- Господин, - поклонился архивариус. - Я прошу свободу для своей дочери.

   - Для кого? - вскинул брови тот.

   - Для вашей рабыни, которую раньше звали Флоя дочь Акмена, - срывающимся голосом поправился гость.

   - А почему я должен лишаться такой красивой и послушной рабыни? - удивился Сентор, глядя на собеседника маленькими острыми глазками.

   - Я выкупаю ей свободу!

   - Чем?

   Старик долго шарил за пазухой, достал кожаный сверток размером с большое яблоко.

   - Возьми! - приказал хозяин кабинета.

   Кивнув, секретарь взял из рук Акмена мешочек. Только одна вещь на свете могла быть такой тяжелой. У Вула даже ладони вспотели. Судя по весу, здесь не менее пятнадцати дебенов!

   - Развяжи! - нетерпеливо велел Сентор.

   Молодой человек с трудом распутал засаленный ремешок и аккуратно высыпал на стол горку блестящих имперов. Какое-то время хозяин кабинета заворожено смотрел на золото.

   - Отпусти мою дочь, - дрожащим голосом проговорил старик. - Это хорошая цена.

   - За рабыню, может быть, - согласился Сентор. - Но за твою дочь - нет!

   Он вдруг резко наклонился вперед, так что лист папируса, лежащий на краю стола, мягко спланировал на пол.

   - Ты хочешь знать, где сокровища? - оживился Акмен.

   - Да!

   - Я скажу, - кивнул старик. - Но сначала ты должен отпустить мою дочь!

   - Ставишь мне условия, мразь! - заорал Сентор, вскакивая.

   - Да! - неожиданно громко взвизгнул архивариус. - Потому что я нашел клад Сепиона!

   Хозяин кабинета хмыкнул, сел, покосился на кучку монет. - Хорошо. Обещаю, что твоя дочь будет свободна. Где сокровища?

   Довольный старик открыл рот, но Сентор вдруг ударил ладонью по столу так, что присутствующие вздрогнули от испуга.

   - Вул, иди отсюда! И не вздумай подслушивать!

   Секретарь торопливо вышел, плотно прикрыв дверь. Оказавшись на лестничной площадке, он быстро оглянулся и бросился в каморку справа от кабинета господина. Здесь, за неприметной дверкой, располагалось его рабочее место. У узкого высокого окна стоял столик с чернильницей и пеналом, рядом старенький трехногий табурет, а вдоль стен - шкафы со свитками, стопками навощенных табличек и чистыми листами папируса. Молодой человек, пыхтя, отодвинул один из стеллажей, обнажив стену с пятном отколотой штукатурки. Поддев пальцами кирпич и вытащив его, он наклонился к черному пятну ниши. Теперь Вула от комнаты покровителя отделял только тонкий слой штукатурки.

   - Не может быть! - кричал Сентор Минуц - Ты лжешь, старый негодяй!

   - Доказательство у вас на столе, господин, - нервно хихикнул Акмен. - И план...

   - Подотрись своим планом! - взревел мужчина. - Здесь столько всего нарисовано, что и пьяный келлуанский маг не разберется!

   - Я покажу дорогу! - предложил архивариус. - Пошлите со мной кого-нибудь! Пусть ваш человек убедится, что чертеж верен.

   - Нет, - уже тихо проговорил Сентор. - Я сам проверю.

   - Но сначала дайте мне увидеться с дочерью, - пробормотал старик. - И поклянитесь памятью предков, что отпустите её!

   - Ты ставишь мне условия, червяк?!

   - Я лишь прошу.

   - Одно мое слово, и твою девчонку продадут банарцам! Их черные вожди любят белых женщин. Только они там долго не живут.

   - Вы же обещали! Если Флоя не получит свободу, будете сами бродить по тем ходам!

   - А ты осмелел, старик, - одобрительно хмыкнул хозяин кабинета.

   - Вы не оставили мне выбора, - пробормотал архивариус.

   - Конечно, я клянусь, что дам ей свободу, - медленно выговаривал слова Сентор. - Но документ будет оформлен послезавтрашним числом. Если все, что ты сказал, правда, то через два дня заберешь свою девчонку. Если нет...

   Он замолчал так красноречиво, что даже притаившийся за стенкой секретарь поежился.

   - А рабыню сейчас приведут. Убедись, что ничего плохого с ней не случилось.

   Вул осторожно вставил кирпич на место и едва успел придвинуть шкаф, как из кабинета донеслось слабое звяканье колокольчика.

   - Слушаю, господин? - секретарь с привычно-собачьей преданностью посмотрел на Сентора Минуца.

   - Найди и приведи сюда его дочь, - мотнул тот головой в сторону притихшего архивариуса.

   - Но, господин, - робко напомнил Вул. - Солнце уже высоко. Ваш достойный отец будет недоволен, если вы опять опоздаете к завтраку.

   Толстяк раздраженно засопел.

   - Тащи её в сад!

   - Слушаюсь, - молодой человек, громко топая, спустился на один лестничный пролет. Наверху хлопнула дверь. Выглянув, секретарь увидел Акмена, топтавшегося у перил.

   "Жирдяй прячет план в тайник, - удовлетворенно подумал Вул. - Осторожная сволочь".

   Флоя вместе с тремя рабынями протирала и без того блестевшие полы в одной из комнат второго этажа. Едва не споткнувшись о наполненную водой бадью, секретарь выругался и, морщась от боли, ткнул в девушку пальцем.

   - Пошли.

   Сентор и архивариус стояли у большой клумбы, в центре которой возвышалась статуя обнаженного воина в шлеме и со щитом.

   - Папа! - еле слышно прошептала за спиной Вула девушка - Бедный папа.

   - Доченька! - вскричал старик, широко раскинув костлявые руки.

   Секретарь отступил в сторону. Акмен бросился к Флое и заключил её в объятия.

   - Теперь все будет хорошо, милая! Хвала Юне, ты скоро станешь свободной!

   - Что ты говоришь!? - пролепетала ничего не понимавшая рабыня.

   - Я выкуплю тебя! - ответил плачущий отец.

   Он еще раз прижал девушку к своей груди.

   - Пусть будет благословенна Фрода!

   - Хватит! - прикрикнул хозяин.

   - Во что ты опять ввязался, папа? - дрожащим от скрытой боли голосом вскричала Флоя. Но отец зажал ей рот ладонью. - Молчи! Молчи!

   - Вул, убери её! - приказал Сентор Минуц.

   Секретарь оторвал бессвязно бормотавшего отца от дочери и оттолкнул её в сторону. - Пошла!

   - И никому ни слова о том, что здесь было! - нахмурился хозяин. - Ясно?

   - Да, господин, - только и смогла пробормотать Флоя.

   - Возвращайся к работе!

   - Слушаюсь, господин.

   Едва она скрылась за кустами, Сентор взглянул на плачущего старика и, повернувшись к главному корпусу дворца, буркнул:

   - Придешь во второй час после полудня. Ступай.

   - Подготовь купчую на продажу девчонки, - стал отдавать господин распоряжения секретарю. - Отпущение пусть сам оформляет.

   - Слушаю, господин.

   - Дату на документе не ставь! - предупредил Сентор. - И отыщи мне Тиллия. Пусть зайдет после завтрака.

   - Хорошо, господин.

   - Да! - Минуц встал. - Передашь ему, что мне понадобится корабль с капитаном, который не задает вопросов.

   Тиллий, как и секретарь, являлся отпущенником Сентора Минуца Цицера, так же получивший свободу за верную службу. Только Вула часто пугала сама мысль о том, какие услуги мог оказать Сентору этот страшный человек. Если господин не посылал его куда-то с таинственными поручениями, Тиллий или спал в своей грязной каморке, или торчал в комнате охраны, коротая время за игрой в кости.

   Утренний свет освещал через узкое окно кое-как оштукатуренные стены, покрытые множеством похабных рисунков, надписей и даже каких-то вычислений. Сутулый, широкоплечий мужчина, мрачно щуря и без того крошечные глазки, жевал лепешку, запивая её большими глотками из стоявшего прямо на топчане кувшина. Иной мебели в помещении не было.

   - Поел? - спросил секретарь, не здороваясь. Он считал свое положение выше, потому что имел возможность снимать крошечную комнатку в многоквартирном доме на соседней улице.

   - Еще нет, - огрызнулся Тиллий.

   - Господин приказал явиться после завтрака.

   - Угу, - жуя, кивнул здоровяк.

   Вул вошел, морщась от неприятного запаха, и, понизив голос, добавил. - Еще ему нужен корабль с не любопытным капитаном.