– Держи его, – сказал Эрик спокойно, кивая в направлении Эммы, которая тоже, оказалось, была в направлении ивы.

– Прости меня за то, что возмущен. Если они найдут ее, и ты прекрасно знаешь, они сделают это – ты знаешь, кем она станет. То, кто она в настоящее время не имеет никакого значения. Она чертов некромант, Эрик!

– Остаток своей жизни она та – кем является, – сказал Эрик спокойно.

Это обычно не действовало на Чейза; Чейз обычно говорил так, как если бы громкость разговора должна быть постоянной.

Чейз был еще в шоке. Он сунул руку в карман и вытащил телефон.

Эрик развернулся и выбил его у него из рук, он полетел, как неуклюжая серебряная птица, по дуге мимо дерева.

– Сколько раз я спасал тебе жизнь?

– Почти столько же, – сказал Чейз, все еще смотря в направлении телефона, – сколько я спасал тебе.

Эрик фыркнул.

– Рад видеть, что ты до сих пор не способен считать. – Он опустил руки. – Дай мне неделю.

– Неделя, чтобы сделать, что? Она не станет менее опасной через неделю!

– Дай мне неделю, Чейз.

– К черту. – Чейз начал двигаться и Эрик заблокирован его.

– Дай мне долбаную неделю, или мы можем закончить то, что начали в нашу первую встречу.

Тишина была глубокой. У них была большая история, у этих двоих.

Они спорили как братья, которыми они технически не были, но, не смотря на все аргументы, они всегда разделяли единственную, общую цель.

– Я не собираюсь возвращаться к старику, – наконец сказал Чейз.

– Нет. Это не так.

– Эрик, он узнает. Мы – два лучших его агента. Если мы не позвоним и не скажем ему, что некромант мертв, то он приедет сам.

– Я разберусь с этим, если это произойдет.

– Когда это произойдет. Что, черт возьми, такого особенного в этой девушке, в любом случае?

– Ничего, что имело бы какое-либо значение для тебя.

– И что должно произойти за неделю?

Эрик напрягся и немного отстранился, меняя позу. Чейз увидел, и он отметил это, устроившись получше.

– Она собирается попытаться уговорить четырехлетнего призрака покинуть, разрушенный после пожара, его дом.

– Что?

– Ты слышал меня.

Чейз рассмеялся.

– Ты разыгрываешь меня?

– Нет.

– Она даже знает кто ты?

– Нет. Ей все равно, наверное. Я могу остаться в стороне, – добавил он, – или я могу быть там, когда она, в любом случае, попытается.

– И ты собираешься помочь ей?

– Как? У меня нет ничего, чтобы помочь. Она уже опалила свои волосы, – добавил он, – и готова продолжать.

– Итак, ты собираешься убить ее, когда она умрет.

– В значительной степени.

Чейз опустил руки.

– Ты берешь на себя слишком много рисков.

Это была правда. Эрик не стал отрицать это, потому что не мог. Он также не расслаблялся, потому что имел дело с Чейзом.

– Я понимаю, почему ты разозлился, – сказал Эрик. – И я понимаю, почему она – угроза. Но я хотел бы, чтобы она умерла не от. .

– От твоей руки.

– Почти. Я не хочу, убивать ее, Чейз. Я не могу думать о последнем разе, когда это случилось.

– Потому что, очевидно, ты был еще в здравом уме раньше.

Послушай, приятель, не расслабляйся здесь. – Чейз потянулся. – Я дам тебе неделю. – И он поднял мизинец.

Эрик скривился. Он ненавидел эту часть.

– Потряси, потряси мизинец, или мы не договорились.

– Ты – придурок! – сказал ему Эрик.

– В значительной степени. Он подождал, пока Эрик не скрестил с ним мизинец.

– Но ты знаешь, – добавил Чейз. – Ты должен мне телефон, если тот сломался.

– Я куплю тебе новый.

– И было бы лучше, чтобы здесь кто-то был, чтобы убить. Я не люблю красиво одеваться впустую.

Эмма, которая могла признать аргумент-в-решении, когда она видела его, отступила, осмотрела каменного ангела с его показной опорой и направилась к более знакомым мемориалам. Дневной свет преобразовал их, как он часто делал, но Лепесток, казалось, не заметил. Он остановился перед возложенными венками, обнюхал свой путь через, в основном, постригшую траву и направился, более или менее прямо, к могиле Натана.

Эмма подошла к надгробию спокойно. Оно выглядело таким новым, по сравнению со многими другими; свет вспыхнул на блестящей поверхности полированного камня.

Эрик видел мертвых. Эрик сказал, что мертвые не собираются на кладбищах.

Она медленно опустилась на колени перед надгробным камнем.

Обычно она сидела вдалеке посзади, но сегодня она приняла решение сидеть на расстоянии вытянутой руки. Она видела свое отражение на его поверхности, изломанную только что выгравированными углублениями букв и чисел.

Ее отражение. Его имя, да. Но она была одна.

Лепесток приласкался и понюхал ее карман, а она вытащила сломанную молочную кость и отдала ему, держа ее на открытой ладони. Он съел ее, конечно, а затем уронил свою голову ей на колени. Она улыбнулась и вновь взглянула на свое отражение. Она была одна, за исключением своей большой, старой, глупой собаки.

Импульсивно она обхватила его шею руками и обняла его.

Натана здесь не было.

Но с другой стороны, она пришла сюда не ради него. На кладбище все было тихо. Она не приходила сюда последние несколько дней. Но сегодня она точно не собиралась наверстывать ни один из них.

Лепесток поднял голову и напомнил ей, что иногда тишина была проигранным делом. С другой стороны, он был неплохой системой быстрого оповещения. Она постояла, поправляя жакет и одергивая складки на юбке, а затем повернулась, чтобы увидеть на кого он гавкал.

Она чувствовала одновременно вину и облегчение, когда поняла, что это была не мать Натана. Эрик, стоял примерно в двадцати футах от нее, держа руки в карманах и ждал ее, чтобы не нарушать границы пространства, которое она создала для себя здесь. Она пошла к нему, тщательно огибая надгробные камни.

– Как ты думаешь, Эми не будет возражать, если Чейз будет весь вечер бродить по пятам?

– Наверное, меньше, чем ты, – предположила она.

Чейз рассмеялся.

– Если бы она вызвала за ним полицию, я был бы благодарен. – Эрик улыбался.

– Если он не натворит достаточно, чтобы полиция могла его задержать, то у них, наверное, но не хватит причин арестовывать его.

Чейз поднял руку.

– Надоело, что обо мне говорят в третьем лице даже сейчас.

– Извини, – сказала Эмма, веселясь.

– Извини за что? Попробуй-ка еще раз.

– Я поработаю над этим, – пообещала она. – Я должна пойти домой и переодеться. Вы хотите встретиться со мной у меня, или ты хочешь, чтобы я рассказала вам, где живет Эми?

– Мы встретимся у тебя, – бодро ответил Чейз.

Эрик заколебался, потом пожал плечами.

– Ты дал мне неделю.

Чейз, затачивая нож, пожал плечами.

– Мы все же не можем позволить себе потерять тебя.

Эрик напрягся.

– Что случилось?

– Старик послал Элса и Бренда на охоту. Бренд не вернулся.

Элс и Бренд работали на другом континенте.

– Они нашли некроманта?

– Да. Он был не один. – Металл царапал камень, что одновременно успокаивало и раздражало. – Эрик...

Эрик начал убирать на кухне.

– Ничего не отмывается, – сказал Чейз, убирая нож.

Эрик проигнорировал его.

– Не ставь столовые приборы в воду первыми. Стаканы. Стаканы в первую очередь. – Он толкнул Эрика в сторону. – Это твоя идея про горячую воду?

– Чейз...

– Ты выбрал единственный дом в районе без посудомоечной машины?

– Он был единственным в диапазоне на продажу.

Чейз проигнорировал это и включил горячую воду.

– Старик волновался, – сказал он поднимающемуся пару. – Я думаю, что он назначал несколько одиночных охотников.

– Ты не разговаривал с ним?

– Я дал тебе неделю. И я не собираюсь быть тем, кто расскажет ему, что некромант еще жив, а мы собираемся на вечеринку.

– Вечеринка Эми, – сказал Эрик, бросая мойку.

– Куда ты идешь?