Члены профсоюзов вынесли серьезный вотум недоверия высшему профсоюзному руководству и ЦК. Результаты выборов в 116 ЦК Союзов показали, что более 96% из 5 тыс. 54 членов пленума, 87% членов президиума, 92% секретарей и 68% председателей были заменены. И здесь руководители, занимавшие высшие ступеньки в профсоюзной иерархии, сохраняли большее количество должностей, чем те, кто стоял на ступень ниже: Со своих постов было смещено 96% членов ЦК и только 68% председателей. Кроме того, новые председатели и секретари часто переводились с других важных партийных, руководящих или профсоюзных должностей. Почти одну треть Центральных комитетов представляли главы фабкомов.^{352} Новые выборы дали большие преимущества этой группе работников, мгновенно превратив их из председателей профкомов предприятия в руководителей государственного значения.

Руководители ВКП(б) и ВЦСПС с гордостью отмечали, что многие вновь избранные руководители не являлись членами партии. Это служило доказательством тому, что «новые люди», «лучшие стахановцы» стали проявлять активность в профсоюзной работе. На низших должностях профсоюзного руководства было гораздо больше беспартийных, чем наверху. В партии не состояли 93% профгруппоргов, 84% представителей цехкомов, 80% членов завкомов, 66% председателей завкомов, 47% работников обкомов, 34% членов президиумов областных комитетов, 33% членов ЦК Союзов и 19% членов президиума ЦК.^{353} При организационном укреплении профсоюзных рядов, процентный состав членов партии в руководстве профсоюзов увеличивался по мере того, как уменьшался процентный состав рабочих. Поддержка беспартийных кандидатов руководителями партии резко контрастировала с их обычной политикой продвижения однопартийное. В сентябре 1937 года Брегман, вновь избранный секретарь ВЦСПС, сделал резкое замечание председателям ЦК Союзов за то, что они направили большое количество членов партии на всесоюзный съезд профсоюзов. «ВЦСПС считает такое положение неправильным, — писал он. — Необходимо обеспечить <…> не менее 35-40% беспартийных делегатов».^{354}

Чем руководствовался ВЦСПС при выдвижении беспартийных? Цели соответствовали программе, предложенной Сталиным и Ждановым для партии: восстановить демократию снизу и устранить бывших оппозиционеров. В кампании за профсоюзную демократию беспартийность означала для рабочих то же, что и принадлежность к партии, особенно среди высших руководящих работников: большую вероятность оппозиционной активности. Принижая роль партии в выборах, партийное руководство давало рабочим ощущение большей власти.[47] Партийные руководители считали профсоюзных руководителей среднего и высшего звена такими же областными «князьками», которых они осуждали на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б). У этих профсоюзных руководителей были более сложные политические биографии и карьеры, чем у рабочих. Кроме того, рабочих возмущало то, что они не смогли решить проблемы на заводах. Настраивая рабочих против них, высшие партийные руководители могли заручиться поддержкой рабочего класса и нацелить рабочих на бывших оппозиционеров так же, как они стремились использовать рядовые партийные кадры против областных партийных начальников.^{355},[48] В руководстве ВКП(б) и ВЦСПС считали, что устраняя профсоюзное руководство, они выполнят обе задачи.

Рабочие провалили на выборах подавляющее большинство старых руководителей. Но удалось ли им заменить их рабочими? Данные по зарплатам проливают свет на данный вопрос. В 1938 году председателей, секретарей и членов президиума были избрано в центральные и областные комитеты профсоюзов в количестве 5 тыс. 484 чел. Данные по зарплатам этого высшего уровня руководства показывают, что почти у 60% новых избранных руководителей была уменьшена зарплата, или она оставалась на прежнем уровне. Иными словами, они не продвигались вверх с нижних позиций и, конечно же, не являлись рабочими цехов. Зарплата была увеличена 40% профсоюзных работников, однако заработки подавляющего большинства из них выросли незначительно: они зарабатывали меньше 200 рублей в месяц.^{356} Например, вновь избранный председатель ЦК Союза рабочих нефтеперегонной промышленности до этого был директором магазина. Как глава профсоюзной организации он получал 1000 рублей в месяц, т. е. на 100 рублей меньше, чем когда он работал директором магазина. Новый председатель Союза угольщиков Востока до этого работал начальником отдела кадров Восточного угольного транспортного треста. У него также снизилась зарплата с 1200 до 800 рублей. Председатель ЦК Союза рабочих строительства тяжелой промышленности Дальнего Востока раньше работал начальником участка по энергомотажу г. Комсомольска и зарабатывал там 1540 рублей, но только 800 рублей на новой должности. Новый председатель ЦК Союза работников Медсантруда был директором обувной мастерской. Председатель ЦК Союза рабочих рыбников Севера в прошлом был заместителем председателя Мурманского горсовета, а председатель ЦК Союза рабочих железорудной промышленности до этого работал начальником шахты им. К. Либкнехта.^{357} Другими словами, новые председатели ЦК не являлись рабочими. Они были руководящими работниками, занимавшими высокие должности на местном и региональном уровне.

Процесс мобилизации низших чинов против руководителей среднего звена не проходил плавно. В период между пленумами Центрального Комитета ВКП(б) в июне 1936 г. и феврале-марте 1937 г. наблюдались периоды движения вперед и отступления.

В отличие от рабочих эти выборные профсоюзные руководители получали высокие зарплаты. Рабочие, оплачиваемые по самой низкой шкале, зарабатывали 150 рублей в месяц. Например, рабочие текстильных фабрик были в ярости из-за простоев в работе, которые еще больше сокращали их скудные заработки. На свою зарплату они с трудом могли прокормить своих детей. Высококвалифицированные рабочие тяжелой промышленности могли заработать 500 и более рублей в месяц. И все же профсоюзные работники получали больше, чем самые высокооплачиваемые рабочие. Кроме того, они имели доступ к товарам народного потребления, ежемесячным продуктовым пайкам и другим привилегиям. На протяжении 1937 и 1938 годов руководство подвергалось нападкам. Повсеместная игра в чехарду была способом защиты для региональных и местных клик. Руководящие работники упрямо защищали свои привилегии даже посредством непредсказуемых превратностей «реорганизации». Руководители предприятий переходили на работу в профсоюзы, а бывшие профсоюзные работники, наиболее вероятно, назначались на руководящие должности. Если эти люди являлись новыми избранными должностными лицами, то, по всей видимости, «обновление» в высших профсоюзных организациях происходило посредством замены одних руководителей на других.

Анализ выборов показывает, что на электоральном поле произошло столкновение различных интересов. Сталин, Шверник и другие партийные руководители стремились заручиться поддержкой рабочих в кампании по искоренению бывших оппозиционеров. Рабочие надеялись, что будут устранены порочные и самодовольные «бюрократы». Региональные и местные руководители пытались сохранить свои позиции путем перемещения членов своих «кланов» с одной руководящей должности на другую. Выборы не принесли безусловной победы ни одной из этих групп. Попытки партийных лидеров разрушить «семейственность» и «вычистить» оппозиционеров провалились. Рабочим не удалось избавиться от «бюрократов». Региональных и местных руководителей продолжали арестовывать даже после назначения на новые должности. Во всяком случае, десять членов нового состава Центральных Комитетов были арестованы как «враги народа» вскоре после выборов. В профсоюзе рабочих железных дорог Центра девятнадцать вновь избранных руководителей были разоблачены и арестованы.^{358} На протяжении 1937 и 1938 годов органы НКВД продолжали «отбраковывать» профсоюзных работников. Эти аресты способствовали росту шквала взаимных обличений в руководстве профсоюзов, что в свою очередь вело к дальнейшим арестам.