— О, проснулась! Вставай уже, — стянула она с девушки одеяло и за руки попыталась стянуть ее с кровати, потерпев в этом неудачу. — Ну чего ты, Сагора? Пойдем, там Наджара такие потрясные пирожные испекла, с ума сойдешь!

— Почему я здесь?

— Здесь? Ты чего? Вроде, не пьешь. Или все-таки пьешь? Эй, скрытый алкоголик, ты приехала ко мне на лето! Забыла что ли? — девушка окинула ее оценивающим взглядом и тяжело вздохнула. — Тяжелый случай. Хватит прикалываться, одевайся и спускайся вниз. Я есть хочу.

Сагора нахмурилась, глядя в опустевший проем двери и, встав, подошла к окну. Внизу гуляли люди, а за дорогой начинался парк. Это здание пекарни? Почему она здесь? Разве Катора жила в этом доме? Что-то странное. Все спуталось в воспоминаниях. Мотнув головой, переоделась и спустилась вниз. Сагора села за крайний стол, подозрительным взглядом обведя зал. Из кухни вышла Наджара, ее собранные в высокий хвост волосы горели на солнце рыжим.

— Сагора, что с тобой? Еще не проснулась? Или на тебя так чистый воздух действует? Да-а, после шумного города, наш городишко совсем крошечным кажется! — потянулась женщина и передвинула клетку с птицами немного ближе к окну. — Ничего, только четыре дня, как ты приехала. Скоро привыкнешь!

Почему четыре дня? Разве… так мало? Кажется, прошло несколько месяцев с того мгновения, как оказалась здесь. Негромко простонала. В голове тяжело, на сердце еще тяжелее, а во рту непонятная горечь, и не покидает чувство, будто нечто важное незримо ускользнуло из жизни. Смутные обрывки сна причиняли боль, и общая картинка никак не хотела складываться. Все темно и расплывчато. Рука потянулась к кулону и не обнаружила его на своем месте.

— А где подвеска?

— Ты же потеряла ее пару дней назад, — Катора поставила свою кружку на стол и села напротив подруги. — Забыла? Сагора, ты меня пугаешь.

— Прости. Что-то я действительно неважно себя чувствую. Сон видела странный.

— О чем? — Катора бросив на нее заинтересованный взгляд, склонилась над кружкой, позволяя горячему пару коснуться кожи лица.

— Не помню… Никак не получается четко увидеть хоть один образ. Знаешь, так бывает иногда: просыпаешься, и тебя переполняют эмоции, чувства, но ты не можешь вспомнить, что их вызвало, что увидел во сне.

— Понимаю. Ничего, скоро пройдет. Но ты, по крайней мере, хоть не забыла, что мы сегодня едем на экскурсию в храм? Я хоть и живу тут, но была там только пару раз. Красивое место, тебе обязательно понравится.

— Да, конечно, я помню. А где Сиро? Совсем его не слышно.

— Ушел куда-то с родителями. Они скоро опять уедут, — вздохнула Наджара. — И когда уже его с собой заберут. США ему бы пришлось по душе, Индианаполис прекрасный город. Но наверняка по друзьям тосковать будет и по тренеру.

Быстрая улыбка скользнула по губам Сагоры.

— У нас ведь еще есть время? — что-то все равно не так. Вязкая тоска физически ощущалась внутри. — Я побуду пока на улице, может быть, станет лучше на воздухе.

— Конечно, иди.

Дворик укрывает тень от раскидистых ветвей вяза. Над азалиями монотонно жужжат шмели. Тихо и спокойно. Солнечные лучи играют в стеклах теплицы, отражаясь красочной радугой. Сагора опустилась на землю около маленького пруда, на глади которого плавно покачиваются листья лотосов и крошечные бутоны. Однажды они зацветут… вновь. Сагора выдохнула и прикрыла глаза. Несмотря на тяжесть внутри, все же что-то изменилось. Дышать стало немного свободнее. Только ощущение утраты так и не покинуло душу. Открыв глаза, Сагора опустила руку в прохладную воду пруда. Вчера они поменяли ее на свежую и чистую…

Вчера… Какое однако странное чувство. Выдохнув, мыслями обратилась к дому. Много лет она желала сбежать как можно дальше от родного города. Дальше от воспоминаний, от места, где все было связано с днем, полностью ее изменившим. Но все же… можно ли скрыться от действительности? Правда остается правдой, как бы далеко ты не убежал. От себя не убежишь. Эти слава Сагора слышала часто, но лишь сейчас смогла принять их значение. От себя, от того, что стало частью тебя, не скроешься. Улыбнувшись, Сагора поднялась в комнату за сумкой и вернулась на кухню, где ее уже ждала Катора. Автобус отходит через десять минут. Взобравшись на сиденье, девушка посмотрела в окно.

Прошлое.

Как легко потерять много лет, а порой и целую жизнь, концентрируясь на одном событии, давно уже прошедшем. Время идет вперед, сменяются времена года, день и ночь, облака скользят над головой, а ты по-прежнему живешь в той точке, где остановился в какое-то мгновение своей жизни. И мир постепенно замедляет движение, а краски исчезают, обращая все вокруг в серую пустошь. Сердце начинает черстветь, и страх становится неотъемлемой частью тебя. Боль медленно будет проедать, не оставляя воздуха, сковывать и лишать свободы. Но ведь в твоей власти изменить это. Отпустить прошлое. Простить.

И попрощаться.

— Нужно подняться вверх двести пять ступеней. Храм почти на самой вершине, — Катора вышла из автобуса и подняла голову, прикрывая ладонью глаза от солнца, а потом указала пальцем куда-то вверх. — Видишь его?

— Да. Идем?

Ступени ведущей в храм лестницы — это просто земля с условной границей из веток, не имеющие никаких перил или другого ограждения; их продолговатая форма увеличивает длину подъема как минимум в два раза, в отличие от обычных маленьких ступенек. Серпантин тропинки с обеих сторон окружают камни и невысокие сосны, чьи кроны скрывают путников от солнца; под ногами хрустят тонкие веточки и листья. Иногда между стволами деревьев можно увидеть миниатюрные домики деревушки внизу, горизонт и далекие скалы; сам храм располагается на склоне, а не на ровной площадке, от этого помещения находятся на разной высоте, что ничуть не портит его очарования, а, напротив, делает особенным. Вблизи становится видно, что деревянные стены давно потемнели от дождей и снега, но все еще видны затейливые резные орнаменты, а местами можно разглядеть остатки нарисованных фрагментов. Сагора присела на корточки и коснулась одного из них, изображавшего, как ей показалось, бардовую птицу.

Сегодня посетителей практически нет, и храм наполняет тишина. Несмело вошла в главный зал, и, мягко ступая, в страхе нарушить трепетный покой этого места, приблизилась к алтарю, в центре которого было выставлено, вероятно, самое старое изображение богини, нанесенное на деревянный лист. Со временем краски поблекли, но черты девушки были хорошо различимы, и особенно удивительны ее глаза. Кажется, на тебя смотрит живой человек, а не картина. Сагора улыбнулась и прошла дальше.

В одной из меленьких комнат выставили столы с различными товарами. Остановившись около них, Сагора склонилась, смотря на украшения, мыло, масла и другие вещи, предлагаемые к продаже. Взгляд остановился на небольшой карточке с красочным изображением богини.

— Можно это купить?

— Какое вы хотите? Это? Мне оно тоже нравится. О, и обязательно загляните в сад, мы очень старались, приводя его в порядок. Это по лестнице на второй этаж, там, на улице, увидите тропинку вверх. Поднимитесь по ней.

— Спасибо большое.

Пышные и высокие кусты почти скрывали узкую дорожку, пришлось наклониться, чтобы пройти по ней. Вскоре петляющая тропинка закончилась, и взору открылась выровненная площадка, огороженная невысоким каменным заборчиком, который едва был виден за кустами роз и стройными стволами деревьев. Землю покрывал газон не стриженой травы, а справа сделан искусственный прямоугольный пруд, на зеленоватой водной глади которого раскачиваются опавшие листья. Сагора протянула руку и сняла заколку, позволяя легкому ветру подхватить длинные пряди. В душе возникло ощущение когда-то утерянной радости и восхищения. Свобода. Что-то стукнуло ее по ноге, и Сагора обернулась, удивленно смотря на небольшой мячик.

— Простите, — с тропинки, по которой она пришла сюда, к ней, широко улыбаясь, подбежал молодой человек. — Мои ребята сегодня совсем расшалились. Приближение лета всем кружит голову!