Говоря о специфических особенностях интегрального подхода в изучении индивидуальности, нужно отметить, что служит он, в конечном счете, выявлению не специфических, но одной и той же(!), общей для всех уровней закономерности. Декларация же Пермской школой якобы имеющегося «единства», «целостности» человека, при сохраненной, в то же время, автономии различных подструктур, скорее представляет умозрительное синтезирование (ведь нелепо отрицать реальность целостной системы!), нежели междисциплинарную (межуровневую) интеграцию.

Словом, при таком «системном видении», дескать, «интегральной индивидуальности», мы имеем дело, лишь со специфичными закономерностями уровневой иерархии (соответствующей, с легкой мерлинской руки, еще и ступеням развития материи), однако вовсе не с единством целого, детерминированного интегральной, неспецифической закономерностью. Для выявления последней иерархические уровни необходимо не только «слить» (интегрировать), абстрагируя при этом общее, существенное, – но и исследовать, воспользовавшись тем же методом, «статичную» индивидуальность в собственной динамике, – т. е. функционировании, развитии.

Если использовать критерий абсолютности познания, то целостная индивидуальность, подчиняющаяся одной и той же интегральной закономерности, должна, по-видимому, исключать всякую специфику. Точней, – соединить в себе, неспецифичном, как ни парадоксально, специфическое, результируя тем самым неспецифическую специфичность (!), но не автономность. Ибо любая автономия «частей», – пусть даже относительная, – своей «самостоятельностью» уже предполагает отрицание абсолютизма; в то время как неспецифичная специфика определенных «подструктур» (аспектов целого) моносистему абсолютной целостности сохраняет.

Исходя из сказанного, можно констатировать: индивидуальность человека, рассматриваемая как система, состоящая из блоков автономно-разноуровневых свойств, неспецифичным интегральным целым, в подлинном значении определенно не является интегральной.

«Одно из основных методологических требований системного подхода, – подчеркивает в этой связи B.C. Мерлин, – заключается в том, что характеристика системы в целом требует иных понятий, чем характеристика отдельных иерархических уровней. Каждый уровень… является предметом какой-либо специальной науки, характеризуется в ее понятиях, описывается на ее языке. Система в целом, а также взаимосвязь различных ее уровней, не подчиняются… специальным закономерностям (но подчиняются одной и той же неспецифической закономерности. – Авт. ). Они могут быть описаны особыми понятиями (математическими, философскими, общенаучными, общесистемными и пр. – Авт. ) и на особом языке – метаязыке» [28; с. 36–37].

Таким образом, в процессе системной интеграции необходима ломка установившихся понятийных (мыслительных) барьеров и стереотипов, что ведет к новому пониманию системного единства индивидуальности, к новому, интегральному знанию, несводимому к одним лишь связям между «разноуровневыми» свойствами. Сказанное касается и отживших свой век, некоторых принципов специальных наук о человеке, а также и самого системного подхода в том его виде, который мы имеем на сегодняшний день.

Так, нужно подчеркнуть, что говоря об универсально-интегральном исследовании (методе), то B.C. Мерлин отмечал его принципиальное отличие от широко известных вариантов специально, а также общесистемного теоретического моделирования, включающего, в качестве подспорья, статистические методы и средства, также отличающиеся от мерлинской математической «концепции» моносистемы [28; с. 20, 37–43,210–211 и др.].

Пример красноречив: «Благодаря много-многозначным связям между индивидуальными свойствами разных уровней и однозначным связям одного и того же иерархического уровня, достигается относительная замкнутость и относительная открытость каждого уровня. Как показывают Л. Берталанфи (1968) и У.Эшби (1959), такая организация больших систем (т. е. так считают У. Эшби с Л. Берталанфи, но не B.C. Мерлин [28; с.20]. – Авт. ) обеспечивает их оптимальную саморегуляцию и саморазвитие, в многообразно и быстро изменяющихся объективных условиях» [28; с.211].Между тем, чтобы определить во всем объеме довольно сложную специфику неспецифического интегрального подхода (предмета изучения), как минимум, потребуется проведение «повторного» исследования: вскрытия и «дешифровки» имплицитной логики и принципов, которые и образуют, собственно, теоретический фундамент нового учения о человеке.

B.C. Мерлин выделял следующие иерархические уровни большой системы индивидуальности:

1. Система индивидуальных свойств организма. Ее подсистемы:

а) биохимические;

б) общесоматические;

в) свойства нервной системы (нейродинамические);

2. Система индивидуальных психических свойств. Ее подсистемы:

а) психодинамические (свойства темперамента);

б) психические свойства личности;

3. Система социально-психологических индивидуальных свойств. Ее подсистемы:

а) социальные роли в социальной группе и коллективе;

б) социальные роли в социально-исторических общностях (класс, народ).

Согласно Мерлину, человеческая индивидуальность, определяемая как система связей разноуровневых свойств, детерминируется двояко: каузально и телеологически. При этом следует обратить особое внимание, что речь идет о детерминации именно связей, но не самих одно– либо разноуровневых элементов. Между тем, B.C. Мерлин прямо отождествлял первый, каузальный вариант с однозначной обусловленностью корреляций, тогда как второй – с много-многозначной, что недвусмысленно говорит об отсутствии какой-либо разницы между ними (т. е. каузальностью и однозначностью, и наоборот, телеологичностью и много-многозначностью) [28;с.45].

Но если так, то не существует и различий между каузальной детерминацией и, собственно, однозначной связью переменных, и наоборот, обнаруживается тождество телеологической обусловленности с много-многозначными их зависимостями. «В интегральном исследовании, – подчеркивает ученый, – разный тип математических связей является показателем разного типа детерминации. Поэтому, по типу математических связей (равно – обусловленности, зависимости. – Авт. ) мы отличаем разноуровневые индивидуальные свойства от одноуровневых» [28; с.46].

Из сказанного, однако, вовсе не следует, что, дескать, каузальный (или однозначный) тип корреляций – суть детерминация одноуровневых подсистем, а телеологический (много-многозначный) – разноуровневых. Сами свойства, в интегральном «слитии», повторяем, не детерминируются и не детерминируют друг друга в обычном понимании (т. е. «горизонтально» или «вертикально», биологически или социально, внешне или внутренне и пр.), что для самого B.C. Мерлина, по крайней мере, было принципиальным фактом.

«Детерминацию связи высших и низших уровней человеческих свойств, – предупреждал он, – следует искать не в самих свойствах, не в их собственной природе и сущности, а вне их, (в них (!), «слитых» в деятельностной стохастичности. – Авт. ) в том, что порождается соотношением («слитием». – Авт. ) объективной и субъективной обусловленности деятельности того или иного человека» [28; с.214]. То бишь, в действительности, мы имеем дело только с типами различных связей-обусловленностей, по критерию которых и определяются (и то в предложении) одно– либо разноуровневость системных элементов. Но, – повторяем еще раз, – не сами переменные.Несмотря на парадоксальность такого утверждения, отделяющего элементы, казалось бы, от их же взаимоотношений и зависимостей, органическое слияние понятий «детерминация» и «связь», наглядно демонстрирует своеобразие системно-интегрального подхода, благодаря которому, в данном «исследованном» случае, раскрывается один из фундаментальных принципов теории: принцип объективной самодетерминации индивидуальных свойств, как двигательной силы динамики моносистемы. Но чтобы понять его действительные значение и смысл, прежде, необходимо разобраться в самих типах зависимостей-связей, абстрагированных от относительно устойчивых образований индивидуальности.