Можно поинтересоваться, следует ли этим советам творческая личность? Нет, не следует. На то она и творческая личность, чтобы делать все это интуитивно. Но псе это она будет фиксировать — в уме или на бумаге, потому что без такого закрепления успехов творческий механизм работает вхолостую и в конце концов останавливается.

Это еще не все. Нужно уметь смеяться над ошибками и собственными заблуждениями; не «прошибать лбом стену», откладывая работу, которая не клеится, или когда появились первые признаки усталости (лучше переключиться па другую работу, может быть, менее творческую); не лениться проверять; не отчаиваться, когда проверка даст отрицательный результат; не торопиться делиться мыслями с ближними,, потому что творчество страшно боится критики, иронии и даже ледяного равнодушия. И наконец, довести работу до такого состояния, что не страшно показать ее на сцене, принести на суд выставочного комитета, опубликовать в научной печати и подать заявку на получение авторского свидетельства.

Можно ли оценить результаты своей творческой работы до того, как ее оценят современники и потомки? Трудно, но можно. Зададим вопросы. Стимулирует ли она появление еще более новых идей? Насколько она расходится с общепринятыми понятиями? Насколько оригинальна и статистически неожиданна? Насколько привлекательна? Насколько сложна и упрощает ли существовавшие ранее представления? Решена ли этим какая-нибудь проблема и в какой степени?

Но любая творческая задача, как бы индивидуально она ни решалась, имеет отношение к коллективу — Союзу художников или писателей, научно-исследовательскому институту или заводу — и должна быть вписана в творческую деятельность этого коллектива. Поэтому творческий потенциал коллектива не сумма творческих потенциалов его членов. Существует понятие «коллективное творчество», и между индивидуальным и коллективным творчеством тянется длинный переход.

Вообще личность более творческая единица, чем группа. Для большей творческой отдачи лучше создать несколько маленьких групп, чем одну большую. Если в группе из трех человек только один творчески одаренный, то двое других постараются создать против него коалицию.

При групповом обсуждении проблемы индивидуальная догадка у одной трети участников возникает в ходе обсуждения, у половины — в тот же день, но после обсуждения, у остальных — спустя несколько дней. Но если обсуждение попытаться довести до финала, то результативность резко снижается, так как участники будут испытывать страх показаться смешными и допустить ошибку, причем этот страх не пропадает, если обсуждение прервать перед финалом и финал сделать индивидуальным.

Так мы все более ощущаем влияние среды, в которой происходит творчество, и творческая способность переходит в творческий навык.

У творчества масса врагов, и если бы они объединились, творческой мысли пришел бы конец.

Первый враг — традиции, догматичность. Жизнь без традиций скучна, но если традиций слишком много, они обволакивают нас, словно паутина, превращающаяся затем в рыболовную сеть, надевают на глаза шоры, регламентируют каждый шаг, превращаясь в незыблемый, закон, воспитывая негативное отношение ко всему, что закону противоречит. В коллективе, ориентированном на традиции, в ответ на требование творческой отдачи в 83 процентах случаев оправдываются тем, что их недостаточно инструктировали, а там, где в почете свобода мнений, эту причину выдумывают 26 процентов сотрудников. Всякая гениальная идея выглядит немного сумасшедшей, но не все сумасшедшие идеи гениальны. Не надо ломать традиции, но надо их переучитывать: что-то оставить, что-то подправить, что-то переделать, что-то списать, Традиции очень милы, привлекательны и безобидны, пока не становятся на пути прогресса.

Второй враг — детерминизм, мышление в черно-белой альтернативе; люди делятся на работящих и бездельников, морально устойчивых и неустойчивых. Не будем забывать о том, что мы живем в вероятностно-статистическом мире. Детерминизм существует, он справедливо управляет в жестких, детерминированных системах, в общем таких же простых, как часы-«ходики». Он властвует в левом полушарии нашего мозга, но на правое полушарие эта власть не распространяется. Следовательно, в нашей житейской практике она тоже ограниченна.

Познакомьтесь с третьим врагом. «Респектабельный» человек: степенный, рассудительный, почтенный, достойный всяческого уважения. Желание выглядеть рассудительным и спокойным — результат подавления первичных, подсознательных процессов. В психологии эта эмоциональная блокада работы правого полушария называется «репрессией» (от латинского repressio — подавление): воспитание ясности мышления, строгой логичности, аккуратности, чтобы вносить порядок в хаос понятий, склонности все классифицировать и раскладывать по полочкам. При этом считается предосудительным фантазировать, мечтать, смеяться, шутить, отдаваться внутренним побуждениям. Опять-таки кому-нибудь где-нибудь и когда-нибудь респектабельным выглядеть очень неплохо. Но... Творческие люди способны быть серьезными, вдумчивыми и предаваться безудержному веселью.

Там, где третий враг, нетрудно найти и четвертого. Отрицательные эмоции; оскорбительная критика и «разнос», нарушения рабочего графика, соревнование, доведенное до конкуренции («выиграл — проиграл»), шероховатости и острые утлы межличностных отношений. То есть все то, что называется условиями работы. Идеальные условия, когда работник их не замечает.

За четвертым идет пятый, самый безобидный с виду и самый коварный враг: антиэстетизм, вызывающий отрицательные эмоции или убийственное равнодушие. Творчество не может расцветать в атмосфере антиэстетизма и грубости: где грубая речь, грубые повадки, грубое отношение к тонкой технике, где с пола убирают бумажки, но оставляют пыльные следы, где стены кое-как оштукатурены и кое-как покрашены, демонстрируя «дикие» цветосочетания, где подлинное искусство загнано в «резервации» художественной самодеятельности, выставок и «уголков отдыха».

Отсюда можно пойти обратным путем и представить себе рабочее место, располагающее к творчеству. Идеальная чистота в соответствии с условиями труда. Тишина или негромкая, несложная по композиции музыка. В цветовой гамме сочетание фиолетово-синего (глубина мышления, созерцательность) и оранжево-желтого (возбудимость, надежда, мечты). Ласкающие взор корешки книг, разноцветные колбы или рукоятки приборов. Не так уж трудно это осуществить. Есть и более радикальные — «суггестивные» (от латинского suggestio — внушение) приемы стимуляции творчества.

В американском институте творческого решения проблем на 460 студентов воздействовали с помощью света (цветовые вспышки на стенах), звука (игра на струнных и ударных инструментах), вибрации кресел, тепла (кресла время от времени подогревались), вкуса (конфеты) и запаха (пахучие масла). Потом студенты рисовали. По сравнению с контрольной группой у 78 процентов из них увеличился размер рисунка, у 66 — усилилось эмоциональное воздействие, у 58 — свобода экспрессии, у 51 — глубина перспективы, у 32 — оригинальность. 13 процентов соединили в себе все пять показателей, 36 — четыре, 61 — три, 81 — два, 95 — увеличили хотя бы один показатель.

Прибавим, что все формы суггестии требуют меры и эстетичности.

Знакомясь с работой научно-производственного объединения (сейчас говорят просто НПО), мы открыли настоящую творческую личность — живую, яркую, неподдельную, как цветок на дороге. Его взяли на работу как личность, имя, как «свадебного генерала», для украшения. Он должен был сидеть в президиуме, работать в составе разных комиссий, давать советы, которые внимательно выслушивали, но могли не выполнять (советы не приказания, их выполнять необязательно). Но творческая личность не могла удовлетвориться этой ролью. Она сидела на заседаниях, выводя на бумажках не чертиков, а формулы. Она не могла «внедрять» и «пробивать» свои предложения у нее не было для этого способности. Но выявилась способность к дипломатии: конформизм — не лезть со своим мнением, гибкость мышления — умение маневрировать, твердость — в конечном итоге сделать по-своему. Эх, узнал бы об этом Файерабенд (помните это имя?), вот бы позлорадствовал!