— А почему?

— Да разное бывало… я-то тут давно… лет восемь уже. А начинала, как и ты, просто повезло немного. А девчонки… — она поджала уголки губ, вспоминая. — Кто-то передознулся, желая уйти от реальности, кто-то сознательно ушёл из жизни, кому-то с клиентом не повезло.

— А мои документы?

— Здесь они. В сейфе. По выходу получишь. За тебя цену даже и не золотую поставили, а бриллиантово-платиновую. Семьсот тысяч евро. Я была уверена, что он откажется. И это было бы плохо для него. Он многое узнал, чего не стоило. Но он согласился. Чего ж ты там натворила, коли за тебя столько просят?

— Ничего я не делала…

— О да! Всё как всегда! Ну… хоть мне-то по ушам не езди. Здесь всё, как на зоне: кого не спроси — все невинны, но все здесь. Странно, не находишь? Так сколько задолжала?

— Не знаю. Не я. Отец.

— И так бывает, видать, не хилый у тебя папик. Эка как дочке богатого папочки подфартило с переменами в судьбе. И ведь не чешется, гад. Я бы на твоём месте по выходу отблагодарила бы его по полной.

— Его застрелили. Некого благодарить, — вздохнул в ответ Коля.

Мысли вновь вернулись к былым дилеммам: кто во всём виноват? Что-то подсказывало, что Юлин отец, если и замешан, то играл роль марионетки. Под конец своей жизни он, очевидно, что-то понял или выяснил, за что и поплатился. И кстати, надо поинтересоваться у Кирилла, что он успел увидеть в тот день? Всё же ему удалось оказаться на месте, мягко говоря, вовремя, в отличие от старлея и его компании. Но больше всего его мысли занимала радость. Кирилл на свободе, и значит, его невиновность однозначно доказана, хотя в противном Колю никогда и не смогли бы убедить. Друг его вытащит отсюда — об этом он и мечтать не смел. Вот только сумма, которую собрался вносить за него товарищ, приводила в священный трепет. Коля прекрасно отдавал себе отчёт в том, что такие деньги никогда не сможет вернуть, а значит, во веки вечные останется должен.

— Совсем ты в облаках витаешь, — пробился сквозь активный мыслительный процессголос Лейлы. — Теперь жить будешь отдельно, и МДМА больше не принимай. Он и так интересовался: чем это ты напичкана. Пойдём, провожу тебя в комнату.

В кабинете заиграла осточертевшая за долгие годы мелодия селектора. Раздражённый тем, что отвлекли от изучения материалов весьма запутанного дела, майор Александр Синельников со вздохом нажал кнопку связи.

— Звонит Котлов Роман Львович, соединить? — послышался ворчливый женский голос.

— А есть варианты? — ехидно поинтересовался хозяин кабинета.

Когда звонит столь высокое руководство, даже не будучи в зоне доступа, надо в оном очутиться, это понимали оба, и как следствие, тут же задребезжал телефон.

— Здравствуйте, Роман Львович. Да. Да. Пропал. Ищем. Никак нет. Будет сделано. Как… ну… — пытавшийся что-то сказать Синельников уставился на издающую частые гудки трубку.

Отшвырнув прочь ни в чем не повинный телефон, Александр уставился на разложенные по столу бумаги. Как же всё его достало! Он мечтал до старости работать в органах, возможно, приподняться в чине… теперь же он не был уверен в том, что дотянет до пенсии. Осталось три месяца. Три самых долгих в его жизни месяца. И за всё спасибо одному из его подчинённых. Старлей Василий Прутко в принципе был неплохим парнем, непомерно ответственным для наших дней и при этом на удивление не амбициозным. Но в последние годы с ним начали происходить не то, чтобы неприятности… он умудрялся постоянно оказываться не в тех местах и не в то время. В итоге, вне зависимости от того, относился ли район, где что-то произошло, к юрисдикции их участка или нет, накопилась огромная кипа нераскрытых дел. И то ли эти самые дела мешали кому-то очень высокому по чину, то ли висяки элементарно нарушали положительную динамику в статистике, но согласно последнему звонку, если он не найдёт и не приведёт Прутко на аудиенцию к Котлову в течение ближайшей недели, то, скорее всего, окажется на улице ещё до пенсии. Ещё и разжаловать при этом грозились. А что тогда делать? Что он умеет? Идти работать охранником? В его годы и с его опытом смешно. В детективное агентство? Да… после пинка из органов и слёта звёзд с погон, только его там и ждут.

Дотянувшись до чудом задержавшегося на столе селектора, майор нажал кнопку вызова:

— Степанова ко мне. Срочно!

Капитан явился довольно оперативно. И, заметив вид товарища, закрыл поплотнее дверь и уселся на свободный стул.

— Ну что? Опять сверху давят? В этот раз что?

— В этот раз им срочно понадобился Прутко. И если в течение недели он не появится у Котлова, я без погон останусь, да и вообще обещали того… в смысле… ну, найдут повод.

— Мдя. Задачка. Тебе б хоть до пенсии продержаться-то.

— Вот уж теперь и не знаю. Может, перевестись куда? Ну, хотя бы и в другой город на те же три месяца, а там уж и пенсия…

— Да, да. А все такие наивные и просто мечтают под твою дудочку плясать. Делать нечего, надо Ваську искать. Да и странно это. Отпуск он брать не хотел, а теперь загулял так, что и днём с огнём не сыщешь. Уже сколько? Пара месяцев?

— Отпуск я ему длинный, больше месяца оформлял. Две недели назад срок истёк, — буркнул хозяин кабинета. — И как назло, мобила отключена, и домашний не берёт.

— Непорядок у нас с дисциплиной, Саня. Только за одно это огрести по самое не балуй можно. А с Васькиными талантами, не удивлюсь, если он уже червей или рыб где-нибудь кормит.

— Тьфу ты! Сплюнь. Как ляпнешь. Я вот тут подумал: может, навестим его квартиру? Если его там нет, может, что-то да наведёт на мысль о том, где этого охламона искать?

— И на каком основании?

— Для начала на чисто товарищеском. А вот если что-то нароем, то будем решать проблемы по мере их поступления, — вставая из-за стола, произнёс майор.

— Эээ… притормози, — перегородил ему путь капитан. — Думаешь один все лавры собрать? Сек, я за папкой и вместе поедем.

Ждать майору пришлось несколько дольше, чем он рассчитывал. Однако минут через десять капитан появился в сопровождении двух молодых ребят.

— Я подумал, они пригодятся, — на ходу бросил он.

Синельников старательно пытался припомнить, что же ему известно об этих двоих? Кажется, первого зовут Романом, этот ботаноидного вида, худощавый парнишка помешан на различной аппаратуре и, за неимением средств, вечно умудряется собственноручно смастерить какие-нибудь следилки. А вот про крепыша Александр почти ничего не знал, кроме имени — Игорь. Парнишка работал в участке не больше полугода, был замкнут и вне служебной необходимости ни с кем не общался. По крайней мере, так всегда считал майор, но не зря же его капитан притащил? Значит, ошибался старый дурак. Интересно, что же это за самородок?

Один из талантов открылся в прямом смысле сразу по прибытии на место. Когда последлительных звонков никто так и не открыл дверь, капитан взглядом подозвал крепыша. С минуту пошаманив над замочной скважиной, он без шума отворил дверь. В нос ударил застоявшийся прелый запах, и мужчины, переглянувшись, стараясь не стереть отпечатки, если они есть, аккуратно вошли в квартиру. Из-за приоткрытой двери в ванную доносилось мерное «кап-кап». Включив свет, они увидели почерневшую от постоянно бегущей воды раковину и изъеденные грибком стены. Майор направился в кухню. На столе стояла кружка с засохшим от старости кофе.

— Сань, иди-ка сюда! — донёсся из единственной комнаты голос капитана.

Войдя, майор уставился на мерно жужжащий компьютер. На мониторе в режиме онлайн просматривалась какая-то грунтовая дорога и виднеющиеся в отдаления ворота с прогуливающимся вдоль них охранником.

— Ну, что у него за пристрастие ко всем этим шпионским гаджетам? — вздохнул Александр.

— Интересно, — подал голос худощавый. — Василий у нас что — богатый наследник? Или святым духом питался? На такое оборудование, — он полным фанатизма взглядом указал на помигивающие лампочками приборы на письменном столе, — никакого жалованья не хватит.