- Ты чего какой квёлый? – окликнул задумавшегося Фила бывший наружник. – Вон какой корень пропустил!..

- Расскажи о Закуполье, - попросил романтик жалобным тоном.

Герт посветлел взглядом, набрал в грудь воздуху, напрягся и замолчал.

- Ну? – поторопил его Фил.

- Никак! – прохрипел наружник. – Не могу объяснить…

- Чего объяснить?

- Всего. Ума не хватает. Помнить помню, а рассказать не могу.

Однако Филу так хотелось узнать правду, что он решил рискнуть.

Всё-таки Фил перестраховался, сообразив о риске той жалкой крохой ума, которая у него была. Когда до тайника осталось около сотни шагов, он приказал Герту остановиться, а сам отправился к спрятанному накопнику. Он рассчитывал, если новичок нажалуется на него смотрилам, а сам не будет знать, где тайник, то будет шанс отвертеться и обвинить новенького во вранье.

Когда романтик вернулся с драгоценным накопником, Герт с тоской смотрел на Купол, пытаясь что-то разглядеть сквозь мутную стену. Когда Фил окликнул его, новичок вздрогнул, невидящими глазами поглядел на накопник.

- Откуда он у тебя, у нищесвоя паршивого? – спросил он, приходя в себя от тяжких мыслей. - Прости, кстати, за грубость, хозяин!

- Смотрила один обронил, а я подобрал… Только смотри, никому не говори! Выдашь, кто у меня есть накопник – берегись! – пригрозил Фил. – Я тебя хоть здесь, хоть за Куполом достану!

Герт недоверчиво оглядел Фила с головы до ног и криво ухмыльнулся, видимо, не поверив в мстительность напарника.

Друзья спрятались в укромное место под нависшей железякой, где романтик обычно накачивался умом и мечтал. Фил предварительно оглядел окрестности; ни собратьев, ни патрулей смотрил поблизости не было.

- Нам на двоих тут ума маловато, - посетовал романтик, активируя накопник. – Но хоть что-то…

Когда новичок получил свою порцию ума, он моментально преобразился. Пустые глаза превратились в глубокие и горящие. Морщины на лбу разгладились. Показалось даже, что лоб Герта стал выше, и уродливые шишки на черепе разгладились. Романтик никогда не видел со стороны, что делает ум с человеком, поэтому с любопытством наблюдал за напарником. Себе Фил добавил вторую половину ума. Подумав, он добавил себе всю романтику, которая была в накопнике, для того, чтобы получить самые яркие впечатления от рассказа новичка. От романтики жажда нового разгорелась в нём во стократ сильнее.

- Рассказывай скорее! – поторопил он оборванца, который с видимым удовольствием прислушивался к внутренним ощущениям.

- А что тебя интересует?

- Да всё. Как живут наружники, чем ты занимался… Вообще, что там за мир, за Куполом.

Герт немного подумал и вздохнул:

- Ума маловато у нас. Я толком рассказать не смогу, а ты понять.

- У тебя, что ли, раньше больше ума было?

- Раз в двадцать больше, - ухмыльнулся новичок.

- Хорошо тебя обессвойствили! Ну, так у тебя же ум отняли, а не память. Помнить о Закуполье ты ведь должен!

Но Герт только развёл руками:

- Помнить помню. А вот объяснить суть не могу. Дал бы ты ещё умишка!

- А больше нет, - Фил для убедительности потряс накопником, в котором оставались решительность и кучка других свойств попроще. – Если я тебе свой ум отдам, то сам не смогу понять ничего.

- Больше нет! – с тоской повторил новичок. – В том-то и беда! Был бы ум да сила, стал бы я торчать в этой помойке! Придумал бы, как отсюда выбраться.

Он вскарабкался на железный лист и с отчаянием наподдал ногой полупрозрачный Купол, как будто хотел пробить его и выбраться наружу.

- Хочешь знать, что там, за Куполом? – с яростью обернулся Герт к Филу. – Хорошо, я расскажу тебе! Там настоящая жизнь, Фил, а не существование. Там никто не копается в словохламе. Там люди добрые и умные. Там есть творильни с выдумницами, приставниками и аналогизаторами. И ошибочники… Фантобы, сглажники, скрепилы… А буквальники какие, видел бы ты! А словогены!

Опешивший от такого количества новых слов, романтик залез на лист и попытался оттащить Герта от Купола.

- Не ори ты так, смотрилы услышат!

- Пусть слышат! Что они смогут сделать со мной! Я и так всё потерял! Что у меня можно забрать? Остатки ума? Так его и так капелька осталась!

- Это не самое страшное, - заверил Фил. – А вот привяза гораздо страшнее. Возьмут тебя и привяжут в качестве свойства, скажем…

Он указал на торчащее неподалёку чахлое деревце с кривым стволом.

- …Скажем, к этому дереву. И будешь ты… как бы сказать… свойством, «гертовостью» этого дерева до скончания веков. А это очень скучно.

Герт перевёл взгляд с Купола на дерево и несколько приутих. Фил, видя успокоившегося новичка, расслабился, но, оказалось, зря. Оборванец неожиданно выхватил накопник у зазевавшегося романтика и мгновенно нагрузил себя всей решительностью, которая там была. Взгляд его превратился из горящего в стальной, на лбу проявились волевые вертикальные складки, а челюсть заквадратилась.

 - Врёшь! – не понятно к кому обратился Герт, глядя на Купол, сжав губы в тонкую нить. – Я всё равно вернусь. Ох, и отомщу я вам всем! Всё Закуполье на уши поставлю! Есть у меня там друзья, с которыми мы весь гнилой закупольский мирок перевернём!

- Ты же только рассказывал, как там хорошо, - засомневался романтик. – Словогены какие-то, приставники… А теперь говоришь, что Закуполье – гнилой мирок.

- Долго объяснять, Фил. Ум у тебя есть, но его не достаточно. Не поймёшь проблему.

- Какие могут быть там проблемы! – Филу очень не хотелось расставаться со сказочной мечтой в счастливую закупольную жизнь. – Еды там хватает?

- Хватает, - приподнял брови Герт, с удивлением глядя на романтика. – А почему тебя это интересует?..

- Жильё?

- В общем-то проблем нет…

- А действяки есть?

- Есть. Только…

- А навычки?

- И навычки… - Было видно, что Герт не успевает уловить мысль Фила.

- Тогда я вижу, что ты, брат, просто зажрался! – подытожил романтик. – Есть, где жить, чем питаться, действяки… Что ещё надо для счастливой жизни?

Лицо Герта потемнело от гнева:

- Примитивное ты существо, Фил! Тебе бы только брюхо набить! Есть же и другие потребности.

- Одежда?

Новичок с досадой отмахнулся от примитивного существа:

- Я не могу на таком уровне вести беседу, - сердился он. – Давай закончим пустой трёп. Тем более, что мне надо придумать, как выбраться отсюда.

Фил хотел ему возразить, что через Купол на ту сторону не перебирался ещё ни один нищесвой, но Герт так решительно посмотрел на него, что романтик прикусил язык. С тоской посмотрев на изрядно потощавший накопник, Фил посетовал на собственную недалёкость. С такой решимостью Герт, пожалуй, наворотит дел. И сам попадётся, и его, Фила, за собой потянет.

А ставшему решительным новичку вдруг пришла в голову новая мысль:

- Хочешь со мной туда? – предложил Герт, кивнув в сторону Купола.

- Куда? – испугался романтик. – За Купол?

- Естественно! Будешь там моим личным шустриком, - хохотнул новичок.

Фил отрицательно помотал головой. Не из-за шуточного предложения стать закупольским шустриком, а из-за самой безумной идеи перебраться на ту сторону Купола. Соглашаться с этим ненормальным было выше сил. О Лепест, что решительность делает с человеком!

- Не хочешь, оставайся здесь! – разрешил Герт, видя замешательство романтика. – Сиди в этой помойке до конца дней. Пей брагу, собирай хлам, ешь варёные помои. А, может, повезёт, так смотрилой станешь. Это же так здорово – смотрила на помойке! Вершина карьеры!

Что такое «карьера», романтик не понял, но иронию уловил. Новичок всем своим видом демонстрировал такую уверенность, что хотелось ему верить.

- Как ты наружу собрался попасть? – дрожащим голосом спросил Фил сумасшедшего.

Герт не ответил. Он подобрался, нахмурился и осторожно пошёл в сторону посёлка смотрил. Фил безвольно поплёлся за ним. Не то, чтобы он поверил этому ненормальному, а просто было жалко ума и решительности, которые он так неосторожно отдал безумцу.