– Эрик, тарелки?

– Не беспокойтесь о тарелках, – сказала Эмма обоим.

– Что? Я готовлю, он моет. Это – правило.

– Ты не обязан готовить, а он не обязан мыть.

– Если я не хочу слушать скулеж Чейза всю неделю, мне придется помыть. – Он вернулся на кухню. Эмма последовала было за ним, но Чейз перегородил проход, став в проеме.

– Чейз, я помогла тебе приготовить, и могу помочь ему помыть.

Но выражение лица Чейза перешло в улыбку, в сопровождении шутки, делая его лицо настолько чистым, что было трудно предположить, что оно вообще что-то выражало.

– Я понимаю, что Эрик увидел в тебе. В каждом из вас.

– И что в этом плохого.

– Для нас? Ох, кое-что есть. Это напоминает нам о жизни, которой у нас нет. – Его лицо напряглось, челюсть сжалась, когда он закрыл глаза. – Моей сестре, – сказал он, все еще не открывая глаз, – ты бы понравилась. – Что-то изменилось в нем. – Эллисон напоминает мне мою сестру. Тот же непредсказуемый характер. Моя сестра сказала бы, черт, то же самое, что она сказала вчера вечером. Но, – добавил он, медленно открывая глаза, – она бы выпорола меня.

Она сглотнула.

– Чейз, – она потянулась, чтобы дотронуться до него, но остановилась. – Твоей сестры... нет в живых.

Он пожал плечами, сминая драпировку шелковой рубашки.

– Нет. – Он отвернулся, а затем снова повернулся к ней. – Ты права.

Ты не знаешь, что делаешь.

– Я знаю.

– Разве ты не знаешь? Это может убить тебя.

Вспоминая жар огня, она кивнула.

– Это также может убить всех, кто будет рядом с тобой. Твоих друзей.

Майкла, Эллисон.

– Эми?

– Я не думаю, что что-нибудь может убить Эми. – Он поморщился. – Послушай, ты – та, кто ты есть. Я не могу говорить о тебе вне этого – и я не Эрик. Я не буду даже пытаться, потому что, в отличие от Эрика, у меня нет надежды. Но Майкл и Эллисон не такие, как ты. Ты втягиваешь их в это, а у них нет защиты. Ты должна подумать об этом, – добавил он, – потому что ты, кажется, заботишься о своих друзьях.

– Они... они хотят мне помочь. – У нее пересохло во рту.

– Малыш тоже хочет играть посреди дороги. Я не говорю, что тебе делать, Эмма. Я указываю, что это сопровождается потерями.

– Но ты и Эрик не некроманты, а ты делаешь это все время.

– Эмма, что ты собираешься попробовать? Мы никогда не пробовали такого. И кто мы? Это наша жизнь. Если бы Майкл и Эллисон прожили бы наши жизни, они бы не были твоими друзьями. – Он выругался. – И, так или иначе, это не стало бы менее опасным для них.

– То есть... ты хочешь сказать, что ты и Эрик подвергаетесь опасности?

– Каждый там находится в опасности. – Он взглянул так, будто хотел сказать больше, но не сделал этого, и в этот раз, когда он повернулся и пошел на кухню, он больше не оборачивался.

Майкл и Эллисон прибыли менее чем через полчаса. Лепесток был во власти Майкла через две секунды, после того как входная дверь открылась – Эмма знала это, потому считала. Она могла бы оттолкнуть их двоих от дверей для того, чтобы Эллисон могла полностью войти в дом, не переступая через руки-лапы Майкла и ротвейлера, но Эмма воспользовалась минутой, чтобы понаблюдать за ними. У Майкла, вероятно, была бы истерика, если бы кто-то подошел к нему и лизнул в лицо, но он только поморщился, когда ротвейлер сделал это. А Эллисон знала, что дыхание собаки пахло неприятно.

Тем не менее, наблюдение за Майклом и Лепестком было хоть чем-то нормальным. А она нуждалась хоть в сколько-то нормальном.

Она вручила Эллисон кусочек листочка, который дал ей Эрик; Эллисон сразу поняла, что это. У нее были те же проблемы, что и у Эммы. Но она верила в Эмму больше, чем Эмма верила в саму себя в данный момент.

– Ты волнуешься по поводу ее присутствия там?

– Нет. Я могу сделать это.

Эллисон не спросила как.

– Это не только из-за Эндрю, ведь так?

– В основном.

– Эм.

Эмма скривилась. Она поняла за эти годы, что может врать Эллисон в мелочах, возможно потому, что Эллисон не беспокоилась, что бы разбираться в них – но никогда в серьезном.

– Из-за нас. Так ведь?

– Это представляет опасность для жизни.

– Эмма Холл, даже не думай о том, чтобы остановить нас. Ты обещала Майклу, что не будешь, – добавила она.

– Я знаю. Я просто... я не должна была обещать ему это. Я не подумала.

– Да, возможно. Ты думала, что сделаешь все в одиночестве, как есть.

Тебе никому ничего не нужно доказывать. Ты не знаешь, что делать, но никто из нас не знает – но мы всегда что-нибудь придумывали, когда работали вместе. Кроме того, ты собираешься позвонить Эми и сообщить, что не нуждаешься в ее помощи?

– Чейз сказал, что ничто не сможет убить Эми.

Эллисон рассмеялась.

– Вероятно, нет.

Эми позвонила в 10:00. Она подъехала к дому в нагруженном внедорожнике и посигналила, громко. Эмма отодвинула занавески и увидела большой серый автомобиль, который они ласково называли Танк, и жестом пригласила всех начинать.

Эми, однако, была не одна. На пассажирском сиденье, высунувшись из окна, сидел Скип. Он выглядел немного лучше, чем в прошлый раз, когда они его видели – по крайней мере, он был в сознании – но не очень хорошо.

– Это не чертово барбекю, – пробормотал Чейз шепотом.

– Привет, Скип, – сказал Майкл. Он был весел, отчасти потому, что комментарий Чейза и присутствие Скипа, казалось, не имели к нему никакого отношения. – Эмма, мы возьмем Лепестка?

– Нет, – Эмма направилась в сторону водителя авто и внимательно посмотрела на Скипа. Эми пожала плечами.

– Он не дал бы мне ключи от машины, если бы я не взяла его с собой.

– Если бы мы были секретной службой, – сказала Эмма, – страна была бы обречена. Что он знает?

– Достаточно, – ответил Скип раньше Эми – и, учитывая какой была Эми, это было впечатляюще, – не нужно говорить обо мне в третьем лице.

Будто специально игнорируя Скипа, Эмма сказала:

– Мы всегда говорим о Скипе в третьем лице. – Она, однако, не стала показывать язык.

– Я иду для того, чтобы удержать вас, ребята, от беды.

– О, как будто это когда-нибудь работало.

Он скривился.

– Хорошо. Я иду для того, чтобы иметь доказательства того, что моя сестра потеряла остатки своего ума. У меня есть камера. Я все сниму.

– Когда Эмма заколебалась, он добавил. – Я иду, или машины и лестницы не будет. Ты можешь взять Эми.

Эми в зеркале выпучила на него глаза.

–Ты закончил? Он может помочь с лестницей, – добавила она. – Куда мы поедем в первую очередь?

Эмма поморщилась.

– Мы поедем к Марии Копис.

– Это мама?

Эмма кивнула. Она дала Эми адрес, подождала пока она введет его в бортовой компьютер, и забрала обратно.

Мария Копис жила довольно далеко от центра, в районе двухквартирных домов с одинаково опрятными газонами и деревьями, которые выросли до нормальной высоты, затеняя бульвары. Эмма смотрела на них, пока машина замедлялась, и Эрик сказал:

– Дом его матери. Номер шестьдесят два.

– О.

– Куда, ты думаешь, она могла поехать? – спросил Чейз.

Эрик оторвал одну руку от руля, чтобы хлопнуть его по плечу.

– Нет, – сказала Эмма Эрику. – Это справедливо. Я не подумала.

– Послушай Эмму, – сказал Чейз Эрику. Эмме он сказал. – Ты подумала, что будешь говорить?

Когда Эмма не ответила, Чейз вздохнул. Поскольку автомобиль остановился, он открыл дверь.

– Нет, не ты. – Эрик схватил его за рубашку. – Ты близко не подойдешь к дому. Эмма, Эллисон, это ваше дело.

Эмма кивнула и посмотрела на Эллисон, которая тоже кивнула и открыла дверь. Она вышла первая, ожидая Эмму, чтобы пойти вместе.

Рука Эммы дрожала на ручке автомобиля, когда она открывала дверь.

Выходила она медленно.

Я не хочу делать этого.

– Эмма?

Эмма посмотрела на Эллисон.

– Я думаю, мы должны взять Майкла.

– Мы выглядим более безопасными без него.

Эллисон ничего не сказала, и через мгновенье Эмма кивнула. Она почти пожалела об этом, но это дало ей время. Я не хочу делать этого.