- Можете курить господа. Я тоже грешу этой привычкой. Вот тут табаки, трубки угощайтесь, пожалуйста. Медики, все как один задымили. Через несколько минут в комнату заглянул испуганный адъютант, но увидев источник дыма, успокоился.

Обсуждение так дальше и продолжалось в сплошном дыму, но весьма продуктивно. В два часа по полудню, вошёл адъютант и доложил, что обед в малой гостиной подан.

После обеда я снова взял слово и представил участникам нашей встречи двух молодых людей, которые от смущения не знали как себя вести. Впрочем, Сергею Петровичу они были хорошо знакомы. В реале именно эти двое ещё в 1872-73гг., 19 века поведали миру об антибиотических свойствах плесневых грибков.

До производства знаменитого антибиотика дело не дошло. Для этого надо было выделить на лабораторные исследования около 10.000 рублей. Для промышленного производства лекарства нужна была фармацевтическая промышленность, которой ещё в России не было.

Николай Иванович, конечно, не удержался и задал вопрос, как будущий МЗ будет взаимодействовать с главным военно-медицинским управлением, которое существовало в недрах Военного министерства России. Я, зная, его болезненное отношение к этому органу посоветовал, определить это самому, с учётом специфики последнего. Говорили и обговаривали ещё долго, и я уже начал уставать. Боткин видимо заметил это и через несколько минут все присутствующие как-то странно засуетились, но “представление” ещё не было закончено.

Я снова взял слово и попросил определить темами докторских экзаменов и диссертационных работ Манассеина и Полотебнова интересующие меня плесневые грибки, пообещав обеспечить необходимое финансирование. Мы договорились, что через три месяца встретимся ещё раз, но уже с конкретными предложениями по организации МЗ от участников.

На этом описание этого события можно было бы и закончить, но когда молодые доктора уже покинули зал. Николай Иванович задал мне вопрос.

- Ваше величество, откуда у Вас такие знания и такое глубокое видение вопроса?

Врать этому человеку я не мог, но и правду говорить было бессмысленно, это было бы ещё хуже. Я ответил, что-то не очень вразумительное, типа того, что сан обязывает.

На этом мой рабочий день на сегодня был закончен.

Мне предстояло организовать ещё микробиологические лаборатории фармацевтическую промышленность и многое другое, но то уже не сегодня.

Историческая справка

В мае 1858 года в небольшом китайском городке Айгуни генерал-губернатором Муравьевым была одержана блестящая победа. Китай признал полное право русских на земли по рекам Амур и Уссури. Отторгнутые в 1689-м громадные пространства, сосредоточившие в себе богатейшие природные ресурсы и исключительно удобную береговую линию, стали неотъемлемой собственностью России. Самое же примечательное состояло в том, что подобное беспрецедентное “приобретение” свершилось без всякого применения вооруженной силы, без единого выстрела. Именно этот факт сделал дальневосточную эпопею Н.Н. Муравьева одной из самых замечательных страниц в российской истории.

….”Товарищи! Поздравляю вас! Не тщетно трудились мы: Амур стал достоянием России! Святая православная церковь молится за вас! Россия благодарит”… фрагмент приказа Н.Н. Муравьева.

капитана Геннадия Невельского понизить до звания матроса, основанный пост в устье Амура разрушить. Так оценил канцлер Несельроде действия Русского офицера….но видимо вмешалось провидение.

…….В сильнейшем гневе царь вызвал к себе опального капитана. После трудного и рискованного разговора Николай I произнес фразу, вошедшую в историю: “Где раз поднят русский флаг, там он уже спускаться не должен!” Опасное предприятие присоединения земель Дальнего Востока к Российской Империи состоялось!

Четвёртая запись в дневнике ЕИВ Николая второго.

В детстве того далёкого на сегодня мира, когда я читал эпопею о присоединении Восточной Сибири, и боевых Действий по защите Дальнего Востока от нападения союзного Англо-Французкого флота у меня возникало чувство гордости за наших людей. Как мне нужны такие люди, как Геннадий Иванович Невельской и Николай Николаевич Муравьёв-Амурский…..

А потому сегодня утром, по одной из нарядных французских улочек, шёл не молодой человек в гражданском мундире, но с военной выправкой. Остановившись у одного из домов, он сверился с адресом и позвонил в колокольчик. В силу, каких причин дверь открыл, сам граф Николай Николаевич Муравьёв-Амурский история умалчивает, но то, что двое мужчин не сговариваясь, обнялись и громко стали говорить по Русски, старушку консьержку не удивило. Здесь жил русский граф.

Они были почти ровесники, и давно на ты, в таком возрасте, разница в пять лет не заметна. Проходи, проходи, что мы здесь стали? Катюша, смотри, кто к нам приехал. Екатерина Николаевна Муравьева (урождённая Катрин де Ришемон) увидев, Невельского женским чутьём поняла, что это пришли большие перемены! После расспросов и рассказов наступила пауза, и Геннадий Иванович сказал. А я ведь к вам с поручением. У меня письмо ЕИВ Николая второго. Вскрыв конверт, и быстро пробежав глазами, послание Николай Николаевич сказал:

- Катенька мы в начале весны едем в Санкт-Петербург.

- А потом назад в твою любимую Восточную Сибирь? Спросила его жена. Она уже всё прочувствовала.

- Да милая, Да! Его Императорское Величество просит меня, сделав, ударение на слове просит, Муравьев продолжил, возглавить руководство Восточной Сибирью.

Когда прощались, Николай Николаевич сказал, что надеется скоро встретить Геннадия Ивановича в Питере, но Невельской ответил, что встретятся они обязательно, но уже в Сибири. Ему предписано с группой молодых инженеров отправится из Европы в Америку и только от туда уже в Николаевск на Амуре.

У нашего государя планы, как у Петра первого и Александра Македонского вместе взятых, пошутил он.

Историческая справка

Николаевский железоделательный завод начали строить в 1845 году на берегу речки Долоновки в 25 километрах от нынешнего Братска (в настоящее время это место затоплено водами Братского водохранилища). Первый металл получили через два года, а полную производственную мощность завод достиг в 1854 году. Своей продукцией, перевозимой по сибирским рекам, завод обеспечивал всю Восточную Сибирь.

Завод полностью принадлежал государству, поскольку строился на казенные деньги — для частного капитала подобный размах оказался неподъемным. Но именно это обстоятельство и сделало его нерентабельным — чиновники не могли эффективно управлять производством. Содержание железоделательного завода обходилось казне очень дорого. А себестоимость продукции была в два раза выше, чем на уральских заводах

Решили выставить завод на торги. Сначала, в 1864 году, его купил иркутский купец Сергей Трапезников, потом через шесть лет он продал завод своему земляку купцу Лаврентьеву. Оба владельца потратили немало сил и средств на техническое переоснащения предприятия. Но, увы, действия оказались тщетными. Наконец, в 1872—1874 годах завод постепенно перешел в собственность Михаила Бутина.

Купцы Михаил Дмитриевич и Николай Дмитриевич Бутины,

уже через несколько лет братья Бутины занялись торговым делом самостоятельно, а в 1866 году организовали торговый дом “Братья М.Д. и Н.Д. Бутины”. А через полтора десятка лет, благодаря их предпринимательскому таланту, фирме принадлежали уже железоделательный, солеваренный и три винокуренных завода, около 50 золотых приисков в Забайкальской, Амурской и Приморской областях.

Михаил Бутин постоянно занимался самообразованием и изучением новых технологий. С этой целью он путешествовал по России, Европе и Америке. Особенно результативной оказалась поездка в 1870 году в Северную Америку, где он изучал технологию добычи золота. Накопленный опыт он внедрил на своих рудниках.

…….Немалые средства Бутин жертвовал на открытие в Нерчинске гимназии, музыкальной школы, аптеки, типографии, финансировал духовное училище и строительные работы в Воскресенском соборе. В 1870 году он на собственные средства снарядил нерчинско-тяньцзинскую экспедицию в Китай…..