Спасатели подошли к дому с задней стороны, обращенной к парку. Призраки вернулись на платформу. Рассвет еще только брезжил, и в помещениях дома было темно и тихо.

Они стояли и смотрели. Наконец в одной из комнат первого этажа зажегся свет. Окна комнаты были забраны решеткой, но мебель там, можно сказать, отсутствовала, поэтому они могли ясно видеть того, кто находился внутри.

Там сидел мальчик. Светловолосый мальчик с дружелюбным, умным лицом, одетый в джинсы и свитер. Он работал. На низком столике стояла обувь всевозможных форм и размеров: сапоги, дамские туфельки на высоких каблуках, ботинки и джентльменские туфли со шнуровкой. Мальчик чистил их — не просто протирал тряпочкой, а смазывал кремом и полировал щеткой. За работой он насвистывал; они слышали свист через щелку в приоткрытом окне.

Спасатели посмотрели друг на друга и улыбнулись. Они видели, что Принц приучен к работе, что он не стал эгоистичным и испорченным, как они боялись. Что-то в поведении и словах призраков, когда те говорили о Реймонде Тротгле, смутно тревожило их, но оживленное лицо мальчика и старательность, проявляемая им при чистке чужой обуви, были признаками наилучшего воспитания. Перед ними был Принц, который, как и его родители, умел служить другим людям.

Мальчик закончил чистить обувь и вынес ее в коридор. Вторая лампочка включилась в комнате для мытья посуды, и они увидели, как он ставит на поднос чайные блюдца и чашки. Эту работу он тоже выполнял ловко и аккуратно. Вакса облегченно вздохнула. Просто удивительно, насколько права она оказалась насчет Принца, именно с таким человеком ей хотелось бы подружиться. Она еще крепче сжала свой чемоданчик, радуясь, что принесла ему самый лучший из возможных подарков.

Свет погас и появился снова в другой комнате, между тяжелыми портьерами. Когда мальчик начал раздвигать их в стороны, они хорошо рассмотрели его лицо: прямые светлые волосы с челкой над ровными бровями, широко расставленные глаза и подбородок с ямочкой. Вот он подошел к постели и опустил поднос рядом с мрачно выглядевшей женщиной. Та вовсе и не подумала поблагодарить его, а сразу же схватила свою чашку.

— Должно быть, это миссис Троттл,— прошептала Гертруда: — У нее не слишком любезный вид.

На этом работа мальчика не закончилась. Вернувшись в комнату для мытья посуды, он взял в руки тряпку и начал протирать пол. У Ваксы мелькнула мысль: не слишком ли много он работает для человека, который еще не позавтракал? Может быть, он тренируется по специальному расписанию? Рыцари (и бойскауты) часто делают так, готовясь к состязанию или к опасному путешествию.

Но ничто не имело значения, кроме того, что Принц обладал всеми необходимыми качествами. Тот день, когда он вернется в свой настоящий дом, будет самым радостным на Острове!

— Может быть, войдем и скажем ему, что мы здесь?— робко предложила Вакса.

Но в этом не было необходимости. Мальчик вышел из задней двери и принялся вытряхивать в мусорный бачок очистки из полиэтиленового пакета. Потом он поднял голову и увидел спасателей. Какой-то миг он стоял неподвижно с изумленным лицом, словно прислушиваясь к отдаленной, давно знакомой музыке. Он легко сбежал по ступеням крыльца и распахнул калитку.

— Я могу помочь вам? — спросил он.— Вы хотите кого-то видеть?

Мудрый Корнелиус выступил вперед. Волшебнику хотелось назвать Принца его настоящим титулом, склонить перед ним голову, но он знал, что нужно избегать ненужных потрясений. Стараясь говорить нормальным тоном (несмотря на обуревавшие его чувства), он произнес

-Да, мы хотим видеть одного человека. Тебя.

Мальчик затаил дыхание. Он посмотрел на округлое, доброе лицо Герти, на травянистый хохолок на лысине волшебника, на застеснявшуюся Ваксу, водившую по дорожке носком туфли. Потом он вздохнул, словно с его плеч свалилась тяжелая ноша, и спросил:

— Правда? Вы в самом деле пришли ко мне?

— Конечно, мой милый,— ответила Гертруда и обняла его. Он был слишком худым… И почему миссис Троттл не стрижет ему волосы? Челка то и дело падала ему на глаза.

Следующие слова мальчика изумили их.

— Я хотел бы пригласить вас к себе, но мне не разрешают приводить гостей,— пробормотал он, мучаясь от смущения.— Но вы можете отдохнуть на скамейке под дубом, а я принесу вам чаю. Все еще лежат в постели, поэтому они не заметят.

— Нам ничего не нужно,— остановил его Корнелиус.— Но давайте сядем; мы должны о многом рассказать тебе.

Они вернулись в парк. Вынув свой носовой платок, мальчик смахнул опавшие листья с деревянной скамейки. Он как будто приглашал своих новых знакомых устроиться поудобнее, раз уж не мог пригласить их к себе. Сам он не стал садиться и ровным, спокойным голосом начал отвечать на их вопросы.

— Ты всю свою жизнь провел в Замке Троттл?— спросил Кор.

— Да.— На мгновение лицо мальчика омрачилось, словно его воспоминания нельзя было назвать радостными.

— Мы уже видели, что ты умеешь работать. А как у тебя с учебой?

— О, я хожу в школу. Она за парком… там, в другой части Лондона.

«Совсем в другой части»,— подумал он. Старое здание Дебоширской начальной школы стояло на грязной улочке, где даже днем случались драки. Но хотя в классах гулял ветер, а учителя часто болели, школа оставалась хорошим местом. Его угнетали выходные и каникулы, а не учебные дни.

Великан исхитрился дойти до скамейки с закрытым глазом, но голос Принца доставлял ему такое удовольствие, что он не мог удержаться от взгляда. Кор нахмурился, а Герти покачала головой. Они старались не волновать мальчика, а невидимые великаны, что ни говори,— вещь необычная. Но Принц, казалось, совершенно не испугался голубого глаза, парившего высоко в воздухе у ствола старого дуба.

— А он… или она… Я не хочу лезть в чужие дела, но он ваш друг?

Ганс был представлен по всей форме, и спасатели утвердились в своем мнении. Принц не проявил беспокойства при виде волшебства. Традиции Острова были у него в крови, словно он и не уезжал оттуда в трехмесячном возрасте. Наступило время раскрыть цель своего прихода и вернуть его обратно.

— Женщина, которой ты принес чай, была миссис Троттл? — спросил Кор.— Мы хотим кое-что ей сказать.

Мальчик улыбнулся.

— Что вы, конечно нет,— ответил он.— Миссис Троттл живет наверху, а это была кухарка.

Кор нахмурился. Он придерживался старомодных, немного снобистских взглядов, и поведение Принца, подающего кухарке утренний чай, показалось ему не совсем правильным.

Но с Ваксы уже хватало разговоров.

— У меня есть кое-что для тебя,— сказала она своим резким, немного хрипловатым голосом.— Подарок. Он тебе понравится.

Она положила чемоданчик на траву. Слова «ВАКСА ГРИББЛИ — ВЕДЬМА» исчезли. Вместо этого на крышке было написано: «Этой стороной вверх. Не кантовать».

Мальчик опустился на корточки возле нее. Через дырочки в крышке доносилось тихое посапывание. «Там что-то живое»,— подумал он, и его глаза радостно сверкнули.

В этот момент на первом этаже «Замка Троттл» кто-то пронзительно закричал.

Все они более или менее привыкли к крикам. Сестры Ваксы постоянно вопили и перебранивались, баньши стонали в кронах деревьев Острова, пронзительно завывали гарпии, а рев тюленей-самцов, созывающих своих подруг, иногда, казалось, сотрясал стены. Но этот крик был другим, непохожим на здоровые вопли существа, которое занимается своим делом. Это был подвывающий, жалобный, шантажирующий крик. Вакса, торопливо защелкнула замки своего чемоданчика. Гертруда обняла Принца за плечи, а Глаз взмыл вверх, когда Ганс поднялся на ноги.

— Что это, мой мальчик? — спросила Герти и подняла свободную руку к своей шляпе, словно пытаясь защитить свекловицу от ужасного шума.

— Кому-то делают операцию? — осведомился Корнелиус.— Полагаю, у вас есть обезболивающие средства?

Мальчик покачал головой.

— Нет,— ответил он.— Это всего лишь Реймонд.

Воцарилась ужасная тишина.

— Что значит «это Реймонд»? — спросил Кор, когда к нему вернулся дар речи.— Разве ты не Реймонд Троттл, который якобы является сыном мистера и миссис Троттл?