Поскольку за каждый лист платили по пять серебрушек, предложение показалось мне выгодным. Кстати, за написание ответа на письмо давали десять серебряных монет. Но совместить работу в библиотеке и в секретариате университета у меня не получилось бы.

Поделилась своими сомнениями с наставником.

— Юленька, сколько можно книжки перебирать? Думаю, что тебе стоит согласиться. Я же понимаю, как для молодой девушки важно иметь хорошую зарплату.

— А как же вы? Я скучать буду.

— Девочка, моя. Так я же тебя и не прогоняю. Ты мне давно вроде дочери, — утешил меня библиотекарь.

Я вернула свои библиотечные медальоны и согласилась с предложением университета. На моей учебе в школе это никак не отразилось. Я, по-прежнему, проводила полдня на уроках. Только теперь после обеда бежала не в библиотеку, а в университет.

Честно говоря, новая работа доставляла истинное удовольствие. Да и времени много не требовала. Обычно я получала в секретариате стопку писем, быстро писала перевод, отдавала и если уже были подготовлены черновики, то писала ответы. На ужин я возвращалась не в школу, а к наставнику. Наши вечерние посиделки продолжались. Как и ежевечерние прогулки в сопровождении патруля.

К тому же у меня оставался не освоенным савойский язык. Слава богине, что свой современный язык демоны записывали обычным общепризнанным способом. Писали демоны слева направо. Вот только алфавит был похож на древний савойский. Наставник называл эти буквы рунами. Как и все предыдущие языки, я освоилась с чтением достаточно быстро. Потом только тренировалась в произношении. Вечерних занятий мне вполне хватало и даже оставалось свободное время, которое я нашла, куда потратить.

Напарник Остера Локки стал более настойчив в своих ухаживаниях. Я наконец, решилась сходить с ним на танцы в парк. Но потом вовремя вспомнила, что кроме школьных платьев, других у меня нет. Решила прикупить себе обновок.

Господин Кеймен это одобрил. Он давно считал, что мне не стоит столько времени проводить «в обществе старика».

Вскоре Локки стал встречать меня вечером возле университета (конечно если у него не было дежурства). Надо сказать, что парень мне нравился. Но его речи про мои чудесные глаза и лебединую шею, заставляли вспомнить слова Фики, о том, что парни рассуждающие о прекрасном, как правило, не планируют жениться на объекте страсти. Потому я вела себя с Локки более чем разумно. И ни разу не позволила себя поцеловать. Кстати, не все Фикины советы мне пригодились. В столице молодые девушки вообще не повязывали голову платком. Я если видела, кого-то с платком на голове, то сразу понимала, что передо мной провинциалка.

Выпускные экзамены в школе я сдала на отлично. Как по магии, так и по общеобразовательным предметам.

А дальше меня ждало не самое приятное известие. Оказалось, что учили в школе бесплатно, но потом все выпускники обязаны были отработать, так сказать, «на благо страны». Не задаром, конечно. Но сумму долга школе оценивали в пятьсот золотых монет. Реально услуги мага-вещевика стоили не дёшево. Многие господа приглашали к себе магов, и платили хорошо. Вот только выпускникам школы вначале требовалось отработать обязательную королевскую службу. Лично я от своего распределения ничего хорошего не ждала. Куратор Дожжик мои опасения полностью подтвердил. И предложил на выбор два места. Королевскую сокровищницу, с окладом в тысячу золотых в год. Или второе место в монастыре храма богини, где-то на границе с Ливией, соответственно с зарплатой всего сто золотых в год.

Без всяких намеков куратор прямо четко сказал чего и каких услуг он ждёт от меня, для того, чтобы я получила место во дворце. Мол, он давно мечтает попробовать молоденькую эритку.

Я также не стесняясь поделилась с куратором тем, куда он может засунуть себе все свои сексуальные желания, и направилась в ректорат за распределением.

Моё намерение уехать из столицы у ректора не вызвало никаких эмоций. Он только напомнил, что стоит поторопиться, поскольку дорога в храм не близкая, а заклинание «Кровавые руки» будет держаться на мне ещё от силы неделю. Кстати, я ещё зимой оценила этот подарок от ректора. В университете меня один раз попытался какой-то служащий зажать в укромном уголке. Я сопротивлялась, как могла, но силы были не равны. Он уже задрал мне юбку, когда неожиданно заорал и отпустил. А я смогла увидеть, что руки у него действительно приобрели ярко красный цвет. По-видимому, и боль была страшной. Орал он так громко, что прибежали охранники. Те только усмехнулись и сообщили неудачному насильнику, что не стоило распускать руки на магичку.

Заклинание это было весьма полезным, вот только сама я его наложить на себя могла. Только ректор с его уровнем магии мог установить такое плетение.

В общем, получив документы и забрав свои вещи, я поспешила в библиотеку. Господин Кеймен посоветовал мне то же самое, что и ректор. Если уж на мне есть такое заклинание, то разумнее будет, как можно быстрее отправляться в дорогу.

В этот день я успела только отнести деньги в банк и договорилась с караванщиками.

Локки вызвался меня проводить, и утром лично отнес мои вещи на постоялый двор, где формировался обоз до города Рина. Оттуда мне придётся искать других попутчиков уже в Тонск.

В последний момент, когда я уже сидела в фургоне, Локки потянулся и поцеловал меня в щёку. При этом у него был такой печальный взгляд, что я чуть не расплакалась. А дальше всю дорогу только и думала о Локки и его поцелуе. Наверно, мне надо было раньше позволить себя поцеловать. Теперь мне было интересно узнать, какие могут быть ощущения от поцелуя в губы, если я от прикосновения к своей щеке размечталась, как дура. Вот интересно, а если бы у меня было приданое, женился бы на мне Локки? С этими думами я не заметила, как прошло два дня. В Рине я распрощалась с караваном, который шёл дальше на запад и отправилась искать нужный обоз.

Подходящего каравана я не нашла. Но до следующего города можно было доехать на дилижансе. Я заплатила двадцать серебрушек и уже через час сидела на скамейке дилижанса.

Прибыли мы поздно вечером, потому я не стала искать караванщиков, а сразу пошла устраиваться на ночлег. С удовольствием помылась в душе, поела горячей похлебки и впервые за три дня уснула в комфорте.

Утром без проблем узнала, где обозная площадка и поспешила туда.

Караван, отправляющийся в Тонск, нашла быстро, но потом мне пришлось долго торговаться. Старший обозник спрашивал за проезд три золотые монеты. Цена была чудовищной. Как вариант он предлагал взять с меня всего один золотой, но при условии, что я буду помогать кухарке на всех стоянках. Перечисленные обязанности меня не привлекали. Но и денег не было. С собой я не рискнула брать крупную сумму. Решила, что двух золотых должно хватить. А теперь не знала, как быть. В результате договорились, что питаться я буду самостоятельно, спать также буду на земле, а не в фургоне. Кроме того, стражник предупредил, что охрана каравана в случае чего на мою защиту не бросится. Вот на таких условиях он согласен довести меня до Тонска за один золотой.

И поскольку отправлялись уже на следующий день, то я поспешила на рынок, чтобы купить продуктов на пять дней и какое-нибудь одеяло.

Из всего, что увидела на рынке, выбрала только копченое мясо и сыр. Ну и лепешки естественно. Брать крупы на кашу не стала. Во-первых, у меня не было котелка, а во-вторых, чтобы готовить на костре, нужно тот самый костёр развести. Опять же лишние хлопоты.

Впрочем, вечером в гостинице я прикупила ещё пирогов и колбасы. Утром еле приволокла свои припасы к обозу.

Разместили меня на предпоследнем фургоне. Возница попался неразговорчивым. Вернее он что-то буркнул про эритцев и беседовать со мной отказался. Так что я опять была предоставлена сама себе. Пару раз на остановках, видела, что кроме меня в обозе есть ещё две женщины. Только вечером смогла рассмотреть их подробнее. Первая сопровождала больного отца и практически не отходила от него. А вот вторая была той самой кухаркой, в помощь которой меня пытались нанять. Бабища размером примерно, как четыре меня, не вызывала симпатии. Отчего-то старший обозник не сообщил ей, что я только пассажирка. Как она орала и возмущалась! Пыталась наброситься с кулаками на обозника, возмущаясь тем, что ей в одиночку придется кормить всю ораву. Угомонилась она только тогда, когда вода в котелке закипела. Дальше я не наблюдала, что она там кашеварит, но по запаху и виду это было не очень аппетитное блюдо. А во время ужина охранники обоза мрачно жевали кухаркино варево, недобро поглядывая в мою сторону. Я этих претензий вообще не поняла. С чего они решили, что это я виновата в том, что нанятая кухарка не умеет готовить?