Я долгое время не была уверена, хочу ли свадьбы. Я хотела провести жизнь с Дексом, но было неправильно и несправедливо делать то, что осчастливило бы меня. Мама была мертва, и хотя мы не были близки, она всегда была моей мамой. Ей бы понравилась свадьба, и хоть она поворчала бы, она была бы здесь, была бы рада за меня.

Было неправильно праздновать. Но папа настоял устроить церемонию, потому что этого хотела бы мама, и этого хотел он. Ему было нужно это — ощутить друзей и семью вокруг себя, увидеть дочь в самый счастливый день ее жизни. Ада нуждалась в этом. И, возможно, я тоже.

Я сморгнула слезы, что щекотали глаза, и посмотрела на себя в зеркало. Я не знала, было ли дело в макияже, но я выглядела как сияющая и краснеющая невеста. Я хотела плакать из-за любви, а не потери.

Я вздохнула, окинула себя взглядом и открыла дверь в коридор.

Декс стоял там спиной ко мне, я издала тихий вопль, и он обернулся и увидел меня.

— Нет! — заорала я в ужасе, словно меня кто-то увидел голой.

Его глаза расширились.

— Ого.

Я повернулась, чтобы уйти в уборную, но он быстро схватил меня за руку и притянул к себе.

Я смотрела на него, все еще в шоке, переживая, что он увидел меня до свадьбы, но и успокоенная его прикосновением и взглядом. Боже, он выглядел невероятно красиво в смокинге и бабочке, что подчеркивали его подтянутое тело и делали его самым сексуальным Джеймсом Бондом. Он был почти гладко выбрит, немножко щетины осталось, и он убрал кольцо из брови. Но его лицо выглядело четче, красивее, и его прекрасные темные глаза были со слезами.

Плохо дело.

— Перри, — прошептал он, голос дрогнул. — Ты прекрасно выглядишь. Такая красивая. Думаю, мое сердце выпало на пол.

Я сглотнула, жалея о своем желании слез счастья. Они хотели политься и испортить мой макияж.

— Ты не должен был меня видеть, Декс! — возмутилась я. — Плохо видеть невесту до церемонии.

Он ухмыльнулся.

— Да? Послушай, малыш, чего плохого с нами только не случалось. Так что не страшно.

— Я серьезно, — сказала я.

Он взял меня за руки и поцеловал нежно в лоб.

— И я, — шепнул он у моей кожи.

Я закрыла глаза и прислонилась к нему. Боль в сердце тут же утихла, нервы перестали пылать. Его губы принесли мне покой и тепло.

— Мы не можем так остаться и пропустить церемонию? — сказала я ему в грудь, ощущая его уверенно бьющееся сердце под костюмом.

— Неа, — сказал он. — Тогда там будет толпа злого народа, и я не хотел бы, чтобы твой отец снова бил меня, а там еще и твой дядя… Не говори, что они — не часть мафии, потому что они явно что-то затевают.

— И теперь ты в семье, — сказала я, стараясь подыграть. Я подняла голову и посмотрела на него. — Думаешь, я красивая?

Он улыбнулся так тепло, что согрел все мое тело.

— Перри, ты так красива, что мне хочется плакать. Я еще не видел никого красивее тебя сейчас.

Я улыбнулась, слеза покатилась по щеке.

— И если бы я не боялся твоего отца, я бы взял тебя в той уборной у стены, потому что твоя грудь сейчас…

Декс редко был впечатленным, он всегда заносчиво ухмылялся. Это привлекало. Но он был впечатлен. Он был в шоке.

Я отошла от него и стукнула его по боку.

— Эй, я не виновата, что на грудь все смотрят.

— Я не жалуюсь, — он поднял руки, словно сдаваясь. — Ты все еще очень вкусная, — он ухмыльнулся и добавил. — Соблазнительно вкусная.

Я хмуро посмотрела на него.

— Как и ты, — я шагнула к нему, подумывая серьезно о сексе в уборной до церемонии.

— Твою мать! — завопила Ребекка. — Вы что творите?

Мы повернулись, Ребекка шла к нам, а встревоженные Дин и Себ — следом. Дину шел костюм. Себ с длинными волосами и укуренным видом напоминал Поли Шор, идущий на деловую встречу. Что поделать.

— Я виноват, — быстро сказал Декс, пока Ребекка еще не подошла, чтобы ударить. — Я бродил тут и увидел ее.

— И зачем ты тут бродил? — спросила она, взглянув на меня для объяснений. Я пожала плечами. Она была на шестом месяце, но это было сложно заметить, и она становилась все опаснее, пока ребенок рос.

— И что вы так долго? — спросил Декс, изображая ее акцент. — Чувак с церемонии просто ждет, все сидят там. Я не хочу стоять час перед всеми, как придурок.

Она не была впечатлена.

— Так бывает на свадьбе, — она схватила его за плечи и развернула, уводя от меня. — Иди обратно и забудь, что увидел Перри заранее.

— Посмотри на нее. Это невозможно, — бросил он через плечо, развязно шагая. Он показал большие пальцы Дину и Себу, проходя мимо, и пропал за углом.

Она зло покачала головой, ее темное каре дрожало вокруг лица. Она взяла меня за руку.

— Поверить не могу. Какой идиот.

Я согласно кивнула, но хоть было против «правил» видеть его заранее, эта короткая встреча придала мне сил. Моя тревога обо всем почти пропала.

Я глубоко вдохнула и пошла за ней в комнату ожидания, где Ада доедала чипсы. Я задумалась, когда плохая еда скажется на ней, но прогнала зависть из головы. Мы были разными, и хотя я постаралась, чтобы влезть в платье, я всегда была с выдающейся фигурой, но теперь уже гордилась этим.

Реакция Декса закрепила это.

— Мы готовы? — спросила Ада, Дин закрыл дверь за нами, ведь Декс мог пройти мимо.

— Наверное, — сказала я. Я посмотрела на них — красные платья, черные костюмы, лучший вид (даже у Себа, как ни странно). Мы собрались в комнате — моя сестра, моя лучшая подруга, лучшие друзья Декса и ребенок — и праздновали нашу с Дексом свадьбу.

— О, нет, она расплачется, — Ребекка тут же вытащила платок и сунула мне в руку.

Я сделала вид, что хмуро смотрю на нее, но все же вытерла платком под глазами.

— Я не буду плакать, — сказала я, глубоко вдохнула и посмотрела на них. — Я хотела поблагодарить вас, ребята, что вы тут в этот день. Это многое значит для меня и для Декса. У него нет теперь семьи, кроме его папы, но он вряд ли появится, так что вы для него важны.

— Черт, — всхлипнул Себ, быстро вытирая глаза. — Не переживайте, это аллергия.

Я невольно улыбнулась. Даже Себ был на эмоциях.

— В любом случае, большое спасибо.

— Ура, — сказала Ада. — Но мы не сможем есть или пить, пока весь этот цирк не пройдет, — она посмотрела на меня.

— Ладно, — сказала я, сминая платок и бросая его. — Давайте уже выдадим меня замуж!

— Ура! — завопил Дин.

— Становитесь по парам, — сказала я, словно мы были в детском саду.

Хотя Дин был отцом ребенка Ребекки, и они сблизились — но не романтично — Дин был свидетелем Декса, так что будет идти по ряду с Адой. Себ и Ребекка — следом. А потом я и папа.

Я задумалась, где он, и в дверь постучали.

Ребекка ответила, и папа вошел в комнату.

Его обычно сдержанное лицо тут же исказилось при виде меня.

— О, моя девочка, — сказал он, его голос дрогнул, он подошел ко мне, раскинув руки.

— Черт, — пробормотал Себ, снова подавляя слезы.

— Привет, пап, — тихо сказала я, он обнял меня, стараясь не испортить прическу и макияж.

Он отодвинулся, убрал волосы с моего лица, с восхищением глядя на меня, его глаза сияли гордостью.

— Ты выглядишь как женщина, Перри. Красивая и поразительная женщина.

— Спасибо, — сказала я, как всегда стесняясь от комплиментов отца. Он редко это делал, и это всегда потрясало.

— Твоя мама гордилась бы тобой, — прошептал он, и кто-то еще всхлипнул в группе. Мы все останемся тут и будем рыдать, если так продолжить.

Я сдержалась и улыбнулась ему с печалью.

— Думаю, она знает, где бы ни была.

— Ты права, — его голос дрогнул. — Знает. И твоя бабушка.

Мое сердце сжалось, но я не отгоняла печаль. Это было нормально. И счастье тоже было нормальным. Мама и бабушка, где бы они ни были в Тонкой вуали или где-то еще, следили за мной, и я ощущала их радость. Это утешало, ведь они были счастливы, если я была такой.

Он сжал мою руку.

— Готова стать миссис Форей?