Отец Гведоний вздохнул и под прицелом побрёл к внутренней двери. Не успел он открыть её, как откуда-то из-за стены раздался женский голос:

- Ужинать будешь, батюшка?

- Ответь! – ткнул его в бок дематором Герт.

- Попозже, матушка! – уныло ответил послушный священник. - У меня прихожане, души заблудшие.

- Остынет же всё!

- Благое дело делаю, матушка. Неразумных на путь истинный наставляю. Потом разогреешь.

Матушка замолчала, а священник под прицелом повёл друзей полутёмными коридорами в потайную комнату, которая, по мнению Фила, должна быть доверху забита действяками и прочими интересными штуковинами.

Сокровищница была наполовину заставлена коробками, похожими на те, которые громоздились в комнате для блокировки. Отец Гведоний отпер дверь, вошёл и обречённо облокотился на стену.

- Ты не стой в сторонке. Давай, показывай, - подтолкнул его новичок.

- О Лепест! – всхлипнул священник, подходя к коробкам и выворачивая их содержимое наружу.

Герт присвистнул, увидев, как из одной коробки градом посыпались действяки. Велев Филу держать священника на мушке, он наклонился и начал перебирать их, приговаривая:

- Да тут у тебя целый второсклад! Ох и выжига же ты, святой отец! Что тут есть… Безумие. Пригодится на завтра, с ума сводить смотрил… Безделье. Тоже пойдёт… Похоть. Хе-хе, представляю похотливых смотрил!.. Ну-ка, давай следующую коробку.

Действительно, неплохой запасец был у отца Гведония. Фил, держа под дулом явломёта священника, краем глаза косился на небывалые сокровища. Свойств, как ни странно, священник не хранил, зато отборных действяков у него было с десяток коробок. Да каких крупных, просто загляденье! Печаль, стремление, скорость, упоение, тоска… Из одной коробки высыпались навычки, полезные и бесполезные вперемешку: умение читать, слушать собеседника, плавать, танцевать… Глаза разбегаются!

Опрокинув коробки на пол, отец Гведоний опять опёрся на стену и отвернулся с оскорблённым видом. Упоённый набиванием карманов сокровищами, Герт не заметил, что священник постарался незаметно задвинуть в угол небольшую коробочку.

- А тут у тебя что? – невинно спросил Фил, указывая явломётом на невзрачную коробку.

- Да так, мелочёвка… - ответил священник, заметно напрягшись. Поскольку хитрость у него отняли, он не смог придумать ничего лучшего.

Новичок тут же подскочил к коробке и вывернул её содержимое на пол. Глаза его от удивления расширились.

- А ты прохвост, святой отец! Утаить хотел!

- Что там? – заинтересовался романтик, разглядывая непонятные штуковины странного вида, вывалившиеся из коробки.

Герт выбрал одну штуковину и торжественно поднял её над головой:

- Поздравляю тебя, хозяин! Считай, что ты уже в Закуполье! Это, друг мой нищесвойный, называется прят. Он спрячет тебя и меня так, что даже квазиволки не учуют! Жаль, правда, что он один. Но на двоих должно хватить заряда.

Романтик с уважением посмотрел на штуковину в руках Герта.

- Невидимкой он нас сделает, что ли? – решил уточнить он.

Новичок фыркнул:

- Невидимкой! Не только. И невидимкой, и неслышимкой, и неучуйкой. Прят от всех органов чувств прячет. С ним тебя не видно, не слышно, не осязаемо и не обоняемо. Он даже память о тебе сотрёт у всех твоих знакомых, если мощности хватит. У этого, к сожалению, не хватит, но это и не обязательно.

Новичок вернулся к кучке таинственных предметов, выкопал ещё одну странную штуковину и торжественно преподнёс Филу.

- А это специально для тебя. Нетреба. Ты ведь жрать хочешь постоянно.

- И что?

- С нетребой ты можешь долго обходиться без еды.

Герт поколдовал над нетребой, и романтик в самом деле перестал чувствовать голод. Ощущение было такое, словно он недавно плотно поел, хотя пища и не давила на желудок.

- Теперь тебе хватит силёнок, чтобы завтра выскочить в дырку и немного побегать по Закуполью, - радовался новичок.

Повеселившись, Герт посерьёзнел и распорядился:

- Сейчас мы возвращаемся в блокираторскую. Будем коротать время до утра. По очереди стеречь этого… - Он указал на священника. – Утром, как появятся наружники и приоткроют Купол, маскируемся прятом и выскальзываем наружу.

Утром Фила растолкал Герт, дежуривший возле пленников. В глазах его была тревога.

- Вставай, брат, на подвиги пора! Как говорят у нас в Закуполье, есть две новости, хорошая и плохая. С какой начать?

Романтик не знал это поговорки и пока спросонья соображал, какую новость лучше услышать первой, новичок ответил сам:

- Хорошая: Купол разверзнется до проповеди. Так что святого отца пока не хватятся.

- А плохая?

- Плохо то, что заряда в пряте всего один киломатэрг.

- «Кило» что? – поморгал глазами Фил.

- Долго объяснять. Короче, матаккумуляторы посажены. Надолго спрятаться не получится. Придётся топать до проёма в обычном состоянии, а потом включать прят и галопом за Купол. Вот, посмотри сам.

Герт показал на прят. На передней стенке устройства за окошечком мигали непонятные знаки. Романтик посмотрел на них и недоумённо перевёл взгляд на новичка.

- Ах ты, безграмотный дурень! – расстроился тот. – Придётся тебя чуток подправить.

Новичок покопался в карманах и вытащил пару навычек умение читать и знание элементарной математики. Немного повозившись, он активировал навычки, и Филу опять пришлось прислушиваться к незнакомым ощущениям. Теперь он понял, что непонятные значки – это цифры, и подсознательно догадался, что значение этого числа не очень хорошее.

- Батюшка, завтракать пора! – неожиданно раздался голос надоедливой матушки. – Всю ночь с паствой был, замаялся поди.

Герт толкнул спящего священника. Тот встрепенулся и поглядел на новичка ошалелыми со сна глазами.

- Батюшка, я к тебе иду! – пропела матушка. Сверху раздались приближающиеся тяжёлые шаги матушки. Новичок бросился к двери, подпёр её плечом и свирепо зыркнул на отца Гведония, выразительно помахав дематором.

- Не надо, матушка, - сообразил полусонный священник. – Сейчас Купол разверзнется. Я пойду словохлам принимать. А уж потом вместе отзавтракаем.

- Куда ж ты пойдёшь голодным! – отозвалась матушка совсем рядом.

- Ступай с Лепестом, матушка. Голод – это во благо. Ибо Либра говорит, что путь к господу лежит через страдание и усмирение плоти.

Аргумент подействовал. Из-за двери было слышно, что грузная матушка, явно не желающая усмирять плоть, стала удаляться. Священник подошёл к окну, осторожно выглянул и испуганно обернулся к друзьям.

- Пора!

Герт сжал губы в узкую полоску и деловито произнёс:

- В общем так. Выходишь на улицу первым, мы за тобой. Если кого встречаем, ты отбрехиваешься, мол, поставил нам блокировку и всё такое. Вздумаешь нас выдать – дематериализую.

Он щёлкнул предохранителем дематора, и священник вздрогнул.

- Понял, понял!

- А с этими что делать? – спросил Фил, указывая на связанных смотрил. Один из них пришёл в себя и зло смотрел на друзей, готовый заорать в любое мгновение.

Герт в качестве ответа подошёл к отцу Гведонию, бесцеремонно оторвал ему полу рясы, разорвал на две половины и заткнул смотрилам рты.

- Чтобы не орали, - объяснил он и обратился к священнику: - Потом вернёшься и можешь их развязать, если захочешь.

- Нам пора, - напомнил священник, тревожно поглядывая на окна.

- Успеем, - процедил Герт, копаясь в карманах и зачем-то перекладывая действяки и навычки. – Подготовиться надо на всякий случай… Если у прята матэргии не хватит… Давай явломёты оставим. Лишняя тяжесть не нужна, да и матэргия на них будет тратиться лишняя, чтобы спрятать.

Закончив странные манипуляции с обвещью, новичок выпрямился, решительно сверкнул глазами и произнёс:

- Ну, братцы, с Лепестом! Рванули!

Дом священника удачно расположился недалеко от Купола. Подавленный ночными событиями, исполнительный отец Гведоний брёл к нему, опустив голову. Он машинально отвечал на вопросы смотрил, которые выбрались из своих жилищ посмотреть на красивое зрелище. К счастью, смотрилы из-за нехватки ума не отличались любопытством и не допытывали, кто это идёт рядом с ним и почему священник такой понурый и растрёпанный.