— Я и не… — заикаясь выдавила Маша, но запнулась.

«Ограбления? Убийства? О чём они? При чём тут я?»

Маша быстро собрала вещи и молча последовала за людьми в форме.

— Мария… — майор кажется смутился, — мы не можем позволить вам самостоятельно перемещаться на автомобиле.

Девушке на мгновение померещилось в его взгляде сочувствие.

— Синельников, забываешься? Ты разговариваешь с подозреваемой! — каркающим шёпотом одернул коллегу худой и обратился к толкущемуся возле входа лейтенанту: — Смирнов, отгони машину гражданки Вронской на стоянку управления.

— Будьте добры, ключи, — произнёс подошедший к девушке лейтенант, чем тут же заслужил не предвещающий ничего хорошего взгляд полковника.

«Если меня забирают по обвинению, почему не хотят афишировать причину ухода? Какая разница, где будет моя машина? А если это не полицейские? Может, они вот так берут людей на испуг и всё? Я же им и ключи и документы сама отдала…»

Худой пугал её до дрожи в коленях, и спорить с ним девушка не решилась. Машина — это всего лишь деньги. Можно купить и другую. Жизнь явно дороже. Она сомневалась, что её станут убивать в разгар дня прямо на улице, но даже если она откажется садиться в машину, кто помешает им затолкать её в салон и вывести куда-нибудь в безлюдное место? Люди и с гражданскими-то связываться бы не стали, зачем кому-то чужие проблемы? А эти ещё и одеты как сотрудники правоохранительных органов…

Отдав ключи, девушка почти поверила, что её чуток поотвлекают, прыгнут в авто и скроются. Но нет. Её подвели к обычному полицейскому автомобилю, и майор, открыв заднюю дверь, «предложил» присесть. Она надеялась, что ей что-то объяснят в дороге. Но несмотря на пробки, за двадцать с лишним минут никто не проронил ни слова. Девушка приготовилась к худшему, но машина неожиданно притормозила возле какого-то здания, явно имеющего отношении к полиции. Осознав, что никто убивать её не собирается, Маша вздохнула с облегчением. «Это какое-то недоразумение. Сейчас всё прояснится, и меня отпустят…» — утешала себя девушка. Уж кто-кто, но она-то точно знала, что непричастна ни к каким грабежам и убийствам.

Помещение, в которое её привели, угнетало: небольшая излишне ярко освещённая комнатушка с свежеокрашенными стенами, из мебели — стол посередине, да два стула. С потолка таращится глазок камеры наблюдения. Маша с сарказмом подумала: «Вот тебе, подруга, и проявление мистики в реальной жизни. Хотела новых ощущений? Искала сюжет для новой книги? Получай. Желания имеют свойство сбываться… хотя жанр… Витьке идеально подошел бы…»

Прошло не менее получаса, показавшиеся девушке вечностью, прежде чем в помещение вошли те же двое: невысокий, пухленький майор с добродушным лицом наевшегося сметаны кота и пугающе суровый — худой.

— Мария Степановна, что вам известно о судьбе ваших прошлых изданий? — вкрадчиво мягким голосом произнес «кот», как мысленно прозвала майора девушка.

— Тираж первой трилогии с учётом переиздания семьдесят пять тысяч экземпляров, вторая книга тираж пятнадцать тысяч…

— Статистика нам известна, — резковато оборвал её полковник. — Нас интересует, насколько вы осведомлены о дальнейшей судьбе книг.

Маше показалось, что она смотрит старый фильм, где фриц допрашивает русского пленного.

— Я не интересовалась, — честно ответила она. — Согласно договору, я обязуюсь предоставить аннотацию, рукопись, участвовать в немногочисленных встречах с читателями, и всё.

— То есть, вы утверждаете, что не знаете, в какие города, каким организациям и в каких объемах были отправлены ваши произведения? — промурлыкал «кот».

Маша только головой помотала, мол, нет, не знаю.

— И вас… никогда не интересовало… как не имеющее надлежащей предпродажной подготовки… никому неизвестное издание… начинающего автора… может расходиться в столь короткие сроки… огромными тиражами? — нависая над девушкой и разделяя для большей доходчивости фразу, сквозь зубы процедил полковник.

— Какой смысл забивать голову такими вещами? — не выдержала она. — Каждый должен делать своё дело: пекарь — печь, продавец — продавать. Они взялись за её издание, продвижение и реализацию. Неожиданно большие тиражи расходятся на ура. Я что, должна быть недовольна? Они выполняют свою работу и делают это хорошо. Каким чудом им это удаётся — не знаю. И если честно, меня это не волнует.

— Писательская деятельность является для вас средством получения дохода? — прокаркал полковник.

— Нет. Мне от отца осталась фирма, приносящая стабильный доход.

Устав от этой клоунады, полковник, стараясь лишний раз не попасть на глаза допрашиваемой, отошел за спину девушки. Безумно бесили бросаемые напарником ехидные взгляды. Необходимость участвовать в игре «хороший коп — плохой коп» раздражала. Вечно майор олицетворял сторону добра, его роль — стращать и быть злодеем. В обращенном к «подозреваемой» взгляде читалось сочувствие. Девчонку брали на понт. Следствие велось уже около года, но никуда кроме автора и издательства не привело. Никто и не думал её обвинять, напротив, было предпринято уже немало шагов по обеспечению её безопасности. После того как недавно один за одним почили несколько вполне молодых и здоровых сотрудников издательства, имевших некогда дело с её рукописями, угроза нависла и над автором.

Практика показывала, что только испугавшись, потенциальный свидетель, сможет максимально мобилизовать память и, в попытке оправдать себя, возможно вспомнит что-то косвенно связанное с происходящим, и в итоге сообщит что-то полезное для следствия. Порой этот метод оказывался весьма эффективен, именно поэтому и приходилось смиренно исполнять опостылевшую роль «плохиша».

— Предположим, — тем временем, играя свою роль, мягко произнёс майор. — Возможно у вас есть завистники, конкуренты? Кто-то претендует на участие оставшемся вам по наследству бизнесу? Или вы кому-то мешаете по роду деятельности? Возможно вы описали чьи-то противозаконные действия в книгах? Дело в том, что нам не удалось ознакомиться с их содержимым. Файлы кто-то старательно уничтожил. Везде!

Всё происходящее напоминало бред сумасшедшего. Маша не верила, что всё это происходит на самом деле. Как она сегодня и предположила, её книги сразу после выпуска тиража раскупались крупными партиями. По словам сотрудников полиции, за исключением семи экземпляров, проданных через интернет, ни одной книги в розничную торговлю так и не поступило. Естественно, никого это не волновало, ну, возжелал кто-то профинансировать таким извращенным способом нового автора, флаг ему в руки.

Всё выяснилось абсолютно случайно. Сразу после издания скоропостижно скончался занимавшийся Машиной книгой редактор, мужчина был уже на пенсии, и вопросов это не возникло. После переиздания следующий сотрудник попал в аварию и скончался в больнице. И опять же никому в голову не пришло провести параллель между этими событиями. Вышла новая книга, и в этот раз женщина-редактор по необъяснимым причинами решила свести счёты с жизнью выбросившись из окна семнадцатого этажа. Один сотрудник на поминках горько пошутил, мол, эта Вронская, как чёрная вдова. Кто с ней свяжется — долго не живёт. Тогда никто не придал значения этим провидческим словам, но позднее их припомнили.

В различных городах участились случаи гибели бизнесменов, занимающихся книготорговлей. Каждый регион пытался разобраться с проблемой тихо, не привлекая внимания.

Как раз после издания последней книги на одном участке вдруг повысилась смертность. Четыре человека за неделю. Не старые, вполне благополучные, и все покончили с собой. Узнав о том, что все четверо перед смертью заказали и успели получить на почте одну и ту же книгу, следствие пришло к мысли о книжном маньяке. Сотрудники полиции связались с отделом маркетинга того сайта, где были произведены заказы, и отправили официальный запрос в издательство. Как выяснилось, двое из получателей уже скончались, а последний по счастливой случайности находился в этот момент в командировке. Оперативники, в надежде взять преступника на живца, выехали на место, но опоздали. Во всех семи случаях, приобретённые ныне покойными экземпляры бесследно исчезли. Книгу сняли с интернет витрин. За автором и сотрудниками издательства началась слежка.