Янат спал плохо. Точнее, почти не спал. Наверняка и остальные провели ночь не лучше, но он, лежа в темноте, в тишине и покое, чувствовал бурю всем телом, каждой клеточкой, каждым нервом. В очередной раз неизвестно чем разбуженный, Ян долго не мог пошевелиться. Открыл глаза и долго изучал темноту перед собой, отыскивал какие-то узоры, трещинки и пятнышки, существовавшие скорее всего только в его воображении. Ему нечем было дышать, мучили жажда и беспричинный страх, почти что паника. Хотелось зажать уши и бежать, все равно куда, лишь бы подальше. Когда ожидание стало невыносимым, он пересилил похожее на оцепенение состояние и отправился в сад. Там, нарезая непредсказуемые круги и зигзаги, спотыкаясь о кочки, Ян мрачно бродил, пока не добрел до пруда. Усевшись прямо на землю, теплую и сухую, он оперся подбородком на колени и, обхватив плечи руками, уставился на воду. Она мерцала, успокаивала, манила в ласковые глубины.

Над головой проносились смерчи. Ветер гнал пылевые потоки с неимоверной силой, но Шептунов не мог слышать или видеть их, надежно защищенный от стихий сверхпрочными постройками и силовым полем базы. Наконец, он с благодарностью к высшим силам ощутил, как веки его закрываются сами, а тело наливается тяжестью. Но в воде, этой непрозрачной шелковой черной глади ему, вдруг, померещились большие влажные глаза и, вздрогнув, он снова начал всматриваться.

Минуты бежали, Ян был вымотан, его терзала страшная головная боль и желание уснуть. Он тер глаза ладонями, отчаянно зевал и спрашивал сам себя — почему? Его же не испугала навья. Более того, Ян с такой жадностью мечтал о контакте, был так рад ему, мимолетному и почти случайному, что начал верить в способности, которые ему усиленно приписывались. Эмоциональность, да. Но эмпатия? Разве не нужно быть меньшим снобом, меньшим занудой и эгоистом? Эмпаты не могут быть злобными и подозрительными. Или могут? Неужели теперь из-за двух секунд той встречи, он мучается такой жесткой бессонницей, кошмарами?

Шептунов горестно вздохнул и дотронулся до висков. Когда ты отчаянно веришь во что-то, оно придает силы, разжигает желание стремиться к этому чему-то. Сегодня, он снова ощутил вдохновение, вытесняющее ярость неудач и раздражение от людей. Если, испытывая неуверенность внутри себя, выбираешь способом борьбы агрессию и сарказм добиться поставленной цели нетрудно. Поверить, что это действенное оружие, могущее защитить хрупкий внутренний мир, тоже. Но убедить окружающих в том, что ты сволочь легче, чем смирится с неизбежно следующим за этим открытием одиночеством. Парадокс.

Нет, нет, нет, нет! Не время, не место. Особенно, когда мучит бессонница, а в голове будто бы сотня пьяниц стучит черпаками по железному котлу.

Ян свернулся калачиком на широкой лавке. Через полчаса, к бессоннице, головной боли и усталости добавилось ощущение дискомфорта. Мышцы затекли и любая поза казалась сверх неудобной. Он крутился, вертелся и после долгих попыток хоть как-то улечься, с тяжелым вздохом сел.

— Какое же это б… — грубое слово застыло на губах Шептунова, так как он увидел силуэт, некую фигуру стоявшую прямо в пруду. Ян почувствовал, как на его руках поднялись волоски, и попытался сглотнуть. Пересохшее горло подвело, он закашлялся и понял, что существо поворачивается в его сторону.

— Я думал, что один здесь, — раздался спокойный голос Кэро.

— Чертов ты, чертов… — Янат задохнулся, прижимая руку к горлу. Птаирианец протянул ему какой-то предмет, и шантиец увидел бутылку воды.

Шептунов немного успокоился.

— Уснуть не можешь?

Кэро пожал плечами.

— Несколько дней уже сплю по два-три часа. Сегодня не мог вообще. Буря. Ты же это тоже чувствуешь? Тебе снятся сны, Ян?

— Думаешь, остальные нормально переносят Навь?

— Думаю, сегодня многим будет не по себе, но насколько? Ты удивлен моему присутствию здесь? Я и раньше приходил в сад ночью. Посижу, поброжу. Воздухом подышу. Когда открываются купола, смотрю на небо. Но сегодня началась буря. Мы вернулись на базу, а спустя два часа началось. Я думал, ты сразу понял, ну, ощутил. Сегодня, после конференции, мне пришлось идти по делам в технический центр. Там, заодно, я пообщался с метеорологами и климатологом. Они показали мне поистине великолепное зрелище, ты обязан завидовать. Эти всполохи, пылевые вихри! О, это было великолепно, и я не преувеличиваю, Ян. Просто великолепно! Не буря, а что-то неистовое и неукротимое, живая мощь. Оказаться там, даже рядом с эпицентром, кошмар, верная смерть. Потом, когда я пытался уснуть, Самойлову что-то впетрилось, он связался со мной лично, хотел отдать распоряжения. Не мог до утра, что ли подождать? Интересно почему? Когда мы закончили, и я уже точно знал, что уснуть не смогу, то пошел сюда. Минут пять стою в воде, она теплая, не делай такие глаза, и чистая. До этого гулял среди помидоров. Ян, ты не слышал шагов?

— Ты тихо ходишь, а может, я просто выключался. Мне навья померещилась. Бред. Раньше не страдал ничем таким.

Кэро улыбнулся. Янат скорее почувствовал, чем увидел его улыбку и спросил:

— Что смешного?

— Ничего. Странно слышать от тебя такие речи. Словно ты просишь совета или поддержки.

Ян шагнул вперед, пытаясь разглядеть лицо птаирианца в темноте.

— А дашь? — тихо спросил он.

— Да, — Кэро положил ладонь на плечо Шептунова и мягко добавил, — дам.

Они сели рядом. Ступни птаирианца лежали в воде, Ян же поджал ноги, обхватив колени руками.

— Ты успел хоть что-то разглядеть?

— Навью? Глаза. Сиан крикнул, и она исчезла. Думаешь, трудно будет снова выманить их наверх?

— Не знаю, — задумчиво ответил Кэро, — удивительно, что эта показалась. Может любопытство? Перед бурей они не всплывают. Потом птицы, так не вовремя. Навьи чувствуют погоду, а купины их враги. У меня сложилось впечатление, что она специально поднялась, посмотреть на нас.

— Не веришь в совпадения?

— Не знаю. Совпадения редко бывают случайными. Я думаю, они эмоциональные существа, быть может, отчасти телепаты, отчасти эмпаты. Это секреты, которые нам предстоит разгадывать. Я уверен только в том, что сумел изучить сам. И еще, необходимо найти потомков колонистов. Они звенья одной цепи. Бури, сны, тревожность — все взаимосвязано. Даже истерика Самойлова. Кстати, он приказал заниматься этим делом тебе. Отвечать за контакты с навьями. Не думаешь, странный поворот? Виталий же тебя ненавидит, считает выскочкой.

— Ну, тут ты меня не удивил, — Ян усмехнулся и услышал тихий смех птаирианца.

— О, Янат сохо, стоит ли понимать тех, кто тебя любит? Сильные эмоции оружие в чужих руках. Но с ненавистью ты, по крайней мере, знаешь что делать.

Ян встрепенулся, ему захотелось ответить на выпад, но тепло, которое постепенно окутывало его рядом с Кэро, было слишком соблазнительным. Он боролся с сонливостью. Глаза закрывались, голова наполнялась дурманом, хотелось просто расслабиться и позволить музыке журчащей воды унести себя прочь.

— Ты пришел ради меня? — пробормотал Янат, проваливаясь в зыбкое марево тишины и покоя. Ответа он не услышал.

Янат проснулся, по-прежнему мучимый головной болью, но уже гораздо меньшей, чем накануне. Мышцы его страшно затекли, но при этом он умудрился выспаться и не слишком удивился стоявшему над головой Колену. Телячьи глаза того были исполнены тоски. Ян не стал обманывать ожиданий и молчал, демонстративно разминаясь. Он счел неразумным спрашивать у парня, откуда тот знает, где его искать и что думает об этом. Отряхнув сухую землю с одежды и продолжая разглядывать присохшую корку грязи на ногах, Шептунов размышлял о том, как себя вести. Грубить вроде нет повода, а оправдываться ему не за что.

— Знаешь, — робко сообщил Колен, — там буря. Со вчерашнего вечера ужасный ветер. Смерчи, а пыль просто как туман стоит. Я долго не мог уснуть, а потом мне снились кошмары. Полночи бродил по комнате. Да и Елена жаловалась. Сиан, конечно, молчит…но многие люди напряжены, видно, им как-то не по себе. Так что, ничего удивительного, что не все сегодня ночевали в своих постелях. Кэро сохо провел ночь в лаборатории, а теперь к нему еще и очередь. Видно поспать не скоро удастся. Морган, который климатолог, сегодня за завтраком предположил, что буря задержится на несколько дней и возможно перейдет в затяжную грозу, с дождем. Он думает, это типа перехода к зиме. Последняя потуга. У меня постоянно болит голова. Пришлось уколоть анальгетик, а Кэро сохо попросил…