Надо было как-то сообщить в органы, но и бросить погоню нельзя. Попробуй его потом найди. А если он совершил преступление, значит, думает скрыться.

Поставив на всякий случай пистолет на предохранитель, Завьялов чуть сбавил шаг, пошел в сторону пионерлагеря. Где он будет прятаться, он еще не решил, но подальше от города. Он переждет где-нибудь в безопасном месте, пока схлынет горячка, а потом сумеет связаться с центром. После этого ночью выйдет в нейтральные воды, и там его подберут. Место и сигнализация условлены заранее.

Часа через два с лишним Завьялов подходил к пионерскому лагерю. Его надо было обойти стороной, чтобы выйти к рыболовецкому совхозу. Но увидев на берегу лодку, он передумал. Лучше переправиться на ней на один из островков, что зеленеют напротив. Там-то его не вздумают искать, да и он сможет следить за подходами и вовремя спрятаться. Завьялов спустился к берегу и, не выходя на открытое место, некоторое время осматривался. Берег безлюден, лишь со стороны лагеря доносятся детские голоса. Он вышел из кустов и направился к лодке.

Рязанцев понял, что человек сейчас воспользуется ею, чтобы удрать водой. Ну, пусть воспользуется. Лейтенант стороной обошел его и направился к лагерю, домики которого виднелись сквозь зелень деревьев. Там он найдет возможность связаться с городом.

В лодке не оказалось весел, но Завьялов знал, что они должны быть где-то невдалеке. И вскоре нашел их в траве. Он перенес весла в лодку и столкнул ее на воду. И тут увидел двух мальчишек. Несет их нелегкая!

Мальчишки подбежали и остановились невдалеке. Один из них черный, худощавый, был очень похож на Ершова, и Завьялов понял, что это Толя, отдыхающий в лагере. Узнал или нет? Кажется, нет…

Завьялов раздумывал: что делать? Ребята могут потом рассказать то, что видели. Время терять тоже нельзя.

Черноглазый мальчик несмело попросил:

— Дядя, прокати на лодке.

Завьялов прикидывал. Прокатить? Это можно… Отвезти подальше и… Чтобы ни одна душа не знала, где он.

— Полезайте быстро.

Мальчишки с радостью забрались в лодку и устроились на корме. Завьялов вставил весла в уключины, и лодка стала удаляться от берега.

Ребята наслаждались прогулкой и весело переговаривались.

— А в лагере вас не хватятся? — спросил Завьялов.

— Не-е. У нас сейчас прогулка, — откликнулся рыжеволосый мальчишка.

Вскоре ребята, видя, что лодка все дальше и дальше уходит от берега, забеспокоились.

— Дядя, а вы обратно скоро?

— Что, уже надоело кататься?

— Да нет… Только вы далеко уходите. Домики вон уже еле видно. Пока доберемся обратно, так нас потеряют.

— А вы со мной не бойтесь. Еще немного пройдем и повернем назад. Будете потом перед мальчишками хвастать, что так далеко уходили.

Ребята притихли, ожидая, когда лодка развернемся назад. Но дядька все дальше и дальше гнал ее от берега. Мальчишки захныкали:

— Дяденька, зачем так далеко? Мы боимся…

Завьялов прикрикнул на них:

— Сидите тихо. А не то повыбрасываю, как котят.

Ребятишки совсем присмирели. Размазывая по щекам слезы, с мольбой смотрели на сердитого дядьку. И зачем они напросились? От берега ушли так далеко, что назад никак не доплыть. Взрослому и то не под силу будет.

Завьялов осматривался вокруг и прикидывал, как удобнее расправиться с этими нечаянными свидетелями. Треснуть по голове веслом, да и за борт? Он взглянул на их заплаканные лица, и в его глазах мальчишки прочитали свой приговор.

Толя привстал и потянул к себе за руку своего друга.

— Сидеть и не шевелиться! — прикрикнул на них Завьялов, вытаскивая из уключины весло.

Издалека послышалось постукивание мотора. От лагеря в сторону моря шел катер. Он находился уже на полпути к лодке. Завьялов снова вставил весло в уключину и направился в сторону от катера. Надо было выждать. Вернее всего катер идет по своим делам, его-то еще, конечно, не хватились. Пройдет, и тогда можно будет следовать дальше.

Катер шел в сторону лодки. На его носу стоял милиционер в синей куртке. Завьялов забеспокоился. Ребятишек, что ли, разыскивают? Давно надо было выбросить их за борт. Что раздумывал? Ах, черт! Он бросил весла и стал поджидать катер. Если что, так он успеет уложить там всех. Их человека три, не больше.

Катер выключил мотор и по инерции шел к лодке. Милиционер еще издали крикнул:

— Вы почему ребят увезли? Их же там потеряли.

Завьялов на всякий случай держал руку в кармане, сжимая рукоятку пистолета. Катер остановился возле самой лодки. Завьялов ответил:

— Они сами напросились. Прокатиться.

— Взрослый человек и делаете глупости. Уехали в такую даль.

Завьялов внутренне расслабился. Это не за ним. Но пацаны все же могут выболтать или начнут жаловаться., что кричал на них. Значит, надо обратно и сматываться куда-то в другое место.

Старшина опустил за борт трал и помог подняться ребятишкам. Когда они перелезли через леер, строго сказал:

— А ну, марш в каюту.

Они послушно юркнули за дверь.

— А вы поставьте чужую лодку на место, — сказал старшина Завьялову. — За это наказывают.

— Ладно, — отозвался Завьялов и облегченно вздохнул. Пока все обошлось.

Катер запустил мотор, и Завьялов взялся за весла, чтобы отвести лодку в сторону. Но тут старшина перемахнул леера и спрыгнул прямо на борт лодки. Она моментально перевернулась, и Завьялов оказался в воде. Когда он вынырнул, отфыркиваясь, то увидел на борту катера нивесть откуда взявшегося офицера. Он все понял и ринулся к старшине, который всплыл в стороне, чтобы хоть одного отправить на дно. Но лейтенант поднял причальный шест с крюком на конце и крикнул:

— Только посмей! Так и воткну в тебя этот гарпун.

Рязанцев подал шест старшине и помог подняться на борт. Потом они вдвоем вытянули Завьялова и на всякий случай связали ему руки и ноги.

Мужество и всякая воля покинули Завьялова, и он, привалившись к рубке катера, плакал. Слезы катились по мокрым щекам и сливались с каплями морской воды. Так глупо влип. Мальчишки, ничего не понимая, опасливо выглядывали из каюты. Рязанцев подошел к ним и спросил:

— Перепугались?

— Он хотел нас за борт выкинуть, чтобы не просились обратно, — заметил Санька.

Рязанцев посмотрел на Завьялова, который сидел, опустив голову. Спутанные мокрые волосы прилипли ко лбу, взгляд, как у загнанной собаки, которую прижали в угол. И хочет и боится ухватить. Такой мог бы и выбросить. Видимо, заметал следы. Ничего, сегодня разберутся, почему у него пистолет и куда он направлялся.

Когда катер подходил к деревянному причалу, на берегу остановился зеленый газик. Из машины вышли несколько человек в гражданских костюмах. Среди приехавших был майор Кондратьев. Он подождал, когда старшина и Рязанцев перебрались на причал, и сказал:

— Майор Кондратьев. По вашему звонку.

Завьялову развязали ноги и посадили в машину. Он узнал Зубенко, который часто бывал на узле связи, и понял, что за ним следили с первой его минуты появления здесь, на этой земле, которую он предал.

Кондратьев крепко пожал руки черноволосому лейтенанту и старшине милиции, на котором облипла мокрая форма, и сказал:

— С вами, товарищи, мы еще встретимся.

Рязанцев, смутно догадываясь о происшедшем, шагнул к майору и тихо спросил:

— Скажите, это не тот… который столкнул девушку со скалы?

Кондратьев ответил:

— Нет. Но тот человек тоже очень скоро ответит за все свои преступления. Вам в город нужно?

— Да… Но я доберусь.

— Ждите, я пришлю за вами машину.

Майор сел в газик, и он умчался в сторону города.

Завьялов сидел перед невысоким человеком в гражданском костюме. Ему часто, помимо желания, приходили мысли о том, как он заканчивает свою только что начавшуюся карьеру. Вопреки всем наставлениям инструкторов из серого коттеджа, не помогли их опыт и первокласснейшая техника. Не таким представлял себе Зонов конец жизни. Конец жизни. Смерть… Нет, только не это. Он все расскажет, все, что знает, он предложит свою помощь, он готов на все, но только бы жить. Жить!