что стреляли по нам, тогда это было больше карабин или ТОЗ, хотя ТОЗ вряд ли, либо нарезное оружие охотничье, с оптикой. Это было, потому что я знаю, там немного выстрелов было. Тогда пистолет стрелял больше, 18-го, то есть это было единично. Когда наш водомет заехал чуть вперед, размывать их баррикады, он вернулся оттуда как решето, и там были пули, в основном 5-го калибра, то есть это говорит о том, что не было у них на руках такого оружия. Потому что, если б было больше, было бы нас больше, пострадавших. Когда ребята говорили, что 18-го вечером, к утру 19-го, они же приезжали на Майдане, пытались зайти куда-то ближе уже, то в них просто с обреза в открытую стреляли. И было много вот этого огнестрела дробью. Просто она была разного калибра, от маленького до большого, до пуль».

Богдан, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», отравившийся продуктами горения: «У них даже была своя элита и свои какие-то пехотинцы. Их командиры и отряды были одеты в камуфляжную форму, на плече была свастика. Хорошая экипировка была, второго класса защиты. Бандеровки, как носили полицаи в Великую Отечественную».

Тимур, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», получивший травму руки, отмечает наличие огнестрельного оружия у боевиков, причем различного калибра: «С охотничьих ружей, я понял, что там натовские патроны находили, и 7,62 находили патроны. Я так полагаю, СКС были, карабины. Там много всего. У нас сейчас парень один уехал, у него вроде как 5,56 в легком — патрон НАТО». Также он утверждает, что активисты-боевики Евромайдана «боевыми там расстреливали, в упор. С пистолета Макарова, с СВД».

Михаил, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», отмечает разнообразие огнестрельного оружия, применяемого боевиками: «У кого-то картечь охотничья, у кого-то „мелкашка", а у кого-то и военного образца патроны, калибра 7,62».

Относительно самодельных взрывных устройств он говорит: «Цилиндрической формы, 15-20 сантиметров. Не знаю, чем пичкают, но взрывной эффект сильный и акустический, видимо, от этого травму и получил. Там еще скотчем привязаны были пакеты с болтами».

Анатолий[17], получивший травмы различной степени тяжести, рассказывает о вооружении боевиков, остановивших их автобус около города Корсунь-Шевченковский: «С оружием около автобуса находилось человек пятьдесят. Сначала начали палками бить стекла, потом, по мере разъярения, начали стрелять по окнам, забрасывать „коктейлями Молотова". Стреляли из ружей, из автоматов короткими очередями — на три-четыре патрона. „Калашей" я видел штук десять, один гранату показывал — лимонку, ребристую такую, зеленую. Стреляли и по колесам, и по окнам автобуса. Одеты все были разнообразно — гражданская форма одежды вперемежку с военной, кажется, штатовской. У некоторых были рации. Разгрузки были, бронежилеты, защита, причем в бронежилеты были экипированы примерно половина боевиков, окруживших автобус. Кроме нарезного оружия у части боевиков было как гладкоствольное охотничье оружие, так и форт-500, применяемый „Беркутом". Из них тоже стреляли по нам. Из пистолетов я видел пистолет Макарова и различные „травматы"».

Всеволод, сотрудник подразделения милиции специального назначения «Беркут», получивший травму руки, отмечает: «18 февраля 2014 года достаточно часто использовалось либо мелкокалиберное оружие, либо спортивное. А с той стороны были и гранаты, я не знаю, чье это производство, что дым был голубого цвета, и они обвязывали их скотчем, там же поражающий элемент — болты, гайки, гвозди. Я видел несколько гранат, которые не взорвались, просто там лежали. Большинство их пользовались зажигательной смесью, очень много людей у нас пострадало от этого. Хоть мы и тушить пытались. Если честно, было страшно.

Я теперь буду 18 февраля отмечать как второй день рождения, когда мне попала пуля и не пробила бронежилет, в области сердца, я ее просто не нашел, она мелкокалиберная, у меня холодный пот пробежал. Я буду отмечать как второй день рождения. А стреляли очень интересно. Вы поймите, чтобы репортеры не увидели, что они стреляют, они стреляли от бедра. То есть они прикрывали курткой оружие и когда убегали, они стреляли от бедра. Поэтому очень много было ранений, днем все это происходило, в обед. В ноги очень много было ранений. Мы уже начали на перекрестке Грушевского и ул. Арсенальная, мы нашли пулю 9-го калибра от пистолета Макарова. Они салюты переоборудовали, простая ракетница. В нас летело все, что могло лететь, все, что могло гореть, все, что долетало до нас. Уже были пули, у них были топоры, щиты подготовлены. В 8 часов мы начали предпринимать попытки оттеснить народ, и я вам честно скажу, до 12 ночи мы не могли подойти, потому что они нас закидывали камнями, они нас обстреливали. Только с нашей роты пять человек с огнестрельными ранениями, мы еще этого не понимали, потому что люди уходили в „скорую", мы не понимали, как они стреляли, мы думали, камни, еще официальной информации не было».