— Ну, что слышно, мастер Следопыт? — спросил Кэп, снизив свой самодовольный зычный бас до осмотрительного шепота, более подходившего для тех опасностей, которые подстерегали его в этой глуши. — Неужто неприятель и в самом деле помешает нам войти в порт?

— Что такое?

— Неужто эти размалеванные клоуны бросили якорь у гавани, куда мы держим курс, в надежде нас от нее отрезать?

— Может быть, в ваших словах и есть резон, но я ни черта в них не пойму; в трудную минуту чем проще человек выражается, тем легче его понимают. Я знать не знаю ни портов, ни якорей, а знаю только, что шагах в ста отсюда вьется след, проложенный мингами, свежий, как непросоленная дичь. Там, где побывал один из этих гадов, могла побывать их и дюжина, а путь они держат к гарнизону, и, значит, ни одна душа не пройдет теперь пр прогалине на подступах к крепости без риска угодить к ним на мушку.

— А разве нельзя дать из крепости бортовой залп по негодяям и расчистить окрестность на расстояние прицельного огня?

— Нет, здешние форты не то, что в наших поселениях. В Осуиго всего-то два-три легких орудия, поставленных против устья реки; к тому же бортовой залп по дюжине мингов, залегших в лесу и за камнями, был бы дан впустую. Но есть у нас один выход, и неплохой. Мы здесь в относительной безопасности. Обе пироги укрыты под высоким откосом и кустами; ни одна душа не видела, как мы высадились, разве кто выследил нас с противоположного берега. А стало быть, здесь нам нечего бояться. Но как заставить этих кровожадных извергов отправиться обратно вверх по реке?.. А, знаю, знаю! Если это и не принесет большой пользы, то и вреда не причинит. Видишь каштан, Джаспер? Вон тот, с раскидистой кроной, у последней излучины реки. Смотри на наш берег.

— Около поваленной сосны?

— Вот именно. Захвати с собой кремень и трут, проберись туда по откосу и разложи костер. Тем временем мы осторожно отведем лодки ниже по реке и найдем себе другое убежище. Кустов здесь хватит. Мало ли эти места видели засад!

— Слушаюсь, Следопыт, — отозвался Джаспер, собираясь идти. — Минут через десять будет тебе костер.

— И на сей раз, Пресная Вода, не пожалей сырых веток, — напутствовал его Следопыт, заливаясь своим особенным смехом. — Сырость помогает, когда нужен густой дым.

Зная, как опасна малейшая, проволочка, юноша быстро направился к указанному месту. Мэйбл заикнулась было, что он подвергает себя слишком большому риску, но ее доводы не возымели действия; весь отряд начал готовиться к перемене стоянки, так как с того места, где Джаспер собирался разжечь костер, можно было увидеть лодки. Торопиться не было надобности, и готовились не спеша, с оглядкой. Обе пироги выбрались из кустов и уже через несколько минут стали спускаться по течению. Когда каштан, возле которого возился Джаспер, почти скрылся из виду, пироги остановились, и все глаза обратились назад.

— А вот и дым! — воскликнул Следопыт, заметив, что ветер отнес по реке облако дыма и легкой спиралью взвил его кверху. — Добрый кремень, кусочек стали и охапка листьев дают отличный костер. Надеюсь, Пресная Вода не позабыл о зеленых ветках, сейчас они не помешают.

— Слишком большой дым — слишком большой хитрость, — рассудительно заметил Разящая Стрела.

— Святая истина, тускарора, но мингам известна, что в окрестности стоят войска. У солдата на привале только и заботы, как бы пообедать, и он меньше всего думает об опасности и осторожности. Нет, нет, мой мальчик, побольше дров, побольше дыма; все будет отнесено за счет недотепы шотландца или ирландца, который больше заботится о своей картошке или овсянке, нежели о том, что индейцы могут его обойти или подстрелить.

— А у нас в городах считают, что солдатам на границе знакомы повадки индейцев, — заметила Мэйбл, — они будто бы и сами не уступают в хитрости краснокожим.

— Пустое! Далеко им до этого, опыт их ничему не научил. Они по-прежнему заняты муштрой и шагистикой. Здесь, в лесной глуши, выкидывают артикул, будто у себя дома, на своих парадах, о которых они вечно рассказывают. У одного краснокожего больше хитрости в мизинце, чем у целого полка, прибывшего из-за моря, — я называю это лесной сноровкой. Но дыма, как я вижу, даже больше, чем нужно, и нам не мешает укрыться. Парень, кажется, собирается поджечь всю реку. Как бы минги не решили, что здесь целый полк на биваке.

Говоря это, Следопыт вывел пирогу из-за кустов, и спустя несколько минут дерево и дым от костра исчезли за поворотом. К счастью, неподалеку показалась небольшая заводь, и обе пироги, подгоняемые веслами, вошли в нее.

Трудно было бы найти лучшее место для стоянки, принимая во внимание цель, какую себе ставили наши путешественники. Густой кустарник навис над водой, образуя навес из листьев. Отлогий бережок, усыпанный мелким гравием, манил к отдыху. Увидеть беглецов можно было только с противоположного берега, но он зарос густой чащей кустарника, а позади тянулось непроходимое болото.

— Укрытие достаточно надежное, — сказал Следопыт, самым дотошным образом осмотрев расположение стоянки, — но не мешает сделать его еще лучше. Мастер Кэп, от вас Ничего не требуется, кроме полной тишины. Приберегите на другое время свои морские познания и таланты, а мы с тускаророй кое-что предпримем на случай возможных неприятностей.

Следопыт с индейцем вошли в заросли и, стараясь не шуметь, нарезали крупные ветви ольшаника и других кустарников; эти деревца, как их можно было вполне назвать, они втыкали в речной ил, заслоняя ими пироги, стоявшие на мелководье. За десять минут выросла целая изгородь, образовав непроницаемый заслон для тех, кто мог бы увидеть путников с единственно опасного наблюдательного пункта. Эта нехитрая маскировка потребовала от обоих садовников немалой сноровки и изобретательности. Надо сказать, что все благоприятствовало нашим друзьям: извилистые очертания берега, удобная заводь, мелкое дно и прибрежные кусты, окунавшие в воду свои верхушки. Следопыт предусмотрительно выбирал изогнутые лозы, росшие здесь в изобилии. Срезанные у самого корня и высаженные в речной ил, они вполне естественно клонили свои верхушки к воде и на первый взгляд казались кустами, растущими в земле. Короче говоря, заводь была так искусно замаскирована, что разве только настороженный взгляд задержался бы на ней в поисках засады.

— Никогда я не бывал в более надежном укрытии, — сказал Следопыт, тщательно осмотрев проделанную работу. — Листья новых насаждений смешиваются с ветвями кустарников, что свисают у нас над головой; даже художник, гостивший недавно в крепости, не мог бы сказать, которые из них здесь по божьему велению, а которые по человечьему произволению… Но тише! Сюда спешит Пресная Вода и, как рассудительный малый, идет водой, предпочитая доверить свои следы реке; сейчас будет видно, чего стоит наше убежище.

Джаспер возвращался со своего задания и, не видя нигде пирог, решил, что они обогнули излучину реки, укрывшись от тех, чье внимание мог бы привлечь костер. Из привычной осторожности он шел по воде, чтобы след, оставленный путниками на берегу, не имел продолжения. Если бы канадские индейцы и наткнулись на тропу, проложенную Следопытом и Змеем, когда те поднимались на берег и спускались к реке, то след этот должен был затеряться в воде. Молодой человек, бредя по мелководью, дошел до излучины, а потом, держась кромки берега, спустился вниз по реке.

Беглецам, притаившимся за кустами, достаточно было приникнуть к густой листве, чтобы увидеть в просветы все, что делается на реке, тогда как тот, кто находился даже в двух шагах от зеленой чащи, был лишен этого преимущества. Если взгляд его и падал случайно на такой просвет, то зеленый откос и игра теней на листьях скрадывали очертания прятавшихся позади людей. Нашим странникам, наблюдавшим за Джаспером из своих лодок, видно было, что юноша растерялся и не может понять, куда скрылся Следопыт. Обойдя излучину и совершенно потеряв из виду зажженный им костер, молодой человек остановился и начал внимательно, пядь за пядью, оглядывать берег. Время от времени он делал десяток шагов и снова останавливался, чтобы возобновить свои поиски. Так как здесь было совсем мелко, он вошел поглубже в воду и, проходя мимо насаждений Следопыта, чуть не коснулся их рукой. И все же он ничего не обнаружил и уже почти миновал это место, когда Следопыт, слегка раздвинув ветки, негромко окликнул его.