В первом матче турнира сборной СССР противостояла команда США. Наши ребята ее обыграли, но Третьяк пропустил в свои ворота целых 5 шайб (10:5). А потом еще четыре от сборной ФРГ (7:4). По словам В. Третьяка:
«Начали мы не очень хорошо: победы в матчах с явными аутсайдерами давались почему-то с большим трудом. Я пропускал много шайб.
– Все в порядке, Владик, – успокаивал Тихонов. – Сколько ты сейчас пропустишь – неважно. Главное, чтобы к решающим матчам ты нашел свою игру.
Мешало волнение. Рожденное ответственностью, желанием не подвести наш хоккей, оно передавалось от игрока к игроку и сковывало команду.
Перед отъездом в Прагу я сказал одному приятелю:
– Вот увидишь, мы выиграем этот чемпионат. Он с сомнением посмотрел на меня:
– Даже в лучшие для команды годы ты избегал таких обещаний.
А я был уверен! И другие ребята были уверены. Странно, да? Два года подряд мы уступали соперникам. Незадолго до того в Москве на Призе «Известий» чехословацкие хоккеисты нанесли нам сокрушительное поражение. Казалось бы, откуда такой оптимизм? Но неудачи вызвали у команды желание доказать всем, что мы сильные, что мы можем побеждать. Поражения не тяготили, а словно бы будили в нас какие-то скрытые силы. Так было с каждым. Неудачный старт вызывал в ребятах спортивную злость, мы становились грознее от матча к матчу…»
В третьем матче, против финнов, наши тренеры поставили на ворота второго голкипера – Александра Пашкова. И уже в первом периоде наши проигрывали 0:2. Но затем взяли себя в руки и победили со счетом 6:3.
Пашков стоял в наших воротах и в следующей игре – против сборной ГДР. И «зевнул» всего два раза (10:2).
Вспоминает В. Третьяк: «Переживаний у меня добавилось, когда дважды подряд – 30 апреля и 1 мая – Тихонов не ставил меня на матчи.
– В воротах сегодня Пашков, – просто говорил перед игрой тренер, никак не комментируя свое решение.
Наконец, видя мое подавленное настроение, Виктор Васильевич объяснил:
– Я тебя специально не ставлю в этих матчах. Отдохни. Верю, что потом не подведешь.
Полегчало на душе: все-таки верят в меня…» 4 мая сборная СССР сошлась на льду с командой Швеции. Место в воротах у нас занял Третьяк. К тому времени волнение у него уже давно прошло, поэтому стоял он, что называется, намертво – пропустил всего лишь одну шайбу, да и та влетела в его ворота в третьем периоде, когда судьба матча была уже фактически решена. В итоге наши победили 6:1.
И снова послушаем рассказ В. Третьяка: «…Тренировка. Пот заливает глаза. На льду две дюжины шайб, и чуть ли не одновременно они летят в ворота. Но разве я фокусник? Разве у меня десять рук? Эту отбил. И эту… Поймал в ловушку. Отбил. Отбил… Уф-ф! Подъезжаю к бортику, чтобы сделать глоток воды, перевести дух. Знакомый чехословацкий журналист – он стоит у скамьи – молча поднимает вверх большой палец. «Спасибо», – киваю ему и снова еду к воротам. Юрзинов, Цыганков и старший Голиков опять как из пулемета обстреливают меня шайбами.
– Внимание! – говорит тренер. – Теперь договариваемся так: мы делаем восемнадцать бросков, и если забиваем меньше шести голов, то победа присуждается вратарю. Если шесть и больше, то выигрываем мы. Согласен, Владик?
Я молча встаю в ворота и постукиваю себя клюшкой по щиткам. Бах-бах-бах… Пять шайб в сетке. Хорошо! Мои «соперники» под смех случайных зрителей кувыркаются на льду – таково условие нашей «дуэли».
– Согласен на пять! – кричу Юрзинову.
– Ух, сейчас мы тебе покажем! – шутливо грозится Гена Цыганков и, широко замахнувшись, делает первый бросок…
Теперь из восемнадцати четыре шайбы в воротах. Мои товарищи и тренер опять кувыркаются на льду. Я снимаю маску и еду к бортику. Пот льет с меня ручьями. Мокрые волосы слиплись. Кажется, клюшка весит целый пуд. Со скамейки и с трибун ловлю сочувственные взгляды: мол, достается же человеку…
Но усталость не мешает мне почувствовать, что шайбы постепенно становятся «дрессированными», что я близок к своей лучшей форме. А это главное. Теперь, чтобы окончательно обрести уверенность, мне нужен матч…»
Такой матч вскоре состоялся. 6 мая сборная СССР встречалась с хозяйкой турнира – командой ЧССР. Можно себе представить, какой ажиотаж царил тогда в обеих странах, особенно в Чехословакии, где вся страна, от мала до велика, переживала за своих хоккеистов. Все хотели повторения декабрьского триумфа, когда чехословаки разгромили нас со счетом 8:3.
Игра началась с бешеных атак хозяев на ворота Третьяка. Наши ребята хоть и были готовы к чему-то подобному, но все равно подрастерялись: столь мощно атаковали чехи. Как результат, на 8-й минуте Черник открывает счет. Однако спустя восемь минут Балдерис восстановил равновесие, чем оказал своим коллегам неоценимую услугу – они воспряли духом. И уже спустя минуту Первухин забивает вторую шайбу. Над стадионом имени Ю. Фучика повисла тягостная пауза. «Неужели и здесь, у себя дома, мы проиграем русским?» – думал в эти минуты каждый чехословак. Но советские хоккеисты сами упустили нить игры из своих рук.
Во втором периоде наши ребята стали неоправданно грубить, чем облегчили сопернику дело. На 22-й минуте, после удаления Фетисова, тот же Черник сравнял счет. Четыре минуты спустя Балдерис повторил ситуацию первого периода, забив свою шайбу после гола Черника. Но последний стал поистине героем той игры. За четыре минуты до конца второй двадцатиминутки он сравнивает счет – 3:3. А через минуту Глинка впервые в этом матче выводит хозяев поля вперед.
Трудно сказать, о чем конкретно говорили в раздевалках своим подопечным тренеры команд, но приблизительный смысл этих установок мог быть таким: чехословацкие наставники требовали от своих игроков собранности, выдержки, наши настраивали игроков на решительный штурм. В итоге более восприимчивыми к словам тренеров оказались чехословацкие спортсмены. Уже на пятой минуте заключительного периода Штясны увеличивает разрыв – 5:3. После этого «поплыла» не только наша оборона, но и Третьяк стал чувствовать себя неуверенно. В итоге спустя четыре минуты Эберман окончательно хоронит надежды советской сборной, забив шестую шайбу. И хотя через полминуты Лутченко сумеет сократить разрыв, но спасти игру нашим ребятам так и не удается. Итог – 4:6. Как пишет В. Третьяк:
«У меня после этой неудачи такое ощущение, будто я чего-то недоделал, будто безвозвратно ушло что-то важное. Положа руку на сердце, могу сказать, что две из шести пропущенных шайб (третью и пятую) я, наверное, мог взять…».
Спустя два дня сборная СССР встречалась на льду с канадцами. Те прислали на чемпионат среднюю команду (в ней было всего три звезды НХЛ: Марсель Дионн, Рик Хэмптон и Робер Пикар), но и она сумела попортить нам нервы. Ведь их тренер Хауэлл еще накануне турнира пообещал, что его подопечные хотя бы одну команду из большой четверки (СССР, ЧССР, Швеция, Финляндия) обязательно обыграет (и слово свое сдержит, дважды обыграв шведов). Вот и на игру против нашей сборной канадцы выходили с намерением утереть нам нос. И ведь у них это едва не получилось. Как скажет после матча наш замечательный актер Евгений Леонов (он входил в советскую культурную делегацию, присланную на этот турнир с тем, чтобы поддержать сборную СССР): «Такую драму не напишет ни один драматург».
И действительно, сюжет этой встречи развивался крайне драматично. К 56-й минуте (практически к концу игры) счет был ничейным – 1:1. Нервы у всех были на пределе из-за «скользкости» счета. Как вдруг, за четыре минуты до конца встречи, канадец Левер выводит свою сборную вперед. Радость забившего была столь огромной, что он три раза вынимал из сетки шайбу и снова забрасывал ее в ворота, чтобы все видели: это он, именно он, Левер, забил гол. Вместе с ним ликовала и вся команда. А также почти весь стадион Юлиуса Фучика, поскольку чехословацкие зрители в тот день болели именно за канадцев. Тогда многим показалось, что судьба матча фактически решена. Но наши ребята сотворили чудо. Видя весь этот ажиотаж, они с таким энтузиазмом ринулись в бой, что канадцы были буквально смяты. В итоге сначала Валерий Харламов сравнял счет (2:2). Потом Сергей Капустин вывел нашу сборную вперед (3:2). А затем Вячеслав Фетисов поставил победную точку в игре (4:2). После финальной сирены на канадцев было страшно смотреть – так они были подавлены.