Во дворе их уже поджидала массивного вида повозка-настолько грузная и квадратная, что Кононов даже подивился, про себя назвав её «гроб-сундук». Огромные и широкие деревянные колёса были окованы металлом. Данная конструкция, была явно больше всех виденных Олегом до этого, хотя он особо то их в жизни и не разглядывал, разве лишь в кино. Для того что-бы уложить больного внутри-пришлось спустить небольшую деревянную лесенку, вроде стремяночки и поставить её перед дверью. После всех данных действий, выполненных какими-то подростками суетящимися во дворе, Олега неспеша втянули внутрь и разместив на ворохе соломы слегка прикрытой грязным тряпьём-стали готовить место для монаха что его приветствовал при пробуждении и как оказалось тоже входил в их группу, внутри повозки.

Один из сержантов сел чуть сзади справа от возницы и демонстративно проверил свой арбалет внушительного вида, находившийся в чуть засаленном кожаном футляре, в ящике возле него. Второй сержант и рыцарь сели на коней, а лошадь охранявшего теперь повозку внутри сержанта, к самой же повозке сзади и привязали.

Рыцарь величественно махнул рукой и небольшая процессия выехала со двора, в котором Олегу довелось испытать столько потрясений, за столь короткий промежуток времени.

Так как повозка в которую его уложили была без рессор, что сразу сообразил раненный при первом же столкновении колеса с камнем на пыльном шляху, Кононов решил хоть как то отвлечься разговором, ибо сомневался, что сможет заснуть получая постоянные тычки от транспортного средства. Преодолевать расстояние приходилось крайне медленно, даже по сравнению с тем, что он видел в исторических фильмах. Поняв что поле которое они проезжали, на нынешнем «средстве передвижения»-не пересечь и за два часа, Олег обратился к монаху, решив что неспешная беседа поможет убить время и хоть немного объяснит то, кто все эти разодетые «народно-самодеятельные рыцари и монахи» и вообще, что это за область и какова его роль в данных маскарадах: «Как вы себя чувствуете, брат?»

Монах, погружённый в некие собственные мысли-вздрогнул, осмотрелся по сторонам непонимающим взглядом, вызвав подозрение у задававшего вопрос что он спал, однако быстро взял себя в руки.

— Благодаря Господу-крайне неплохо! Дай Бог и вам-того же…, — и монах широко перекрестился.

Сержант в телеге немного повернул к говорившим голову, явно обозначая своё желание подслушать разговор.

— Мда…Я после всех этих событий со мной: полоумными-что избивают мимо проходящих, немного перебрал с «пойлом», солнце, опять же — напекло…,- Олег забурчал, но видя укоризненный взгляд монаха и откровенный оскал, появившийся у сержанта в повозке, закончил уже твёрже, — Я немного подзабыл-как там в нашей области: много ли новых событий — за вчера произошло? Вопрос был корявым и задай его самому спрашивавшему, он бы рассмеялся и покрутил пальцем у виска, однако лучше ничего в голову не приходило.

— Не беспокойтесь брат, всё хорошо…комендатуры орденские следят за ситуацией по всей, данной нам Богом, сей славной земле-маркграфства Мейсен! Латы братьев-крепки, законы «Совета Орденов»- незыблемы, так что, бывшая «лужицкая марка» — является гордостью всех земель «Совета»: Лейпциг и Дрезден — растут не по дням, а по часам и в них всё более людей. Единственно, что нехорошо-в основном это всякие торговцы, ремесленники и цивильные книжкари, что так любят науку…Но зато в баронстве Баутцене, по землям которого мы сейчас едем, братья орденов-в огромном почёте! Да вы и сами должны же знать, что именно у нас, в случае походов на турок и когда мы в мире с ромеями, или что-бы проучить безбожников-папистов, коих столь много на землях Болеслава Храброго, что правит полонскими землями-именно наша территория служит базой для «походов Веры» и сбора рыцарей орденских, а также сержантской пехоты и обозов походных…»

Тут, сидящий вместе с ними орденский сержант — громко и недовольно хмыкнул и монах замолчал, однако, как показалось раненному, не сильно то он и испугался хмыкающего сержанта.

Как бы плохо не было Олегу после «бани», устроенной ему профессором и приключений в незнакомой земле, однако оказаться в «германских землях», да ещё с полоумными и разодетыми в странноватые наряды людьми-было совсем уж худо.

— «Игра…Ну, то есть берётся некая территория, именуемая к примеру-«Мордор» и на ней отыгрывают роли. Игра? Если бы играли лишь местные «приключенцы»-хрен с ними! Но я то чего «балакаю» на латинском или латыни, как правильно? А, ладно…надо, ой надо ещё послушать…», — думал про себя Олег и наконец решившись на что то, произнёс уже в слух: «А вы брат, из какого ордена будете, по цветам накидок и крестов ваших спутников можно всё определить, а вас и не различишь, уж простите меня.» Раненный сам понимал что несёт ахинею, ибо по тем книгам что читал о крестоносцах-чаще всего рыцарские и монашеские братья были из одного ордена, не считая исключительных условий: вроде крупного похода или осады, да и цвета, красный с белым или красные кресты на белых накидках и плащах-были самыми распространёнными и в них рядились с десяток различных орденов.

— Хм, да вы брат-либо нездешний, сильно причём…либо действительно-приболели…,-уже с неким подозрением процедил монах, в лицо разговорчивому больному лежащему рядом, — кем же мне быть, как не представителем канцеляристской службы «Совета Орденов», братом доминиканцем? Да и везут вас: для предварительного опроса, в донжон наших ближайших баронских храмовников-брат рыцарь и пара сержантов, сего славного ордена…,-последние три слова монах произнёс скривившись и столь глумливым тоном, что Олег рассмеялся, а сидящий в повозке сержант засопел и погрозив говорившему монаху кулаком, произнёс: «Договоришься, собака писарская!» После чего соскочил с повозки и подбежав к рыцарю говорившему с его сотоварищем, что то стал объяснять, при этом яростно жестикулируя.

— А, ладно…легче ему не будет! Пускай потреплются…Пока, — рыцарь ответив захохотал, глядя на сидящих в едущей повозке и ему, немного по-козлиному, вторили сержанты.

Возвращаться назад, к монаху и раненному-второй из сержантов не стал: быстро вскочил в седло и отпросившись у командира, он поскакал вскачь далеко вперёд.

— Хм…,- недовольно буркнул монах, — опять они со своими «методами», мясники! Зря их, во время драчки Папы и Императора — не прихлопнули, да и потом, на работу «псов стерегущих» «Совета Орденов», ой как зря, взяли! Хееех, нам бы отдали следствие и инквизиторию, как в самом рассвете…, — монах с хитринкой посмотрел на удивлённого человека лежащего перед ним на соломе, — Брат! Пустобрёхом только не лопочи, ладно? Если эти мордовороты, ещё верят — что ты один из «бегунков» из ордена меченосцев, то я то многих ихних повидал…Ты-или шпион, хотя какой то неудачливый или тупой, а может и оба-в одном, ибо так сразу «засветиться и пошуметь» — надо суметь. Либо кто то из местных дворяшек, не наших-германских, а именно что местных: то ли серб, то ли галл. Не знаю. Сдуру попёр из ваших схронов в лесах, да к нам в лапы…угу?

Олег вновь был поражён: то, как презрительно говорил обычный орденский писарь о дворянах, несколько отличалось от представляемого им мира-описанного в исторических книгах, с братьями-рыцарями и походами против врагов Веры. То, что его принимают за шпиона, объясняло избиение в «спросной башне», только неясно оставалось-кто и отчего принимает? Даже если это и реконструкция, бьют то-вполне «по-настоящему», посему Олег решил «играть роль» на максимуме и не дать больше себя прибить кому-либо. И последнее из непонятного: «То ли серб, то ли галл»- В Германии…?! И почему это нормально — для Баутцена, стоящего рядом с Лейпцигом и Дрезденом?

Монах, видя что после его вопросов раненный надолго задумался, улыбнулся в жидкую бородёнку и махнув рукой, словно прощаясь, вновь стал прилаживаться поспать, как до беседы.

Лежащий на соломе путешественник никак не мог собрать воедино те крохи информации, что он пока смог получить: " Доминиканец писарь, при " мордоворотах храмовниках, ловящие вместе — бегунков из " меченосцев? Ахинея…Смутно вспоминая историю рыцарских орденов, то немногое что знал Олег, всё же припоминалось: что доминиканцы — не были рыцарским орденом, а меченосцы, немного повоевав с Литвой и Северной Русью-влились в более мощный Тевтонский орден, став называться примерно так- " ливонское земельное управление тевтонского ордена»… Да и храмовники в Германии, неясно что делали: мало что было известно об их большой роли, на данных территориях. Франция, Средиземноморье, Англия, Шотландия, земли Анжуйской династии-включая Венгрию и даже несколько искусственное «Русское королевство», — да, конечно! Но в землях Германии, да что-бы с полномочиями хватать меченосных братьев, да ещё имея доминиканцев-в качестве писарей?! Либо это «реконструкция»- полных профанов, либо… «Либо сидение в ванной из меди, при подключённых к сети проводах-до добра не доводит!», — на столь мрачном выводе Олег плюнул на свои безрадостные размышления о том где он сейчас находится и в каком состоянии разума, и стал просто разглядывать местность по которой его везли.