Обернувшийся сержант храмовник остолбенел: рыцарь меченосец лежал на земле и неспеша ему помахивал рукой с дурацкой миной на лице, а конь рыцаря, перейдя на шаг — стал щипать траву, в нескольких метрах от распластавшегося своего всадника. Сержант, которому даже в голову не приходило, что рыцарь, может не уметь обращаться с лошадью-закрутил во все стороны головой и помня о том что его спутник «под подозрением» ордена Храма, начал высматривать засаду, в которую возможно его хотели заманить «случайным падением».

Прошло минуты три, прежде чем сержант, которому так и не удалось понять: где в чистом поле, да ещё в пяти сотнях шагов от городских ворот, можно спрятать засадный отряд-стал медленно приближаться к уже поднявшемуся на ноги Хелегу. Он был настроен решительно: в случае попытки меченосца сбежать-метнуть в беглеца дротик и постараться вызвать погоню из города.

Хелег же, дивясь заторможенности своего провожающего и тому что храмовник никак не хочет приближаться и помочь ему — уже успел придумать причину почему его коня вновь нужно взять в привязь, к седлу сержантской лошадки.

— Тут это…того. Конь попал ногой в ямку кротовью и я не удержался, а кисть руки и правая нога-ужасно болят! Придётся моего коня догнать и вернуть…тебе! — Хелег уже понял, что здесь «выкают» лишь равным или более высоким по чинам или заслугам, а вот рыцарь сержанту-всегда «тыкал», — Да…тебе нужно будет: поймать мою лошадку, привести ко мне, помочь мне усесться в седло, а потом-провести, на привязи к своему коню, до самого лагеря. Понял? — Выполняй! Дав ценное указания младшему в звании, Хелег вновь радостно уселся на траву и пару минут, с нескрываемым любопытством наблюдал старания сержанта. Тому, довольно скоро удалось поймать привести ездовое животное к хозяину. Держа повод в руке, храмовник осторожно попытался отдать его Хелегу, но последний попросил вначале-«усадить» его на коня, а уж потом «отдавать верёвку в руку…». Сержант вздрогнул и непонимающе уставился на говорившего, но когда Хелег, с барским апломбом всё это подтвердил: «Да уж-будь любезен! И вообще…» То сержанту, с ставшим несколько скособоченным взглядом, ничего не оставалось как привязав обеих лошадей к ближайшему кусту начать подсаживать рыцаря меченосцев на коня.

Рыцарь дважды умудрялся перевалиться на с другой стороны лошади, однако в последний раз, чудом ухватившись за седло-вернул своё тело на позицию в седле. После чего, поблагодарив сержанта за помощь благосклонным кивком, потребовал: «Давай скорее, можем же в лагерь опоздать, сам торопил!»

Храмовник чертыхаясь под нос «молнией» бросившись отвязал коней и вскочил в седло, но тут же меченосец ему напомнил: «Я же травмирован-забыл? Привязывай давай и тяни, или веди, не помню уж как правильно…ударился сильно и периодически забываю: как там и что, у лошадок. Привязывай к своему седлу и веди до лагеря, давай, поживей!» Сержант со вздохом послушно исполнил указания рыцаря и они, теперь уже точно без спешки, «порысили» в направлении холмов видевшихся на некотором отдалении.

Через час подобной езды сержант загрустил и стал говорить Хелегу, что было бы неплохо остановиться где-либо, ибо если они не успеют засветло добраться до лагеря-то лучше провести ночь под крышей и попутно предлагая знакомые ему варианты харчевен и постоялых дворов, в которых он надеялся отоспаться и поесть за счёт рыцаря.

Хелег, прекрасно помня зная что совершенно «пустой» в финансовом отношении и не знает местного «курса», ибо ему пока никто денежек не давал. А та попытка его подкупить, в лазарете-сорвалась, что не позволило увидеть» талеры» вживую», зато отсрочила встречу шеи с верёвкой, — всячески не замечал намёков сержанта и разглагольствовал не умолкая, перед храмовником: «О радости ночлега на природе!» Сержант Храма яростно спорил, постоянно вспоминая и рассказывая: об отступниках, разбойниках, насекомых, змеях, хворях из — за сырости и прочая, всячески желая убедить рыцаря меченосца в крайней необходимости — «огня в камине», домашней еды и по возможности-«четырёх стен», что бы никто за ночь, ничего не «увёл» у них: от коней и до одежды, так как «голяком» их обоих могут и повесить, местные отряды ополчения.

Когда солнце уже начало клониться к закату, а они-несмотря на все старания сержанта, так и не задержались ни в одном из городков через которые проезжали, им повстречался обоз: два десятка старомодных повозок с лёгким полотняным верхом и пара «сундуков», как называли полностью закрытые кареты, с маленькими бойницами вместо окон. Позади обоза ехало пятеро рыцарей и столько же прислуги, похоже что сержантов, они также были вооружены и облачены в кольчуги, но победнее рыцарских. Впереди обоза ехавший отряд, хоть Хелегу и сложно было точно разглядеть, составлял не менее полусотни человек и явно, по длинным плащам что свисали с коней чуть не касаясь земли, в нём насчитывалось — не меньше десятка рыцарей.

Заметив поблиз себя странную пару наездников, охрана обоза внимательно всматривалась в подъезжавших к ним — храмовника сержанта, к лошади которого, на привязи-был закреплён конь рыцаря меченосца. У сержанта было крайне расстроенное лицо, отражавшее все разочарования сегодняшнего дня: от задачи доставить бестолкового рыцаря, не умеющего толком обращаться с конём, до отказа этого самого рыцаря немного «подсластить», казарменную жизнь сержанта и побаловать их обоих выпивкой и ночлегом на постоялом дворе, без утомивших командиров и с кучей доступных девах из прислуги. Рыцарь же был совершенно безмятежен и постоянно оглядывался по сторонам, с интересом осматривая пейзажи перед ним открывавшиеся.

Двое рыцарей из арьергарда обоза подъехали к сержанту Храма и рыцарю меченосцев и в вежливых словах поинтересовались: кто они и куда едут. Сержант, первоначально боявшийся засад от «подельников» странноватого меченосца, настолько устал «сопровождать» последнего, что с радостью и несколько нарушая уставы, стал тараторить: о военном лагере куда едут и о том, что он сопровождает господина рыцаря «в лагерь спешившего».

Хелег с важным видом кивал и всячески показывал доверие оказываемое им сержанту и его словам. Подъехавшие рыцари обрадовались и предложили вместе ехать в данный военный лагерь, так как они тоже должны быть в «маршевых отрядах» готовившихся к походу против пиратов Фризии, как им сказали и теперь укрепившихся на одном из захваченных ими островов Балтики. После взаимных уговоров и вежливых отказов, Хелег, видя умоляющий взгляд «своего» сержанта наконец согласился и пока один из рыцарей скакал к «голове» обоза, что бы оповестить командира всего отряда, о встрече с гостями — рыцарем и сержантом, второй-сопроводил путников к повозкам и телегам попутно сообщив, что через час будет привал, с ужином и небольшим пивным «возлиянием», после чего препоручил новичков заботам выскочивших из повозок служек.

Хелега изумили одежды встретившихся им рыцарей и их слуг: Чёрные, с серовато пепельным пыльным осадком плащи, на которых в качестве эмблемы были одновременно-алый крест и такого же цвета «шестиугольная» звезда. Такие же знаки красовались и на плечах у оруженосцев и рыцарей.

— Кто бы это мог быть? — тихо поинтересовался Хелег, но так, что бы сержант храмовник не думал что это обязательный вопрос.

— Как кто?! Ясное дело-чешский «местный» орден «Креста с красной звездой». Они довольно распространены в тех землях: Чехии, Моравии, Богемии. Раньше и у полонцев и угров были, но после разгрома папистов из Польши, когда их местных «Добринцев», наш «Совет» запретил-ушли оттуда и перестали принимать людей из тех земель к себе. А угры, сами их» вытеснили», так как там у них за основной из орденов-«Драконы», точнее «орден победителя дракона святого Георгия» как некоторые утверждают, но они сами больше любят себя называть просто «драконами«…хотя это и довольно богохульно!

Хелег, проведя рукой по своим тёмно каштановым волосам еле сдержался от смеха, вспомнив собственные армейские ассоциации при фразе о «Красной звезде». Но решив разузнать чуть более, спросил: «И часто «местные» ордена ходят в походы и на войны, совместно с орденами «Совета»?»