3) Последуя столь ясному учению Слова Божия, св. Церковь неизменно веровала, что Господь Иисус, единосущный нам по человечеству, по всему нам подобен, кроме греха, как выразились в своем догмате Отцы халкидонского Собора, и как еще прежде исповедывали единодушно — все еe пастыри и учители: Иустин [192], Ириней [193], Климент александрийский [194], Ипполит [195], Дионисий александрийский, Евсевий, Афанасий великий, Иаков низибийский, Иоанн Златоустый, Григорий нисcкий [196], Августин [197] и другие [198]. И эту безгрешность Христа Спасителя Церковь издревле понимала не в том только смысле, что Он совершенно чист от греха прародительского и всякого произвольного, но и в том, что Он даже не может грешить [199] что Он свободен от всяких чувственных пожеланий или поползновений ко греху, свободен от всякого внутреннего искушения [200]. А потому когда Феодор мопсюетский осмелился, между прочим, утверждать, будто Господь Иисус не был изъят от внутренних искушений и борьбы страстей [201], пятый вселенский Собор (в 553 г.) осудил это лжеучение, как одно из важнейших [202]. В объяснение такой, всецелой, безусловной–безгрешности Христа Спасителя учители Церкви указывали на то, что естество человеческое в Нем не отдельно существует, а ипостасно соединено с естеством Божеским [203].

Исповедуя во Христе Иисусе, Господе нашем, два естества, Божеское и человеческое, мы вместе исповедуем, что в Нем одно Лицо, что два естества в Нем соединены в единую ипостась Бога Слова: ибо «веруем, что Сын Божий… воспринял на Себя в собственной ипостаси плоть человеческую, зачатую в утробе Девы Марии от Святого Духа, и вочеловечился» (посл. Восточн. патриарх. о прав. вере чл. 7), и что, следовательно, человечество Его не имеет в Нем особой личности, не составляет особенной ипостаси, а воспринято Его Божеством в единство Его Божеской ипостаси. Или скажем словами св. Иоанна Дамаскина: «Ипостась Бога Слова воплотилась, восприняв от Девы начаток нашего состава — плоть, одушевленную словесною и разумною душою»; так что Сама стала ипостасию плоти… Одна и та же Ипостась Слова, сделавшись ипостасию двух естеств, не допускает ни одному из них быть безъипостасным, равно не позволяет им быть и разноипостасными между собою; и не бывает ипостасию то одного естества, то другого, но всегда пребывает Ипостасию обоих естеств нераздельно и неразлучно… Плоть Бога Слова не получила самостоятельной ипостаси, и не стала ипостасию, разною от Ипостаси Бога Слова, но в ней получив ипостась, стала, лучше сказать, принятою в Ипостась Бога Слова, нежели самостоятельною ипостасию» [204]. Это значит, что Господь наш Иисус Христос есть единое Божеское Лицо, единично сознающее Себя в двойстве своих естеств, Божеского и человеческого, есть истинный Еммануил, Богочеловек.

I. Св. Писание представляет самые твердые основания сей истины. Оно учит: 1) что во Христе Иисусе, при двух естествах, Божеском и человеческом, едина Ипостась, единое Лицо, и — 2) что эта Ипостась есть именно Ипостась Слова или Сына Божия, которая, восприяв на Себя и соединив в Себе естество человеческое с Божеским, пребывает нераздельно единою Ипостасию того и другого естества.

1) Первую мысль св. Писание проповедует:

а) Когда одного и того же И. Христа, как определенное Лицо, называет и Богом и человеком, и Сыном Божиим и Сыном человеческим, и представляет с свойствами естества Божеского и с свойствами естества человеческого: это мы уже видели.

б) Еще яснее — когда одному и тому же И. Христу приписывает иногда, как Богу, свойства человеческие, а иногда, как человеку, свойства Божеские, говоря, например, что Иудеи, аще быша разумели, не быша Господа славы распяли (1 Кор. 2, 8), — что они убили Начальника (άρχηγόν, перво–виновника) жизни (Деян. 3, 15), — что Господь Бог стяжал Церковь кровию своею — διά τού αίματος τού ΐδίον (Деян. 20, 28; снес. Рим. 5, 10; Евр. 5, 8); или свидетельствуя, что никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе, Сын человеческий, сый на небеси (Иоан. 3, 13), — что этот Сын человеческий, родившийся в царствование кесаря римского Августа, существовал, однакож, прежде даже Авраам не бысть (Иоан. 8, 58). Места такого рода необходимо предполагают, что два естества в Иисусе Христе не разделены между собою, а действительно соединены во едину Ипостась: иначе нельзя было бы того, что принадлежит в Нем человечеству, усвоять Его Божеству, и наоборот, нельзя было бы назвать кровь Его, как человека, собственною кровию Его, как Бога, и с другой стороны, Божеские Его свойства — вездеприсутствие, вечность, приписать Ему, как Сыну человеческому [205].

в) Наконец — с совершенною ясностию, когда говорит, что И. Христос, Господь наш, есть един, единое Лицо, единая Ипостась, точно так, как един Бог Отец, первое Лицо, первая Ипостась св. Троицы: нам един Бог Отец, из негоже вся, и мы у него: и един Господь Иисус Христос, имже вся, и мы тем (1 Кор. 8, 6). Един Господь, едина вера, едино крещение. Един Бог и Отец всех, иже над всеми и чрез всех и во всех нас (Еф. 4, 5. 6). Итак — не два Христа, не две во Христе ипостаси!

8) Вторая мысль, что во Иисусе Христе Ипостась Слова или Сына Божия, восприяв на Себя естество человеческое и соединив его в Себе с естеством Божеским, пребывает нераздельно единою Ипостасию обоих естеств, выражается в тех особенно местах Писания, где идет речь о воплощении Сына Божия, о Его рождении, о Его пришествии на землю. Так: —

а) Св. Иоанн евангелист благовествует: Бог бе Слово… И Слово плоть бысть, и вселися в ны, и видехом славу его, славу, яко единороднаго от Отца, исполнь благодати и истины… Закон Моисеом дан бысть: благодать же и истина Иисус Христом бысть (Иоан. 1, 1. 14. 17). Здесь видимо изображается Лице или Ипостась Бога–Слова, и говорится, что сия–то Ипостась стала плотию или вочеловечилась [206], что Она–то во плоти обитала между людьми под именем Иисуса Христа, и что Она, по воплощении или вочеловечении, осталась во Иисусе Христе, Богочеловеке, тою же самою, единою и неизменившеюся Ипостасию Единородного от Отца (см. подобную мысль: 1 Иоан. 1, 1–9; 5, 20). «Выражение: Слово стало плотию, значит, что самая Ипостась Слова без всякого превращения стала Ипостасию плоти», — замечает св. Иоанн Дамаскин [207].

б) Св. апостол Павел пишет об Иисусе Христе: иже во образе Божии сый, не восхищением непщева быти равен Богу: но себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек (Фил. 2, 6. 7). Этими словами весьма раздельно проповедуется, во–первых, мысль о совершенном единстве Ипостаси во Иисусе Христе: ибо, если бы во Христе было две отдельные ипостаси, Апостол не мог бы сказать, что Тот же самый, который находится во образе Божии, или имеет естество Божеское, принял зрак раба; Тот же самый, который не почитает хищением быти равен Богу, образом обретеся якоже человек, и что Он себе умалил, сделавшись человеком. А во–вторых, проповедуется, что этою единою ипостасию обоих естеств во Христе осталась неизменно Его Ипостась Божественная: так как, по слову Апостола, именно во образе Божии сый принял на Себя зрак раба, т. е. воспринял в единство своего Лица естество человеческое, и Он–то себе умалил, в подобии человечестем быв, Он–то обретеся, якоже человек [208].