И если к внешнему виду претензий у меня нет, то ко всему остальному — с избытком! Если ЕРАЗ день проработал без крупной или мелкой поломки — это уже за счастье! Приходилось сталкиваться в прошлой жизни, у соседа по даче такая была, так вот он ремонтом своей колесницы занимался больше чем прополкой сорняков, хотя ездил на ней всего пару раз в неделю.

Двигатель в салоне, летом греется так, что финская сауна позавидует, зимой не нагревается вообще, за рулем можно ездить только в тулупе. Рычаг переключения передач болтается словно шланг, люфт у руля до 90 градусов со временем становится и исправить его невозможно. Да и все остальное примерно такого же качества. В дверях щели, так что солнце просвечивает! Причем так идет сразу с завода. Замки в дверях не держат вообще, на ходу распахиваются. Как можно было так испохабить исходную ВОЛГУ ГАЗ-21 на базе которой создали «Еразик» — уму не постижимо.

Откуда товарищ капитан добыл такое сокровище? Ответ можно найти в путевом листе, где стоит штампик «Передвижная механизированная колонна -1. Закавказское монтажно-технологическое управление „Хазри“ ПО „Каскад“».

Название очень знакомое, и порывшись в памяти, я понимаю, что это одна из тех самых контор-прокладок, которые использует разведтодел. Я даже о ней вспоминал недавно, когда только попал в часть. Сугубо гражданская контора, которая даже чем-то занимается для видимости: кабель тянет, траншеи роет и так далее. На сам деле — это прикрытие для серьезной спецслужбы, занимающейся правительственной и секретной связью, условно которую можно назвать по старой памяти «ФАПСИ» — одно время так их именовали пока не вернули в ФСБ.

Радует одно — судя по пробегу автомобилем никто не пользовался, он видимо простоял все эти годы на заднем дворе того самого ПМК-1. Никто не хотел с ним связываться. И на радостях, что избавились от этого счастья даже подшаманили и привели в относительный порядок перед отдачей. Хотя это скорее из уважения к товарищу кавторангу.

Но и обольщаться не стоит. В моей молодости ходили рассказы, что ЕРАЗ-762 даже с завода не всегда мог выехать самостоятельно, его выталкивали руками, а новый хозяин уже сам пытался его завести за воротами. Говорят неделями мучались, а некоторые так и бросали автомобили и возвращались домой на предприятие с пустыми руками.

Сами заводчане шутили: «Не до свидания, а до Севана». До озера Севан от Еревана меньше ста километров, и редкий автомобиль доезжал туда без поломок.

В это невозможно поверить, но тем не менее это достоверный исторический факт. И ладно бы это было редко — такая ситуация длилась десятилетиями.

Собственно несчастный ЕРАЗ выпускали почти тридцать лет практически без изменений и одинаково безобразного качества.

Если кто-то скажет, что это фантастика и такого не могло быть в реальности, то вынужден огорчить. Например Армянский завод конденсаторов на протяжении десятилетий выпускал 100 % брака и ничего исправить не смогли. Дальше я объясню, что это не случайность, а строгая закономерность для практически всех закавказских заводов и фабрик.

Казалось бы, случайное стечение обстоятельств, всего лишь подвернулся мне на жизненном пути неказистый серый микроавтобус со штампованными стальными вставками вместо окон, а в результате целая лавина воспоминаний и новых вводных, о которых не задумывался днем раньше. Придется посвятить этой проблеме отдельный пласт размышлений.

Но обо всем по порядку.

Как-то по молодости оказался я на практике на одном из заводов. Как могучему специалисту мне доверили высверливать победитовым сверлом отверстия в абразивных кругах, заливать их припоем, чтобы отблансировать. Иногда эти круги взрывались на станке после такого апгрейда, но иначе их использовать было невозможно. Они изначально приходили с завода бракованные с таким дисбалансом, что использовать их было вообще невозможно, никакие планшайбы не могли устранить перекос. При этом форму «круги» имели категорически не похожую на круг. На вопрос: «Что это за хрень?» Мне доступно объяснили, что это продукция Армянского абразивного завода, она такой всегда была и другой никогда не будет. Возвраты и рекламации бесполезны, никто на них не отвечает годами. Либо сразу выкидывать, либо кустарно исправлять самим — план никто не отменял.

Тогда мне это было в новинку и очень удивило.

Мастер мне тут же показал парочку новых ярко-зеленых кислотного цвета станков, стоящих в углу цеха. Рядом с ними с ними еще один синего цвета, тоже новенький и нетронутый.

— Синий — тбилисского завода. Зеленые — Ереванского. Все новые, все не работают. Ремонтировать бесполезно. Запчасти от одного не подходят по размерам для другого. Расточка под шпинделя и валы кривая даже на невооруженный взгляд. Чугуное литье с трещинами, недоливами и раковинами. Обработка поверхностей — словно ее напильником вручную ученики делали.

— Зачем же вы их берете? — удивился я.

— Нас никто не спрашивает, — засмеялся в ответ умудренный жизнью, мастер. — Дают десять нормальных станков из Одессы, два-три армянских «в нагрузку». Не хочешь — вообще ничего не получишь.

— И куда их?

— Пишем износ в 90 % и в металлолом через полгода. Делов-то.

— Жалобы писать не пробовали? — возмутился помню я тогда.

— Гы. Никакого толку. Все знают, что на закавказские заводы жаловаться бесполезно. И там все знают и понимают. Они иногда шильдики Одесского завода или завода «Коммунарс» на свои станки лепят, только чтобы всучить.

— Но как же так? Ведь это бардак и преступление?

— Не смеши мои рукавицы. Видишь рядом с номером станка букву «П»? Это означает «прецизионный повышенной точности». На всех армянских станках стоит эта буква. Такие станки в авиации использовать можно, тут должны быть жесточайшие допуски, особокачественные подшипники и так далее. Смешно? А такой станок стоит в три-четыре раза дороже обычного.

И государство платит за это г… по тройной цене, а они как гнали брак так и гонят. И если бы только Ереванские! И Агдамские станки и Кировоканские — все бракованные прямо с конвейера. Причем по огромному количеству показателей, буквально по всем характеристикам — некондиция. О гарантийных сроках речь вообще не шла.

Позже точно такие же истории слышал о любой технике или сложной продукции из любой Закавказской или Среднеазиатской республики. Лишь редкие предприятия оборонного промышленности в этих республиках выпускали качественную продукцию, да и то при наличии большей части руководителей и рабочих из Метрополии. Все же на оборонных предприятиях и ОТК и первый отдел за вредительство карает. Впрочем штурмовики Су-25 собранные в Тбилиси военные летчики не любили всей душой, аварийность на них была в разы выше, чем на точно таких же но с завода из Улан-Уде.

Армянские конденсаторы стали нарицательным ругательством в электротехнике, брак стабильно составлял 100 %, а время работы исчислялось часами, после чего они вздувались или просто взрывались.

Если новый станок с ЧПУ ломался, то первым делом смотрели на плату. Если эмблема Ереванского завода, то просто меняли микросхему и все сразу начинало работать. Поэтому на новых станках с ЧПУ первым делом просто выпаивали все армянские микросхемы и «чипы», если их обнаруживали.

Главный инженер завода «Прогресс» из моего родного города, рассказывал историю, как в конце восьмидесятых он был на конференции электронной промышленности СССР. И в один из моментов на трибуну поднимается докладчик и сообщает, что Ереванский завод прекратил выпуск дисководов. Говорит, зал на секунду замер, потом все дружно вскочили со своих мест и зааплодировали. Так он их всех достал своим браком.

Как-то на совещании Госплана министр электронной промышленности Колесников в сердцах выдал, что южнее Ростова электронной промышленности у нас по факту нет. Его потом по партийной линии сильно взгрели за политическую несознательность.

Конечно и в РСФСР и в европейской части страны были проблемы и с браком и качеством, но только в Закавказье и в Средней Азии это была осознанная вынужденная политика закрывания глаз на беспредел с качеством продукции.