Во дворе, Булат быстро поладил с псом, и изучил каждую, даже самую мельчайшую деталь переднего дворика. Он оказался не таким большим. А вот задний двор стал для мальчика целой сказочной страной, и состоял из огромного сада, по центру которого шла вымощенная кирпичом тропинка, ведущая в огромный деревянный сарай. По краям тропинки росли кусты шиповника и смородины. В правой части сада, между старых яблонь, стояла баня, с пристроенной сбоку беседкой. Левый, дальний угол, занимал туалет, добротный из дубовых досок, на кирпичном фундаменте. С протянутым к нему электропроводом. Сарай был огромный и занимал приличную площадь их усадьбы. Он состоял из дровника, высокого сеновала, заднего скотного двора с навесом, полного разной птицы. Из самого сарая, постоянно доносилось то мычание, то хрюканье. И эту территорию Булат тоже освоил быстро. И проводил в нем летние дни напролет.

Во двор, полностью огороженный забором, ребёнка без всякой опаски выпускали на прогулку. В один прекрасный летний день, Булат играл на переднем дворе, и его внимание привлёк сруб колодца, выполненный в виде маленькой избушки. В маленькой голове закралась мысль: «Забраться в него, и посмотреть, кто там может жить». Он оставил большую тяжёлую железяку, которую катал по дорожке, встал и направился к колодцу. Но, не доходя до него пару шагов, замер. Дверь колодца, сперва просто качнулась, вопреки сил тяжести, а затем с грохотом захлопнулась, напугав маленького мальчика. Булат развернулся, и со слезами на глазах убежал в дом. Елена услышала, как хлопнула деревянная дверь, и сразу рассказала об этом Ивану. Хозяйский мужик, долго не размышляя, повесил на колодец замок.

Его новые родители работали в колхозе. Иван трудился механизатором, и сейчас работал на комбайне, уборка зерновых шла полным ходом. Елена работала библиотекарем в сельской библиотеке. Она напротив, находилась в отпуске, поэтому первые недели своей сельской жизни, Булат провел именно с ней. Глава семейства, уходил в шесть утра, и возвращался за полночь. Мальчику всё очень нравилось, и о детском доме он вскоре вовсе позабыл. В детский сад он так и не попал, работа его новой мамы, позволяла брать ребенка с собой. Библиотека работала с девяти до двух, пять дней в неделю. Булату нравилось на работе у мамы. Он ходил среди стеллажей книг, и выбирал с самыми красочными обложками. Но самыми любимыми, были энциклопедии и всякие справочники, в них его привлекало большое количество картинок, пролистывать которые можно хоть целый день.

Практически сразу по приезду, у Булата появились друзья. И первым стал мальчик, из соседнего дома, по имени Петя. Он был на год младше Булата, но ростом не ниже. В отличие от русого Булата, он был жгучим брюнетом. Местом их дислокации, служила придорожная канава с трубой под дорогой. Сколько пацаны в ней утопили Ивановских отверток и молотков, вряд ли кто то сосчитает. Вообще детей в поселке было много, и став немного постарше, лет в шесть, Булат с Петькой стали бегать на главный перекрёсток. Там собиралось всегда много детворы. Ведь там располагалось футбольное поле. Зимой бегали на горку, в соседний овраг. Случались дни, когда там яблоку негде было упасть. Дети скатывались с горки в стремительном круговороте. Санки у них были не в почете. Слишком опасными для ребятишек они приходились, ведь внизу спуска, постоянно собиралась «куча мала». Все дети, катались поэтому на полиэтиленовых мешках из-под селитры, набитых соломой. Особые «экстремалы», использовали просто куски пленки. В сильные морозы, или в осеннюю непогоду, Булат с Петей гостили друг у друга. Но любимым их занятием, все же была игра в машине Ивана. Во что она только не превращалась в фантазиях мальчишек. Самой увлекательной игрой, было путешествие на космическом корабле. Москвич 412 бороздил просторы космоса, попадал во всяческие аварийные ситуации, но опытные космонавты, всегда спасали свой корабль и благополучно долетали до намеченной планеты.

На дворе стояло жаркое лето одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. Булат, лежал на прохладном полу и игрался с пластмассовыми фигурками, индейцев и американских ковбоев. Кот Василий, растянувшись рядом с мальчиком, тоже пережидал полуденный зной. На обед пришёл Иван, и сообщил немного непонятную, но радостную новость — что на завтра, он выбил себе выходной, и они все вместе поедут в город, за школьными принадлежностями и формой. Сама по себе поездка куда-либо, уже приходилась праздником для ребенка, а тут ещё и что-то покупать! Во время обеда, Елена обратилась к Ивану: «Вань, а не рано ли? Ещё два месяца!» «Не рано! Скоро уборка, сама знаешь, потом не получится!»: наскоро ответил ей муж, уже стоя возле стола, и допивая горячий чай. Через минуту его и след простыл. Булат принялся расспрашивать у матери все подробности: а куда они поедут, а что будут покупать, а где будут покупать? Нет ли случайно рядом с тем местом, куда они идут цирка? А купят ли ему сахарную вату? Елена, не выдержав такого детского натиска, сорвалась, и резко развернув Булата за руку, с силой толкнула его в затылок, отправив в свою комнату. А сама продолжила мыть посуду, со звоном складывая тарелки. Одна тарелка не выдержала такого обращения с собой, и лопнула пополам. Хозяйка схватила её, и швырнула в сторону мусорного ведра. Ударившись о стену, керамическое изделие, разлетелось на множество осколков. Женщина отошла от раковины уселась за стол, уперев лоб в запястье. Посидев пару минут, взяла совок с веником и принялась сметать белые осколки, разлетевшиеся по всей кухне. Булат всё слышал, но выйти и посмотреть он не отважился. От этой женщины можно было ожидать, всё что угодно. Поиграв с полчаса в своей комнате, мальчишка вышел на улицу, где возле двора его уже ждал Петька. И вторая половина дня пролетела незаметно. Солнце скатилось вниз по небосводу. На улице появились коровы. Пастухи гнали мычащее стадо коров в поселок, где по мере его продвижения, своих буренок разбирали хозяева. Это значило, что для прогулки, есть ещё максимум час, пока Елена будет управляться со скотиной. Летом все хозяйство было на ней, да как в принципе на любой деревенской женщине, у которой муж работал в колхозе.

День закончился, и Булат уже валялся в кровати. Время было примерно около одиннадцати. Ему не давала покоя завтрашняя поездка, за какими-то принадлежностями. В коридоре тихо щелкнула дверь. Это вернулся с работы глава семейства. По его шагам, было понятно, что он сразу пошел на кухню. Через минуту, в коридоре зашаркали тапочки Елены. Хозяйка прошла следом, и закрыла за собой дверь. Булат очень сильно скучал по Ивану. И можно с уверенностью сказать, что он уже испытывал к нему, самую настоящую сыновью любовь.

Прошло три года, как мальчик стал полноценным членом этой семьи. Воспоминания о детском доме, угасли, и их можно было охарактеризовать как что-то мутное, отрывистое, сравнимое с каким-то, не-то сновидением, не-то вовсе частично позабытой детской фантазией. Даже взрослые люди порой с уверенностью не могут точно сказать, к какому вышеуказанному определению, можно отнести короткие вспышки образов и событий, из далёкого, раннего детства. Булат сильно соскучился по Ивану. Последние пару недель, они очень мало виделись. Пять минут во время обеда, и то не каждый день, а вечером и того менее. Мальчик собирался встать и пойти на кухню, но дверь сама отворилась, прочертив полосу жёлтого цвета по диагонали комнаты. Это Иван заглянул в комнату к сыну, и увидел, что мальчик не спит, а лежа на спине упершись макушкой в матрац, смотрит на него. Отец медленно подошел к кровати, отвернув край простыни, сел рядом. От него пахло табачным дымом и соляркой. Лицо, на котором сияла утомленная улыбка, покрывала недельная щетина. Мужчина взял мальчика за руку, и тихим голосом спросил: «Ну, и чего это мы не спим?» Мальчик деловито, закатив глаза под лоб, ответил: «Да вот лежу, думаю, какие это там принадлежности завтра будем покупать?»

— Школьные.

— Школьные? А мне что уже в школу пора?

— Да, уже пора?

— Здорово, и портфель у меня будет?