— И не говори, — не зная, верить или нет, буркнул Коля.

По сути, ему это было безразлично. Но Юля очень страдала из-за неизвестности, и, несмотря на обиды, хотелось найти ответы на её вопросы.

Потянулась череда ничем не отличимых друг от друга дней. На улицуи в соцсети Коля высовываться побаивался, полицейский о себе знать не давал. С «папиком» для маскировки приходилось прикидываться образцовой дочерью.

Прошло долгих десять дней к тому моменту, как появился старлей. На улице сгущались сумерки, когда в дверь позвонили. Открыл «папашка». Из коридора едва различимо доносился приглушённый разговор, и Коля был уверен, что пришёл кто-то из знакомых «отца». Послышались шаги.

— Юля, это к тебе! — неожиданно постучав в дверь, известил он.

Увидев Василия, Коля растерялся. «О чём они там шептались? Вдруг меня сдали?»

— Здравствуйте, Юлия, — как ни в чём не бывало, поприветствовал «хозяйку дома» гость. — Ваши документы готовы. Я ехал мимо, вот и решил лично заглянуть, сообщить. Завтра вы сможете подойти по этому адресу?

— По этому? — хитро взглянув на мужчину, Коля потянулся за листочком и, слегка коснувшись его руки, на мгновение замер.

Что-то говоривший старлей, затаив дыхание, запнулся, как девственник, и от Колиных глаз не укрылось то, как волной вздыбились волосы на высунувшейся из рукава протянутой руке Василия. «Да… он меня явно очень хочет!» — якобы смущённо отводя взгляд, усмехнулся Коля.

После столь неуместной заминки полицейский быстро распрощался.

— Ты б не парила мозги парню. Он может и неплохой, но тебе не пара, — начал было читать нотации «папашка».

— Тебя моё отсутствие, очевидно, ничему не научило? — мгновенно превратившись из примерной девочки в опасную хищницу с ничего хорошего не предвещающим прищуром, медленно, нараспев произнёс Коля.

— Молчу, молчу, — стараясь избежать продолжения неприятного разговора, смирился «папашка» и ретировался в свою комнату.

Ночью Коля никак не мог уснуть, прокручивая в голове варианты предстоящего разговора с Василием. Одно он понял точно: старлей бесповоротно запал на богатую бунтарку и не собирался разоблачать её партизанскую деятельность. Утром, несмотря на то, что спал он всего несколько часов, Коля вскочил ни свет, ни заря. За окном в преддверии белых ночей уже вовсю светило солнце, обещая ясный, не по-весеннему теплый денёк. Стараясь не выдать своё нетерпение, Коля едва выждал ухода «папика» и тут же развил активную деятельность.

Требовалось придать своей внешности максимальную привлекательность. Конечно, ему повезло в том, что Юля даже без косметики была довольно яркой. Немалую роль в этом играл татуаж в виде едва различимых аккуратненьких стрелочек, придающих глазам дополнительную выразительность. Однако сегодня Коля хотел большего. Найти баланс между простотой и вульгарностью оказалось не так просто. Как выглядеть не слишком доступно и в то же время не превратиться в снежную королеву? Привлекать, но заставлять соблюдать дистанцию? Перебрав весь гардероб, он остановился на простеньком, но красиво облегающем аппетитную высокую грудь бадлончике, скромно прикрывающей колени облегающей юбочке и в тон к ней подобранных туфельках-лодочках на невысоком каблучке. Немного тональника, лёгкие румяна, слабый намёк на тени, тушь и бледно — розовый блеск для губ завершили картину. В итоге, из зеркала смотрело само олицетворение сексуально влекущей невинности.

Прихватив сумочку, Коля буквально выпорхнул из квартиры. «Внешний вид удивительно влияет на настроение», — сам себе поражался он. И действительно, было чему удивиться. До этого момента он никогда не ощущал такого душевного подъёма, такой лёгкости во всём теле! И если раньше, в своём родном теле, он и испытывал что-то отдалённо похожее, то походка его становилась шарнирной, он шёл едва ли не вприпрыжку, а сейчас во всех движениях сочилась грация, что не оставалось незамеченным прохожими. Восхищённые мужские и завистливые женские взгляды провожали идущую с лёгкой полуулыбкой на губах и с весёлыми искорками в глазах девушку.

Унылый, мрачноватый участок несколько остудил настроение, однако выглядывающие из-за угла гастарбайтеры, явно поджидающие освобождения своего собрата, вернули прежний настрой, и в кабинет с блеклой табличкой: «…следователь Василий Ярославович Прутко», Коля вошёл во всеоружии.

Эффект не замедлил себя ждать. Оторвавшийся от просмотра каких-то бумаг старлей, как в немом кино, беззвучно шевеля губами, смотрел на вошедшую, потом отбросил бумаги, спохватился, и всё так же, не произнося ни слова, кинулся предлагать гостье стул.

Столь явная реакция на его ухищрения буквально окрылила Колю. Теперь он был уверен, что из этого Прутко можно вить веревки.

Деловая часть, касающаяся исключительно официальной версии прихода, завершилась довольно быстро. И Коля сделал вид, что засобирался уходить.

— Юлия… Юля… можно так? — как-то не по-мужски смущаясь, промямлил хозяин кабинета.

Гостья лишь снисходительно улыбнулась в знак согласия. Лицо старлея расслабилось, просветлело. Очевидно, мужчина был готов к тому, что его поставят на место.

— Я как раз собирался сделать перерыв. Может, составите компанию за чашечкой кофе?

Слегка скривив губки, Коля окинул укоризненным взглядом простоватую обстановку кабинета.

— Нет, нет! Конечно же, не тут! Неподалёку есть довольно уютное кафе. Там отличное кофе и очень вкусные заварные булочки с творожным кремом… — расписывая прелести забегаловки, старлей едва ли не облизывался.

«Видать, на его зарплату не часто по кафешкам побегаешь…» — подумал Коля и, сменив внешне гнев на милость, произнёс:

— Ну, если с творожным кремом, то я однозначно — за!

Заведение действительно оказалось приятным, с располагающими к приватному разговору отдельными кабинками. Кофе здесь подавали на удивление приличный, булочки тоже не подвели, вот только ценник явно был не по карману старлею. Своевременно заметивший это Коля изначально настоял, что за себя платит сам. Предлагать заплатить за Василия он не решился, его самого раньше подобные предложения от девушек жутко оскорбляли.

Разговор, хоть и перемежался ненавязчивыми комплиментами, получился деловой и весьма информативный. Возможно, Василий и мечтал превратить эту встречу в свидание, но, очевидно, не решился.

— Сами понимаете, аппаратура у нас не очень. Поэтому есть некоторая надежда на то, что вы сумеете найти кое-какие материалы и доказательства.

— Что конкретно требуется?

— Вы говорили, что в квартире всё пишется? Я понимаю, что это трудоёмкое задание, но не могли бы вы просматривать всё, что касается вашего отца? Возможно, записались фрагменты телефонных разговоров, автоответчики, чьи-то визиты.

— А вы что, телефоны даже прослушать не в состоянии? — поразился Коля.

— В состоянии… когда дело уже заведено, и ведётся следствие. И ещё… — мужчина вновь смутился, — насколько мне известно, вы не очень стеснены в средствах?

— Предположим. И что?

— Вот.

На столике появилась маленькая коробочка. Внутри лежал крохотный, не больше двух миллиметров, то ли металлический, то ли пластиковый предмет непонятной формы.

— Что это? — непонимающе взглянув на старлея, поинтересовался Коля.

— Жучок. Его можно засунуть в любую вещь. Лишь бы ваш отец не расставался с ней.

— Могу заказать у ювелира какую-нибудь безделушку и подарить ему в знак примирения.

— А если засекут начинку? — хотел было отказаться от затеи Василий.

— Скажу… — Коля сделал умильное лицо и, слегка склонившись над столиком, чувственным голосом произнёс: — Понимаешь… я осознала, как ты мне дорог… я… боюсь тебя потерять. Так мне будет спокойнее. Так прокатит? — уже обычным голосом поинтересовался он.

— Да уж. Я бы на его месте точно не устоял и принял подарок. Но…

— Мм? — приподнял бровки Коля.

— У нас с финансированием туго, — мужчина вздохнул. — Я взял образец… только для того, чтобы показать. Могу дать адрес, где можно приобрести весь комплект. И лучше взять модель с двумя «базами».