— Благодарю, у меня только одна эта сумка.

— Замечательно. Желаю успехов!

— Взаимно.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Саймон отпер дверь одноместного номера. Перешагнув порог, он бросил сумку на кресло и вышел на балкон.

Внизу раскинулся небольшой скверик, по периметру которого росли старые каштаны, а в центре находилась клумба, где цвели кремовые розы. Все окруженное деревьями пространство было насыщено их ароматом.

Саймон с наслаждением вдохнул вечерний парижский воздух.

Он долго стоял на балконе, отдыхая после не очень продолжительной, но довольно утомительной поездки. Потом зашел в ванную и открыл воду, чтобы та набиралась. Вернувшись в комнату, позвонил Мари Дюбуа, организаторше его персональной выставки и владелице галереи, где та завтра открывалась.

— Добрый вечер, Мари, — сказал он, услышав в трубке знакомый голос.

— Саймон! Откуда ты звонишь?

— Из Парижа.

— О, я вчера весь день пыталась связаться с тобой по телефону. А ты, как на грех, не отвечал. Я уж начала беспокоиться, не собираешься ли ты проигнорировать открытие собственной выставки!

— Да нет, мы ведь договорились. Просто я отключил все телефоны, хотелось отдохнуть перед дорогой.

— Ясно. Давно приехал?

— Только что.

— Где ты находишься? Тебе требуется моя помощь?

— Нет, Мари, благодарю. Я остановился в отеле «Диана».

— «Диана»? Это, кажется...

— В районе авеню Клебер.

— А! Хорошо. Завтра пришлю за тобой автомобиль. Кстати, я отправила приглашения нескольким известным персонам, и все изъявили желание взглянуть на твои работы. Кроме того, крупнейшие издания обещали прислать своих представителей. И, разумеется, соберутся репортеры газет и телевидения. Будь с ними полюбезнее, ладно?

— Конечно, Мари. Если только мне будут задавать вопросы об искусстве, а не о личной жизни.

Мари рассмеялась.

— Не ершись, дорогой. Люди хотят побольше о тебе узнать, что в этом дурного?

— Как сказать. Вопрос спорный...

— Но мы сейчас не станем открывать дискуссию?

Саймон усмехнулся.

— Не вижу смысла.

Он назвал Мари точный адрес гостиницы, и они попрощались.

Положив трубку, Саймон снял летний пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. Затем сбросил остальную одежду и направился в ванную. Там он некоторое время с наслаждением плескался в прохладной воде и даже тихонько напевал привязавшуюся с утра мелодию. У него было замечательное настроение.

Волосы у Саймона высохли быстро. Одеваясь и расчесываясь, он подумал, что неплохо бы перекусить. У него было два варианта: заказать еду в номер или спуститься в ресторан. Он предпочел второе.

Стоило Саймону перешагнуть порог ресторана, как к нему поспешил метрдотель.

— Добрый вечер, мистер Слэттер!

— Здравствуйте, Гийом.

— Давно приехали?

— Сегодня.

— И снова поселились у нас? Правильный выбор, мистер Слэттер. В «Диане» спокойно и обслуживание хорошее.

— Да, — согласился Саймон, оглядывая зал.

Здесь было оживленно, но он заметил несколько свободных столиков.

— Позвольте я провожу вас, — сказал метрдотель.

Усадив Саймона, он кивнул официанту, и вскоре тот принес фирменный прохладительный напиток и меню.

Саймон заказал антрекот, омлет с картофелем «пармантье», тушенную в сливках кольраби и блинчики «сюзет» — с апельсиновым джемом.

— И бокал кьянти, — добавил он в конце.

В ожидании заказа Саймон отпивал по глотку прохладный ананасовый напиток с легким привкусом мяты и скользил взглядом по залу. Сегодня здесь ужинали в основном постояльцы отеля, впрочем, были и местные жители, несколько отличавшиеся от более сдержанных иностранцев. За столиками преобладали пары, однако справа в углу сидела одинокая девушка в джинсах и вязаном джемпере.

Ее лицо показалось Саймону знакомым. Когда официант вернулся с заказанными блюдами и он приступил к еде, его озарила догадка.

Мы же летели в одном самолете! — подумал Саймон. Точно, это та самая девушка с красивыми темными волосами, которая сидела впереди, в правом ряду. Вот не ожидал встретить ее здесь...

Викки увидела Саймона сразу, как только тот появился в ресторане. За минуту до этого ей подали второе блюдо.

Ну вот же он! — радостно пронеслось в ее мозгу. Выходит, портье просто водил меня за нос? Впрочем, ему-то что за беда, только бы куш урвать.

Стараясь ничем не выдать охватившего ее волнения, она исподтишка наблюдала, как метрдотель усаживает Саймона за столик. Причем у нее сложилось впечатление, что оба хорошо знакомы. Потом Викки поняла, что Саймон неплохо говорит по-французски. И, когда официант подал ему меню, проблем с выбором блюд у него не возникло.

Значит, теперь мне можно смело снять номер в этой гостинице, размышляла Викки, с аппетитом поглощая тушеную телятину и обжаренный с луком картофель. Объект рядом, а дальнейшее, как говорится, дело техники.

А если Саймон тебя узнает? — прозвучал в ее мозгу чей-то голос.

Но теперь, когда был утолен первый голод и отчасти прошло чувство усталости, Викки море было по колено.

Ну и пусть! — ответила она неведомому собеседнику. Разве я не могу поселиться в том же отеле, что и Саймон? Будем считать это простым совпадением. И даже если он позже заметит меня где-нибудь в городе, тоже ничего страшного. Я туристка, где хочу, там и хожу!

В этот момент Викки краем глаза заметила, что лицо Саймона повернуто в ее сторону.

Вот видишь, он смотрит на тебя! Да-да, не сомневайся. Кроме тебя, в этом углу никого нет.

Ничего, пусть полюбуется. Она усмехнулась.

Вскоре к ней вновь приблизился официант, чтобы убрать пустые тарелки. Затем он подкатил к столику тележку, на которой находилось не менее двадцати сортов сыра.

Викки озадаченно уставилась на ряды шаров, кирпичиков, цилиндров, пирамидок, с большими и маленькими дырками и вовсе без таковых, желтого, голубоватого, красноватого оттенка. Одна небольшая шайбочка как будто была присыпана пеплом.

Если официант и заметил на лице Викки обескураженное выражение, то не подал виду. Но в его глазах промелькнуло нечто похожее на гордость.

Викки выбрала два сыра. Официант сказал, что это мюнстер и реблошон.

— Позволю себе дать совет, — добавил он. — Возьмите к этому бокал шабли.

Викки не стала спорить.

Официант поставил перед ней тарелочку с ломтиками сыра и удалился, по пути перемолвившись словечком с сомелье.

Викки покосилась в сторону Саймона. К счастью, тот не смотрел на нее, поэтому она смогла некоторое время понаблюдать за ним. И была очень этому рада, потому что даже просто смотреть на Саймона было удовольствие. Все в нем казалось Викки если не идеальным, то близким к совершенству — внешность, голос, манеры.

Как красиво он ест! — подумала она. Медленно, со вкусом, явно испытывая наслаждение не только от еды, но и от самого процесса. В каждом его движении сквозит врожденная грация. Изящно и вместе с тем уверенно отрезает кусочек мяса, подносит на вилке к губам, раскрывает их будто для поцелуя... Сколько в этом эротики!

Викки опустила ресницы, внезапно испытав прилив чувственности. Ее вдруг бросило в жар, и она провела языком по губам.

В эту минуту, очень кстати, к ее столику приблизился сомелье, чтобы наполнить бокал вином.

Едва дождавшись, пока он удалится, Викки отпила глоток светлой ароматной влаги. И тут же вновь взглянула на Саймона. Тот, будто почувствовав, что на него смотрят, положил на тарелку нож, а затем сделал нечто неожиданное: повернулся к Викки всем телом, медленно взял бокал и поднял его в безмолвном тосте. Уголки его губ чуть приподнялись в улыбке.

Викки на миг замерла — за это время в ее голове успела пронестись вереница мыслей самого разного свойства, от беспокойных до приятных, — потом подняла подбородок и тоже едва заметно улыбнулась.

Дальше ничего особенного не произошло. Саймон отпил глоток красного вина, поставил бокал на стол и продолжил ужин. А Викки овладело волшебное ощущение причастности к чему-то такому, что с трудом поддается определению и известно только ей и Саймону.