Вернувшись с Мальдивов, где разругалась со своим очередным парнем, Наташка тут же положила глаз на Антона. В первый же вечер, как увидела его, чуть из шкуры не выпрыгнула, стараясь обратить на себя внимание. И дальше буквально не давала ему прохода, заигрывая всеми способами.

Поначалу Вика думала, что это обычная зависть. Как с машиной. Или с новым телефоном — хотя Наташке отец купил айфон на месяц раньше, но к тому-то моменту он уже «устарел». Или с ноутбуком — папа подарил им одинаковые, однако Наташке больше понравился цвет Викиного. Она, кстати, безропотно поменялась с сестрой, чтобы не слушать с утра до ночи ее недовольство. И тут же оказалось, что у Викиного как-то не так работает тачпад — мол, сбагрила ей бракованный компьютер.

В общем. Вика надеялась, что Наташка перебесится и успокоится в конце концов или переключится на что-то другое. Но с Антоном это всё больше походило на идею фикс — сестра чуть ли не вешалась на него, наговаривала про Вику всякие гадости, как могла, строила козни. А когда Антон сделал Вике предложение, истерила целые сутки — рыдала и кричала, что любит его. Надеялась, что снова добьется своего и Антона отдадут ей как какой-нибудь ноутбук? У Вики в голове не укладывалось, как можно не понимать разницы между вещью и живым человеком. Что Наташке плевать на чувства самого Антона и чувства сестры — об этом лучше и не говорить.

Однако, перебесившись, Наташа неожиданно угомонилась. Вика думала, что она наконец осознала дикость своих притязаний. И вот опять…

— Что он в тебе нашел, кошка драная?!

Да, опять истерика. И почему Вика должна слушать их даже накануне свадьбы?! Сколько ж можно?!

Сколько можно терпеть и потакать «нервной» девочке?

— Что нашел, то и нашел. Он любит меня, а ты ему не нужна, — жестко проговорила Вика. — Смирись!

Наташка вся побелела и сжала в ярости кулаки. Задышала тяжело, будто пробежала пару километров.

Губы дрожали, а слезы высохли от злости.

— Антон все равно будет моим! — бросила сестре в лицо. — Слышала?! — Вика подумала, что сейчас Наташка кинется выдирать ей волосы. — Ты сама не захотела по-хорошему! — прошипела она не хуже гадюки.

И убежала по лестнице на второй этаж. Как ни странно, драки не случилось.

Вика еще с минуту стояла ошалевшая. Что значит, не захотела по-хорошему? Наташка всерьез считает, что она должна была отдать ей Антона?!

Ладно, пора сестричке все-таки понять, что не всего в жизни можно добиться требованиями, шантажом и истериками.

Вика тоже двинулась на лестницу. Рыдания раздавались на всю квартиру. Кажется, мама с папой уже утешали бедную деточку. А может, стоило не жалостливо гладить по головке, а высказать ей за всё – чтобы мозги на место встали?

Вика проскользнула в свою комнату. К сожалению, Наташкина находилась рядом. Какое-то время Вика пыталась сосредоточиться на чем-то другом. Побродила по Интернету. Потом открыла книгу. Но истеричные выкрики за стеной не стихали. Нет, это просто невозможно! Сестрица намерена голосить до ночи?! А что она устроит завтра — страшно подумать, наверняка постарается вовсе сорвать свадьбу.

Недаром ведь угрожала…

Но сейчас слушать Наташкины стенания больше не было никаких сил. Вика бросила в сумочку телефон и выбежала из квартиры.

День был ясным, но не жарким. Хорошо бы и завтра стояла такая же погода. А если бы еще сестра угомонилась — вообще мечта! Только это вряд ли. Уж если Наташка задумала испоганить ей свадьбу — ни за что не отступится.

На нервах, как обычно, пересохло в горле, и Вика решила прогуляться до магазина. Взяла там бутылочку кваса. Водой она как-то никогда не напивалась, другое дело — холодный исконно русский напиток.

Перед самой кассой ее обогнала какая-то женщина. Ладно, шут с ней, Вика никуда не торопилась. Тем более что и продуктов у покупательницы не так много — на дне корзины.

Кассирша пробила товары. Женщина достала пухлый кошелек, вытащила одну из банкнот. Затем быстро покидала продукты в пакет и пошла на выход.

Вика тоже наконец расплатилась. И только тут заметила лежащий на кассе возле ее сумочки тот самый пухлый кошелек. Очевидно, женщина опустила его мимо своей сумки. Одета та была довольно скромно – может, у нее там вся зарплата. Подхватив кошелек, Вика кинулась вдогонку.

Выбежала из магазина. По счастью, незадачливая покупательница еще не скрылась из виду.

— Подождите! Подождите!

Но женщина удалялась не оборачиваясь. То ли не слышала, то ли не принимала на свой счет.

— Вот, вы потеряли, — догнав. Вика протянула ей кошелек.

Женщина посмотрела на него растерянно. А потом расплылась в благодарной улыбке.

— Ой, спасибо вам, девушка!

Забирая кошелек, задержала Викину руку в своей. И вдруг посмотрела как-то странно — будто в душе ее читала. Простая вроде бы женщина, лет сорока пяти на вид, уставшая, даже немного изможденная, нов единый миг так преобразилась, что чуть ли не черты переменились. Особенно глаза — усталость исчезла без следа, казалось, в них зажегся какой-то особенный огонь. Вике стало не по себе, даже захотелось отвести взгляд, но словно что-то мешало.

— Спасибо тебе, девочка, — повторила женщина, только голос теперь тоже звучал по-другому – негромко, но в нем чувствовалась сила — словно женщина была облечена некой властью. — Ты мою беду отвела, а я помогу тебе. Послушай меня. Вижу я твою дорогу жизни — ясно вижу, как на ладони. И соколика синеокого, что вьется вокруг. Не подпускай его к себе — никогда не подпускай! Иначе познаешь горе горькое. Принесет он в твою жизнь лишь тьму и боль, да с ними и оставит. Станет белое платье черным. Все обратится в прах.

Взгляд женщины вновь переменился, стал менее одухотворенным — словно она вышла из некоего полутранса:

— Запомни мои слова, дочка. Хорошенько запомни. Еще прабабка моя была ведуньей, в нашей семье все ведуньи.

Она выпустила наконец Викину руку и двинулась прочь, завернула за угол дома.

А Вика все стояла, будто сама впала в транс. Очнулась, лишь когда странная женщина исчезла из виду.

Вика потрясла головой. Это еще что такое?! Никогда она не верила гадалкам и никогда не позволяла им морочить себе голову. Но сейчас сомнение царапнуло кошачьей лапой — легонько так, но когтисто.

Женщина явно не цыганка, да и ручку позолотить не просила…

Надо расспросить ее получше! Вика кинулась за угол — но там не было ни души, только стояло несколько пустых автомобилей. Куда же она подевалась так быстро? Черт! Надо было спрашивать сразу. Белое платье… Откуда незнакомка могла знать, что у Вики скоро свадьба, если и правда не обладает каким-то даром? А синеокий соколик… Воздух разом вышел из легких, и в груди образовалась холодящая пустота.

У Антона синие глаза. Вика как наяву увидела их перед собой. Нежный любящий взгляд этих глаз…

Так он смотрел на нее всегда — едва ли не с первого дня знакомства, когда Вика однажды зашла к ним в отдел маркетинга.

Да нет, бред! Она еще раз тряхнула головой. Мало ли что наговорила какая-то тетка. Гадалки всегда так: болтают без умолку — авось что-то и попадет в цель. Вика решительно двинулась прочь, подальше от этого места, от магазина, где ее угораздило повстречать ведунью.

Но коготки сомнения продолжали потихоньку царапать душу.

Гулять расхотелось, и она пошла домой, напрочь позабыв, что там ее поджидает истерика сестры.

Вспомнила, лишь когда открыла входную дверь. Но, как ни странно, в квартире царила тишина. Вот это сюрприз. Даже посеянные ведуньей всходы тревоги враз если не погибли, то полегли. Чушь эти предсказания, все будет хорошо!

— Ты могла быть с сестрой и помягче, — папа неожиданно появился в прихожей и с укором смотрел поверх очков. Читал. Неужто Наташка угомонилась уже давно? — Знаешь же, какая Наточка нервная и впечатлительная.

— Уж не должна ли я была подарить ей Антона?! — рассердилась девушка. Сестра, гадалка. Ну почему для всех свадьба — самый радостный день, а для нее, похоже, будет сплошной нервотрепкой!