- Граф Глиссер? – удивляется тот, отвлекаясь от созерцания танцующих пар.

Граф Фьео уже в том возрасте, когда смотреть на танцующих намного увлекательней, нежели танцевать самому. Впрочем, отец Кисиля говорил, что господин Фьео и в молодости не сильно жаловал такие развлечения. А вот оба его молодых мужа большие охотники до подобных вечеров.

- Я не облил Вас? – участливо спрашивает Кисиль, отмечая, что кружевная рубашка графа чиста.

- Все в порядке, дорогой, - мягко отвечает граф.

- Это хорошо. Еще раз извините меня, - бормочет Кисиль, стряхивая невидимые пылинки с одежды графа.

Лукавый взгляд, определенно пойманный Шателем. Улыбка и прикушенная губа.

- И все же, возможно стоит проверить получше? В моих гостевых покоях, вполне отличное зеркало, чтобы Вы сами могли убедиться в том, что все в порядке, - предлагает Кисиль.

Шатель достаточно давно симпатизирует ему. Однажды даже намекал, что не отказался бы от брака. Но, право, такие предложения смешны. Они оба это понимали, и вежливый отказ был вполне уместным. А вот проводить графа... это было бы неплохим жестом расположения, так сказать, небольшой компенсацией за сделанный ранее отказ. Шатель для своих лет очень симпатичен. И даже если получится так, что план Вика не сработает, Кисиль не сильно расстроится, действительно показав графу свои покои и с особой тщательностью предложив изучить спальню.

Такая легкость в принятии решений совсем не значила, что Кисиль спал со всеми подряд. Но ведь Вик знал, о чем просил? Они как раз недавно обсуждали графа. В отличие от Вика, любителя скорее мальчиков, нежели мужчин, Кисиль предпочитал статных и широкоплечих. Как раз таких, как граф Фьео.

Они шли по пустым коридорам дворца в сторону гостевых покоев Кисиля через коридор зелеными покоями. Как и просил Вик. И Кисиль позволял графу идти так близко, что их плечи плотно соприкасались. Маленький бонус для графа, который может остаться сегодня без секса, зато с супругом, пойманным в чужой койке.

- Вы такой заботливый, Кисиль, - тихо говорит граф, наклоняясь к плечу Кисиля.

Вик появляется как раз в этот момент. Его походка еще на расстоянии выдает, что он довольно пьян. Он идет, цеплясь руками то за одну, то за другую стену достаточно широкого коридора. Кисиль чуть замедляет шаг, позволяя приятелю достигнуть зеленых комнат на пару шагов быстрее, чем они. Быстрый взгляд, брошенный на Шателя, ловит брезгливое выражение лица. Граф Фьео почему-то всегда недолюбливал Вика, поэтому, учитывая нынешнее поведение Виктора, эта брезгливость совсем не удивляет Кисиля.

Вик дергается, пытаясь поймать равновесие, и заваливается на дверь покоев. Открывающаяся внутрь, та легко поддается, принимая Виктора. Тот падает на пол. И Кисиль, как верный друг, спешит оказать помощь принцу династии Риминари.

Он почти не смотрит на Вика, помогая тому встать. Руки просто уверенно тянут на себя расслабленное тело. Кисиль косит глазами, не позволяя себе уж откровенно вертеть головой. Распахнутые в удивлении глаза графа, испуганный муж, пытающийся прикрыться руками и удивленный любовник.

- Лалу, - огорченно говорит граф, совершенно позабыв, что сам только что спешил в покои Кисиля, - как ты можешь?

- Я думаю, нам пора. Ваш муж, наверняка, поможет Вам… с рубашкой, - бормочет Кисиль, но граф уже не обращает на него внимания.

Кисиль с Виком удаляются, лишь спустя пару коридоров, позволяя себе рассмеяться над устроенной пакостью. Бесспорно, большого урона их развлечение не принесет, но Вик отомщен. Мелко, пакостно, зато приятно. Кисиль ухмыляется.

Сделав круг по замку так, чтобы не возвращаться в коридор, где явно царят семейные разборки, они возвращаются в бальную залу. После полутемных коридоров яркие лампы залы слепят глаза. Кисиль недовольно разглядывает кружащуюся пеструю толпу. Возможно, сегодня уже пора поехать домой?

В столице у него давно собственный особняк, не являющийся частью имущества семьи Глиссер. Он купил его, когда понял, что хочет чаще и дольше оставаться в столице, независимо от настроения правителя, который может и забыть пригласить любимого племянника погостить.

Племянником короля он был достаточно формально. Совсем уж формально. Но это не мешало правителю относиться к Кисилю очень тепло. Вообще, второй муж отца, родитель не Кисиля, а Ковена, вышел из рода династии Риминари, потому что влюбился в отца и захотел с ним быть. Отец тогда уже имел одного мужа, и войти в семью Риминари не мог. Поэтому Рубен сам отказался от своего рода, войдя в семью Глиссер. Так что фактически, они даже общей крови с правителем не имели.

- Слушай, - улыбается рядом Вик, - мы с тобой давно не развлекались.

- Мм? – отзывается Кисиль.

Во времена бурной молодости, точнее в первый год пребывания Кисиля во дворце, они с Виком придумали веселую, как им казалось, забаву. Они выбирали жертву, устанавливали сроки и устраивали гонку. Кто быстрее соблазнит выбранного юношу. Спорили чаще всего на деньги. С возрастом суммы возрастали, жертвы становились сложнее. Задания для спора – красочнее.

- Давай вон на того парнишку, - кивает головой Вик, - на влюбить.

Кисиль смотрит на указанного юношу. Жилистый темноволосый мальчишка с большими добрыми глазами. Стоит у стенки, неуютно прижимаясь к ней. Ему явно здесь не по себе.

- Да мне даже спать с ним не надо, - фыркает Кисиль, - Давай уж что-то посложней.

- Давай на то, что я соблазню его без секса, быстрее, чем ты. На десять тысяч, - ухмыляется Вик.

Кисиль, подумав, соглашается. Деньги-то довольно немалые для такого пустякового спора. Речи даже быть не может о том, что Вик выиграет. Он кивает и, пока Виктор не успел опомнится, быстрым движением оказывается рядом с мальчишкой.

- Как зовут столь печального юношу? – спрашивает он и оглядывается, весело улыбаясь перекошенному от злости лицу Вика.

- Ториль, - отвечает тот, поднимая на Кисиля свои большие добрые глаза. Глянув в них, тот на миг даже испытывает муки совести, но эта глупость быстро проходит, смещенная азартом игры.