Известный советский антрополог Г. А. Васильев, выступая с докладом на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук в 1964 году, высказался совершенно конкретно в том же духе: «Вопрос о возможности рассмотрения явлений мутации в процессе перехода наших предков к мясной пище очень важен потому, что, как известно, определенные повреждения мозга у обезьян вызывают у них предпочтение мясной пищи всем другим ее видам.

Причем изменение вкуса тут возникает не изолированно, а является лишь компонентом целого синдрома, куда, кроме предпочтения мяса, входит потеря у обезьян врожденных социальных реакций и гиперсексуализма. Поправившаяся обезьяна не отвечает на угрожающую мимику других обезьян и пытается отнимать пищу не только у слабых, но и у сильных обезьян, и, несмотря на поражения, продолжает вести себя по-прежнему. Гиперсексуализм ее проявляется в том, что такая обезьяна стремится к половому общению не только со всеми обезьянами любого пола и возраста, но даже с другими животными, пущенными к ней в клетку, и не соблюдает сезонных сроков.

Если сравнивать поведение человека и обезьяны, то нельзя не заметить, что человек оказывается более похожим не на нормальную обезьяну, а на обезьяну, страдающую синдромом Бьюси-Клювера. На самом деле, он не имеет врожденных социальных ситуационных реакций, которыми чрезвычайно насыщено поведение стадных обезьян, например павианов гамадрилов; получает удовольствие от потребления мяса; не имеет сезонных половых циклов и менее, чем обезьяны, разборчив в сексуальных объектах, судя по преступлениям против нравственности, существовавшим еще в библейские времена».

Поэтому становится совершенно очевидным, что пропаганда любых форм половых извращений с эволюционной точки зрения имеет следствием искажение или замедление направления развития той группы людей, в среде которых эта пропаганда осуществляется. В свою очередь различная степень примеси животной крови у представителей различных рас как раз и подкрепляет теорию полигенизма. Если бы все расы происходили из одного очага образования, то и степень концентрации животных рудиментов так же была бы распределена между всеми равномерно. Однако любой морфолог легко покажет вам, что все современные расы в разной степени одарены атавизмами животного происхождения.

Крупнейший антрополог Франц Вейденрейх (1873–1948), с именем которого связано формирование целой научной школы, получившей название полицентризм, отмечал вполне политически корректно: «Сходство человека с обезьяной отнюдь не сосредоточено в том или ином народе, но таким образом распределено в отдельных частях тела у различных народов, что каждому из них обеспечена некоторая наследственная часть этого сродства, конечно, одному больше, другому меньше, и даже мы, европейцы, никоим образом не можем иметь притязаний на то, что мы совсем чужды этой родственной связи». В официальном учебнике советской эпохи «История первобытного общества» (М., 1982) авторы А. И. Першиц, А. Л. Монгайт, В. П. Алексеев писали: «Археологически фиксируемый непрерывный переход от раннего палеолита к позднему на всех материках Старого Света и наличие параллелизма в географическом распределении современных рас и различных морфологических форм неандертальского типа склоняют чашу весов скорее в пользу полицентрической гипотезы».

Несостоятельность концепции происхождения человека из одного очага расогенеза критиковали также советский археолог П. И. Борисковский и другой наш соотечественник — антрополог Г. Ф. Дебец. А крупнейший американский антрополог Карлтон Стивенс Кун посвятил обстоятельной проработке этой темы большую работу «Происхождение рас» (1963), в которой обосновал «низшую» природу экваториальных рас и разделил все «человечество» на пять независимых эволюционных ветвей.

К. М. Хайлов в своей программной статье «К эволюции теоретического мышления в биологии: от моноцентризма к полицентризму» из ежегодного сборника статей «Системные исследования» за 1973 год пишет: «Моноцентрическое мышление выделяет в каждом конкретном случае лишь часть реального мира, тогда как насущные нужды человека связаны со всеми его частями. Новый системный подход в теоретической биологии заключается в том, что он позволяет критически пересмотреть принцип моноцентризма и отказаться от него в пользу гораздо более плодотворной идеи полицентризма, с точки зрения которой все составные элементы живой природы — суборганизменные структуры, организмы, виды, сообщества, экосистемы — рассматриваются как равноважные ее элементы. Это значит, что и в биохимическом плане идея моноцентризма должна уступить место полицентризму».

Подчеркнем и нашу позицию, ибо эволюционный, системный подход к большим экосистемам автоматически избавляет нас от всяких обвинений в пропаганде расизма. Расизм — это разновидность фрагментарного моноцентрического мышления, толкующего о «плохих» и «хороших» расах. Полицентрический, системный подход снимает сам принцип этого искусственного деления. Разноочаговость происхождения человеческих рас уводит нас от примитивного дуалистического мышления, потому что сложную динамически эволюционирующую систему невозможно качественно характеризовать в этой парадигме. Ведь не говорим же мы, что лиса в расовом отношении лучше зайца, просто у каждого из них своя «экологическая ниша». То же самое имеет место и среди человеческих сообществ, где каждая раса, в силу уникальности своего происхождения, подчинена своим собственным законам развития, не подлежащим вульгарной унификации.

Данная умеренная точка зрения отражена и в декларации ЮНЕСКО «Предложения по биологическим аспектам расовой проблемы» (Москва, 12–18 августа 1964 г.), где в первой же статье говорится: «Остается спорным вопрос о том, как и когда обособились различные группы людей».

Но если принять за основу такую весьма толерантную формулировку и дополнить ее постановкой задачи современной эволюционной теории, то совершенно повисает в воздухе «Декларация ЮНЕСКО о расе и расовых предрассудках» (Париж, 26 сентября 1967 г.), где в первой главе сказано: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах» — ибо становится совершенно непонятным, что такое «люди», если все в разных пропорциях перемешаны с обезьянами. В документе нигде не указано, какой процент «обезьяньей» крови считать допустимым для определения равенства «достоинств и прав», а какой нет. Не приводится для ясности и таблица распределения по народам этой самой «животной» примеси, с которой согласны антропологи, но которую упорно не признают правоведы-международники. Налицо явный разрыв теории с практикой, чреватый многочисленными судебными ошибками, в том числе и международного характера. Правосубъектность многих институтов власти даже на самом высоком уровне может быть подвергнута сомнению и оспорена в суде. Открывается перспектива, например, отвода всего состава суда, как несоответствующего минимально-допустимым критериям «человечности» на основе расово-биологических показателей, и несогласия подсудимого с процедурой оглашения приговора, выносимого ему представителями более низкой, в эволюционном отношении, «группы гоминидов». Характер свидетельских показаний также может оказаться неудовлетворительным ввиду эволюционной неразвитости органов восприятия ассоциативного аппарата свидетеля. А подбор присяжных заседателей должен осуществляться по принципу общности фенотипических признаков. Предметом рассмотрения в суде должно быть не само деяние, а дееспособность субъекта в соответствии с его расово-биологическим статусом.

Американский биолог Энтони Барнетт поясняет, что большинство проблем в гуманитарной сфере связано как раз с тем, что обществоведы и социологи неверно трактуют биологические понятия. «Биологический вопрос о врожденных различиях часто путают с политическим вопросом о равенстве возможностей. Несмотря на величественность выражений и благие намерения, Американская Декларация Независимости утверждает право каждого человека на жизнь, свободу и стремление к счастью, но это не имеет никакого отношения к врожденным различиям между индивидуумами». Этот же автор делает и такое утверждение: «Словом „дикость“ принято обозначать ранние общественные формации. Термин этот вполне научен и не имеет никакого унизительного смысла. Он относится к образу жизни всех людей до появления homo sapiens». Но тогда получается, что многочисленные племена экваториальной Африки и Австралии, ведущие первобытно-общинный, дикий образ жизни в биологическом плане, не принадлежат к виду homo sapiens, являясь в прямом смысле этого слова «дочеловеками» или «недочеловеками».