После многословной тирады Тибо, дознаватель с минуту немигающим взглядом смотрел на Хелега, который всё более раздумывал: «А не пустить ли ему ещё и слюну, на одежду, всячески показывая свой дебилизм. В спецназе, им даже актёры районного театра, по просьбе одного из инструкторов-преподавали «азы актёрского мастерства», ибо как говорил комбат: «Те, кто гордо стоят с понтами и нагло смотрят в глаза опасности-первыми при расстреле и уничтожаются, поэтому, научитесь жалостливо плакать и «ломать» руки — и пока ваш палач умирает со смеху, глядя на вас «в слезах», у вас будет время-отнять его оружие…».
Хелегав этом решении останавливало одно, НО: в данном мире, как он понял-сумасшедших и дебилов уничтожали, о чём ему говорили не один раз, не хотелось так вывернуться, что вместо камеры из которой можно сбежать-сразу «отмазать» на плаху.
Дознаватель вздохнул и попросил: «Как вы, брат меченосец, можете ответить на все подозрения лейтенанта Тибо?»
Хелег было вновь стал рассказывать байки: о родителях дворянах, дядьке-меченосце, любви к травничеству и фехтованию…однако смех дознавателя его прервал. Сидящий за столом мужчина замахал руками, громко смеясь: «Да-да — да…бывает! Друг мой: вы либо лекарь пиратов, тем более что и имя ваше-распространено на Балтике, так как при абордажах вся команда участвует в схватках И соответственно, именно на разбойничьих кораблях вы и наловчились: как в медицине, так и поединках, но…отчего вы прячетесь близ Баутцена, да ещё и записываетесь в меченосцы? Видимо вы добровольно «ушли» из пиратов и потом бежали от суда, либо, вас за что иное разыскивают ордена госпитальеров и иовитов, которые частенько «чистят» моря от вашей братии, а у меченосцев вы просто временно спрятались, за вознаграждение-прежде чем о вас забудут?. Или же вы участник «похода Веры», но бросили всё и сбежали…тем самым нарушив клятву, перед Господом Богом нашим. В любом случае, брат Хелег-это всё пытошная казнь…»
Пока Хелег ошалело осмысливал сказанное ему, дознаватель подозвал к себе Тибо и они о чём то зашептались.
Потом Тибо согласившись кивнул головой и выйдя из кабинета ушёл быстрым шагом. Дознаватель, с всё той же улыбкой честного и принципиального человека, покачал головой: «Вы зря с нами не хотите откровенничать, брат Хелег, мы ведь-не звери…можем вам предложить работу, как в наших структурах, к примеру против ваших бывших хозяев, так и штабах, кои у нас-по всей территории «Совета», весьма обширны. Подумайте! Столько достойных вариантов.»
На все заверения задержанного о том, что он «плохо понимает, в чём его обвиняют», дознаватель печально поводил головой и лишь грустно улыбался, а в конце, как бы случайно, произнёс: «Люди на дыбе или внутри «железного быка»-зачастую уже не столь полезны нашему Делу, как в начальных стадиях их опроса. Лучше начать сотрудничество с первого же предложения…»
Тут вернулся Тибо с парой сержантов и Хелега увели. На этот раз его посадили в многоместную камеру с трёхэтажными нарами вдоль стен. Сама камера была довольно большой, однако в ней, по неизвестной причине, Хелег — оказался единственным узником.
Пока арестованный осматривался и выбирал место для ночлега-дверь вновь отворилась и туда, буквально за шиворот, закинули какого-то щуплого мужичка: он был в старой рванине, задохлик с сильно облысевшей головой. Новичёк сразу же осмотрелся и завидев Хелега, стал ему, несколько странно, представляться: «Не бойся брат! Этим скотам храмовникам-не сломить нас! Держись! Бывало и хуже, когда я с лазаритами-резал их как свиней…»
Сокамерник Хелега болтал без умолку и обо всём: «Победах над храмовниками и меченосцами, своих связях с папистами и протестниками или «таборитами», о том, что скоро их отсюда вызволят «братья по Духу». Хелег подумав что это возможно обыкновенный «подставной» заключённый, к тому же, сильно глупый-решил ему повторить всё что уже рассказывал на допросе, авось до дознавателей и дойдёт.
Его внимательно выслушали, правда, что сразу бросалось в глаза-абсолютно не поверив и пожелав друг другу «спокойной ночи», арестанты попытались заснуть. У Хелега это так и не получилось.
Ближе к рассвету, когда лёгкий предутренний сон уж было взял верх над задержанным, к нему в камеру зашёл Тибо и в сопровождении всё той же пары сержантов забрал недавнепринятого рыцаря меченосца на очередной допрос.
Вновь были те же дознаватель и писарь. Усадив Хелега на табурет в центре, улыбающийся дознаватель осведомился: «Как, не желаете всю правду рассказать, так сказать-для очищения бессмертной души, а?» Увидев пожимающего плечами арестанта, бубнящего сквозь лёгкую усталость от недосыпа рассказы с прошлого допроса, он махнув обеими руками, продолжил: «Ладно-ладно! Вы, брат Хелег-крайне любопытный для нас объект, честно! Мы вновь стали наводить о вас справки, так как даже было мнение: что вы работаете «под личиной», на один из «закрытых» орденов «Совета», однако…Ни наши собратья храмовники из всех штабов, ни иезуиты, что ищут иноземные секреты, ни доминиканцы-крысами канцелярскими бредущие в архивах, ни «амальфийцы» почтари-ведающие перепиской дворянчиков и торговцев…никто, никто о вас не знает и не хочет «брать под защиту»! Представляете своё положение?!»
Дознаватель и Тибо засмеялись и старший из храмовников, продолжал: «Я то первоначально всё же на иезуитов грешил, думаю-попался их агент, но…совершенно вас не знают или не желают признавать! Более того, сомневаются в том: как и где вы появились среди «лужичан», которые хоть и верны «Совету», но как и Императору с Папой — были лишь до некоторой степени и отчасти. Так кто вы-брат Хелег? И знаете ли вы, как можно медленно и долго истязать человека, оставляя его в сознании и добиваясь всё новой информации: человеческого тела-всё меньше, а информации-всё больше. Ах-ах-ах-а!» Вновь трое храмовников зашлись в хохоте, а сидящий сзади Тибо стал цитировать по памяти различные «медленные " пытки, которых как оказалось, он был большой знаток.
Просчитав шансы, Хелег решился: " Хорошо! Я действительно-не из этого мира! Понимаете? Теперь я уже в этом уверен…»
— А Какого именно: мамлюки, ромеи, Русь, испанцы, скандинавы…кто точно? — тут же вопросил дознаватель.
— Да нет! Вообще не отсюда! Ну…как бы вам это объяснить: Меня сюда «закинули», понимаете? — Хелег волновался и не знал, как по-точнее объяснить свою ситуацию, новые возможные пытки его пугали, — Некий учёный, из моего мира, усадил меня в ванну из особого сплава и с редким составом внутри и налив напитка, да что там, споив меня перед этим…бах-и я здесь, у вас!»
— Ага…вы напились и — и всё, попали в иной мир?
— Да нет же! Я просто многое у вас-не понимаю…понимаете? Ой-йо!!! У нас-всё по другому! Ясно?.-Хелег начинал путаться, так как достаточно логично объяснить своё присутствие на данных землях никак не мог, даже самому себе.
— А как же вы так быстро латынь выучили…или и у вас тоже на ней разговаривают? — несколько лукаво осведомился дознаватель.
— Да не знаю! Само! Попал сюда-и всё выучилось…понимаете?! Само!!!
Ещё немного «промурыжив» Хелега однотипными вопросами, некоторые из которых повторялись, дознаватель на что-то решился: он дал знак писцу и тот достал заранее приготовленный деревянный сундучок, плоский, светлого цвета. Из него неспеша достали несколько фляг с жидкостями и два десятка небольших тканевых лоскутов, разного цвета.
Тибо аж выдохнул со свистом, от зависти, увидев все эти сокровища у своего коллеги по ремеслу, а тот, подмигнув ему, обратился к сидящему на табурете Хелегу: " Вы, брат мой, будете отвечать на мои вопросы и после каждого из них-лизать языком лоскут…Не удивляйтесь-так надо! Перед этим, выпейте из большой фляги достаточно напитка…та-аа-к…хватит! Начали!». Он дал сигнал писцу и тот стал подвигать лоскуты по одному, к Хелегу.
Вопросы были абсолютно те же, что и до этого: Хелег отвечал и слюнявил ткань, вновь отвечал и снова-слюнявил. Ему было уже несколько всё равно — ощущение, что в любой момент могут вытащить небольшую переносную дыбу, откуда-нибудь вроде поясного кошеля писца и начать «силовой» допрос, не покидало арестанта. Местные-представлялись сплошь садистами, а сам мир-территорией пыток и допросов, лишь в промежутках которых есть светлые пятна, в виде боёв с лазаритами и ночных дежурств возле «срамных заразных».