— Ты его видела? — глаза Стаса разгорались любопытством.

— Он там, Стас. Но я честное слово не представляю, зачем он им нужен. Знать ближайшее будущее… Ну хотя бы на год вперед. Я бы еще поняла. Но три дня… Кого это спасет?

— Ты не понимаешь. Будущее изменчиво. И видеть его в ближайшие три дня гораздо перспективнее, чем на год вперед. Мелкие события иногда могут влиять на очень важные, меняя их совершенно. Зная ходы противника, можно корректировать свои действия и менять судьбы в огромных масштабах.

— Благими намерениями… Однако.

— А Повелитель жаждет заполучить Звезду Вааха.

— Звезда Вааха… Неуязвимость перед физическим и магическим оружием. Не знаю. Его уже столько веков не использовали, что может оказаться, что он вовсе не так силен. Столько всего изменилось за это время.

Он прижался ко мне со спины и спросил:

— Вик, а почему ты не хочешь становиться торговцем артефактами?

Я в изумлении оглянулась на него и вдруг поняла одну вещь. Ариас ни разу не упомянул о цене за пользование артефактами из Библиотеки. Но ведь должна быть цена. Не мог столь корыстный человек совершенно бесплатно раздавать направо и налево такие дорогие игрушки. И одновременно вставал еще один, возможно самый главный, вопрос. Зачем? Зачем все это ему? Из корыстных соображений? Чтобы помнили и чтили? Возможно, но не факт.

— Прости милый, но мне срочно надо кое-что спросить у Толика. Одевайся и пошли.

Сама я уже тянулась к одежде.

Толик не спал, и у него была гостья. Она повернулась к нам в тот миг, когда я постучав, поспешно распахнула дверь в комнату Толика. К моему счастью момент не был интимным. Они просто сидели за столом и наслаждались компанией друг друга. Это было написано на лице у обоих. Женщина была просто потрясающе красивой. Про таких обычно говорят — породистая. Грация в движениях, выразительные глаза, тонкие черты лица, изящная фигура. В общем, все было при ней.

— Извините, мы не хотели вас беспокоить, — пробормотала я первые нелепые пришедшие мне на ум слова.

Но Толик широко улыбнулся нам и сказал:

— Ну что ты, Виктория. Я очень рад, что могу тебе представить мою Ингрид.

— Ошень приятно, — Ингрид протянула мне руку. Судя по акценту, она была иностранкой.

— Нам тоже очень приятно. Я Виктория, а это Станислав, — и зачем я его Станиславом представила, объяснил бы мне кто. Инстинкт самосохранения что ли, в том числе личной собственности. Ценность моего Стасика я понимала хорошо.

Нас пригласили к столу. Потом мы пили какое-то потрясающее на вкус, цвет и аромат вино с труднозапоминаемым названием.

Наконец мы решили откланяться. Время было за полночь. Я поманила Толика за собой и когда мы оказались за дверью, тихонько спросила:

— Скажи, а на каких условиях Кора выдавала из Библиотеки артефакты в первые 100 лет своего служения Хранителем?

— Я не знаю, — растерянно произнес Толик. — Она мне никогда об этом не рассказывала.

— Ясно.

И мы пошли со Стасом обратно в наш коттедж не солоно хлебавши.

По пути я пробормотала.

— Значит придется решать на месте. В оперативном порядке.

Фраза «В оперативном порядке» принадлежала моему отцу. Он часто ее использовал в своем лексиконе. И тут на меня навалилось мое человеческое прошлое. Я вспомнила, что уже две недели не писала и не звонила родителям. Они наверное там с ума сходят!

Вернувшись в коттедж, я первым делом позвонила маме. Голос ее срывался на визг.

— Вика, ты где? Что с тобой?

— Мама, со мной все хорошо. Я скоро приеду. Не волнуйся. Как только возьму билеты домой, сразу перезвоню. Просто звонить отсюда очень дорого.

И только положив трубку, я поняла, что не учла разницы во времени. Если бы я была сейчас в Европе, то получалось, что я звонила ей посреди ночи? Вот дура.

Если мама не догадается взять расшифровку звонков, то ей не удастся определить, откуда я звонила. Предположительно я до сих пор находилась в Йоркшире по приглашению господ Спон в командировке.

Правда, моя виза закончилась две недели назад. Но мама об этом не знала. Что такое месяц человеческой жизни? Практически ничего по сравнению с месяцем моей магической.

Стас тоже, глядя на меня, набрал номер отца. И сразу сделался мрачнее тучи.

— Что случилось? — спросила я, заметив эту тучу на его лице.

— Отец велит срочно возвращаться домой. Говорит, что наша семья стала заложником у Конторы.

— Какой конторы?

— Той самой. Ты бумагу о неразглашении подписывала? — я кивнула головой. — Ну вот. И мы тоже… подписывали.

— Это Влад? Он возглавляет Контору?

— Нет. Влад такой же как и я пробужденный. Только очень давно. Мы — исполнители. А заказчики — это Контора.

— Сколько у тебя есть времени?

— Ну, по сути ни сколько. Только на дорогу.

— Ты можешь сказать, что купил билеты на поезд? Если у нас ничего не получится, то ты сможешь через три дня улететь на самолете.

— Не знаю. Влад контролирует этот район. Пока он нас не видит, мы в безопасности. Но узнай он, что я обманул его… Не знаю, что тогда будет.

Я знала, что не имею права его задерживать возле себя, пока его родные в опасности. И тогда мне пришла на ум безумная идея.

— Позвони Владу. Постарайся его уговорить оставить тебя при мне. Скажи, что я не знаю всего. Что ты будешь для него шпионить.

Он смотрел на меня и в глазах его я видела отчаяние. Заставлять его играть судьбой родных было не честно с моей стороны. Но возможно вскоре все изменится. Я это предчувствовала.

И Стас набрал номер Влада. Выслушав аргументы, Влад видимо спросил, где я нахожусь в данный момент.

— Она спит, — ответил Стас.

Влад долго молчал, а потом что-то сказал и дал отбой.

— Что он сказал?

— Что решение примет завтра. Видимо решил попробовать достать нас тут еще раз.

— Бесполезно. Библиотека не позволит проникнуть сквозь завесу никому кроме тех, кого пригласил Толик…

Мы посмотрели друг на друга и подумали об одном и том же.

Кто такая Ингрид?

Все, что мы смогли еще сделать в этот день, это тщательно осмотреть фасад дома, в котором горело лишь одно окно в комнате Толика.

Затем мы уснули. Утешая себя, я думала, что возможно мне стоит как следует запомнить эту ночь. Потому что больше такой возможно и не будет.

Утром, открыв глаза, я в первую очередь ощутила, что в постели одна. Стас отсутствовал. Его одежды тоже не было видно. В свете происходящих событий это могло означать что угодно. Поэтому я запаниковала и поспешила побыстрее привести себя в порядок. Когда я застегивала блузку, дверь распахнулась и Стас прошипел мне в лицо.

— Быстро! Смываемся!

Мы вместе прильнули к окну и увидели, как Ингрид пулей мчится к воротам, а за воротами в полной боеготовности рычит фольсваген. Ингрид нырнула за ворота и судя по реакции водителя фольсвагена, стала вполне видимой. Затем фольсваген взревел и влетел сквозь ажурные ворота, сшибая их на ходу. Ингрид нырнула вслед за фольсвагеном и… Они мгновенно потеряли ее. Все трое выскочили из машины. Я узнала Гошу и Виктора, а также Влада. Они были растеряны, потому что не видели ничего. Ингрид тоже в панике бегала вокруг фольсвагена и постоянно натыкалась на невидимую завесу.

Я поняла, как действовала завеса. Все, попадавшие в зону ее влияния просто лишались возможности различать предметы над землей.

Мы со Стасом выскочили из коттеджа и тут случилось непредвиденное. Ингрид достала оружие. Стас тут же повалил меня на землю за бревнами, оставленными вчера строителями, и велел лежать тихо. А сам исчез. А потом я тихонько приподняла голову и сквозь просвет между бревнами увидела, как Ингрид нелепо взмахнула руками и ее светлые волосы взлетели над головой. Потом она рухнула на землю и больше не встала. Потом я рванула в дом.

Толик мирно спал в своей кровати, посапывая в подушку.

Когда он проснулся и увидел над собой наши безумные лица, то апатично пробормотал.

— Ну и что случилось?