Наш отель оказался в стороне от Бродвея, чуть севернее всех шоу. Если я верно помнила, где-то рядом жил Джерри Сайнфелд. Отель был меньше и шикарнее, чем я представляла, но откуда мне знать, если я привыкла ночевать в мотелях с Дексом?
Мы с Адой прошли в пустой лифт. Отель был тихим ночью. Наш номер был на девятом этаже, и хотя лифт не был самым быстрым, он стал замедляться у пятого этажа.
И медленно остановился на шестом.
Мы с Адой переглянулись. Волоски на моей шее встали дыбом, но не от страха, что лифт сломался.
Что-то было за дверцами лифта. Я не хотела это видеть.
Я сглотнула, стараясь успокоить сердце, колотящееся в груди. Во рту вдруг пересохло, я открыла его, желая что-то сказать Аде, но не зная, что. Я хотела предупредить ее.
Но насчет чего?
Дверцы лифта застонали, медленно стали открываться, по дюйму. Казалось, снаружи мелькнула высокая тень, белые невидящие глаза посмотрели на меня, но дверцы открылись шире, и там был лишь пустой коридор.
Я поежилась. Это было только начало.
— Это странно, — голос Ады был дрожащим шепотом.
— Ага, — согласилась я, но для меня это не было странным. Странным звали необычные случаи, когда сам был обычным. От странного можно было отмахнуться. Тут же были не странности, а намеренные события. Все было настоящим и опасным. Просто не будет.
К счастью, дверцы закрылись, и лифт унес нас на наш этаж. Ада забыла о случае, как только увидела нашу комнату. Она была небольшой — стол, стул и две кровати, а еще маленькая ванная, но номер был современным, розово-белым, как в модном журнале или шоу.
Мой телефон умер, и я начала заряжать его, пытаясь понять, что делать. Я не знала, что предложит Максимус. И тут Ада стала раздеваться худой спиной ко мне в редком проявлении скромности. Она принялась надевать пижаму.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Иду спать? — спросила она.
Я вскинула руки.
— Сейчас?
Она нахмурилась.
— Час ночи.
— Да, здесь. Но для нас только десять вечера.
Она отодвинула мягкое покрывало на кровати.
— И я иду спать. Красавица, в чем дело? Думаешь, мы пойдем искать по улицам Нью-Йорка за полночь вдвоем? Нет уж.
Я замерла. Глубоко вдохнула.
— Хватит быть голосом разума.
— Кто-то должен, — она забралась под одеяло и бросила на меня взгляд. — Знаю, ты хочешь найти Декса. Мы это сделаем. Я верю тебе и Пиппе. Но мы не знаем, здесь ли он. Они прилетели? Поехали? Мы не знаем.
— Он здесь, — пробормотала я.
— Или будет, — сказала она. — Но сейчас мы ничего сделать не можем, да? Да. Так что давай спать. Я устала, ты устала, а кровать удобная.
Я вздохнула, глядя на заряжающийся телефон. Я говорила Максимусу, где мы остановились, так что он мог позвонить нам так.
Я с неохотой смыла макияж и забралась в постель.
Я ожидала, что буду ворочаться всю ночь, но это не длилось долго. Я уснула через пару минут.
Ада была права. Кровать была уютной.
Мне снился Декс. Мы были на том мосту, но теплым солнечным днем. Мы держались за руки, его сильные знакомые пальцы были переплетены с моими, мы покачивали руками, как дети. Люди ходили мимо, но живыми, казалось, были только мы.
Мы замерли и смотрели на здания Манхэттена, он притянул меня к себе и поцеловал в висок. Меня наполнило тепло от его прикосновения, любви, и солнце озаряло нас сверху.
И хотя ничего необычного не происходило, я знала, что это был сон, и этот мирный миг не будет длиться долго.
Но он длился. Сон продолжался, такой настоящий, что я не верила удаче. Угли не сыпались с неба, существа не вылезли из моря. Люди были счастливы.
Мы были счастливы.
Я прижалась к Дексу и восхищалась блеском своего кольца на солнце. Оно казалось ярче с ним. Лучше. Все было лучше рядом с ним.
Но сон не длился вечно. Я смеялась над его словами, смеялась не с Дексом, таяла от его улыбки, и все стало угасать. Он ускользал от меня, из моей хватки.
Сон был концом.
И вдруг я вернулась в номер в отеле, Ада посапывала рядом. Было темно, полоска оранжевого света падала меж темных штор. Город снаружи постоянно шумел, и не было ясно, просыпается он или засыпает.
Лицо было мокрым от слез, пальцы впились в кольцо, и камни резали кожу.
Грудь была пустой. Словно сердце осталось во сне.
И реальность была кошмаром.
Я проснулась снова, свет в комнате был серым, голова болела, как от рыданий ночью. Я лежала пару секунд, собиралась с мыслями, но стук в дверь заставил вскочить.
Ада тут же повернулась, попыталась сесть с волосами на лице.
— Кто там? — громко спросила я, рот пересох ото сна.
— Уборка номера, — сказал за дверью знакомый голос.
Я выбралась из кровати и добралась до глазка. Рыжий стоял на другой стороне.
Я выдохнула с облегчением, быстро открыла дверь, хоть была в футболке «Dream Theatre» с концерта и трусиках.
— Эй, — я показала Максимуса, открыв дверь шире. Ада запищала за мной, прикрывая пижаму одеялом, но я устала и просто рухнула в его руки.
К счастью, Максимус был джентльменом, обнял меня без вопросов. Его сильные руки взбодрили меня, и я поняла, что у меня есть силы помочь себе и Дексу. Не помешало и то, что он был большим и сильным мужчиной, а мы — девушками в неизвестном городе.
— Как ты? — спросил он.
Я отодвинулась и посмотрела на него.
— Держусь, потому что ты помогаешь.
Он улыбнулся, но это не отразилось в глазах. Максимус обычно был веселым, и от его тревоги мое сердце снова сжалось.
— Утречко, юная леди, — сказал он, кивнув Аде.
Она прижимала покрывало к груди, мрачно кивнула в ответ.
— Утро, громила.
— Теперь я здесь, — сказал он, походя к моей кровати и садясь, сцепив руки, — так почему не рассказать все сначала?
Он взглянул на мое нижнее белье, и я быстро укуталась в халат из шкафа, а потом описала события последних суток. Максимус терпеливо слушал и хмурился все сильнее.
Я закончила, перевела дыхание, он провел веснушчатой рукой по густым волосам и вздохнул.
— Что? — спросила я. — Что такое?
Он виновато посмотрел на меня.
— Прости, Перри. Всего много и, честно скажу, я не знаю, с чего начать.
Я помрачнела.
— О чем ты? Ты знал Декса, пока вы жили здесь.
Он кивнул.
— Это было давно, не забывай. Декс жил в квартире. Я могу отвести туда, но он редко говорил о детстве, где он жил с Майклом. Я не знаю, где это.
— Но, — я подошла ближе, глядя в его зеленые глаза, — ты должен что-то знать.
Он с сочувствием улыбнулся.
— Нью-Йорк был не лучшим временем, Перри. Уверен, ты уже знаешь.
Я скрестила руки.
— Как вы были друзьями, Эбби умерла, и он переспал с твоей девушкой и сходил с ума, пока ты не смотрел? Да, я слышала.
Он прищурился, вспыхнула боль.
— Эй, все было не таким черно-белым. Но было много ошибок, и, буду честен, мне тут быть непросто.
— И что нам делать? — закричала я, вскинув руки.
— Перри, — нежно сказала Ада, пытаясь успокоить меня.
— Простите, — буркнула я и отвернулась. Я развернулась в отчаянии. — Нет, знаете, что? Не простите. Я не виновата. Я злюсь. Я в ужасе. Я в панике. Вы не понимаете, что происходит. Декс — мой лучший друг, любовь, мой будущий муж, — я указала на Аду, — твой будущий родственник. Он — все для нас, я не шучу. Я не преувеличиваю, говоря, что нам нужно к нему сейчас. Иначе мы его больше не увидим.
Максимус разглядывал меня пару минут, волна страха ударила меня по плечам.
«Он думает, я безумна. Он жалеет, что приехал. Он не поможет. Он развернется и уйдет домой. Он не верит мне».
— Ладно, — сказал он через минуту. — Я сделаю, что смогу.
Я вскинула бровь.
— Так ты веришь мне.
Он криво улыбнулся.
— Больше, чем ты думаешь.