Я промчался добрую милю по дороге, поднимающейся в гору, затем свернул влево и остановился у канала возле пристани для буксиров. Фары машины осветили прикрепленную к стене доску речной службы, на которой большими белыми буквами было написано: «Глубина 16 ярдов». Я включил мотор, погасил фары и, открыв окна, вылез и стал толкать машину. От толчка она покатилась под уклон, послышались резкий всплеск, бульканье — и опять установилась тишина.

Над каналом расстилался холодный туман. Подняв воротник плаща, я пошел вдоль набережной. Моя вечерняя программа еще не была исчерпана. Необходимо было как можно скорее попасть в жокей-клуб.

У гаража Барбеса я сел в машину Джойса и направился к бару «Пеликан», где у меня был знакомый портье. Он дал мне точный адрес жокей-клуба, и спустя несколько минут я стоял перед домом №. 8 на маленькой боковой улочке. Следуя указаниям портье, я прошел через двор и нашел вход. На освещенном окне было написано: «Жокей-клуб. Частный». Я вошел.

Единственным человеком в помещении был молодой , худощавый бармен, который занимался уборкой. Увидев меня, он прекратил работу и крикнул:

— У нас вы не сможете выпить. Это частный клуб.

— Не может быть! Ты нальешь «кальвадоса» мне и себе. А что ты скажешь насчет возможности заработать тысчонку, если не будешь дураком?

— Разумеется, это меняет дело,— произнес юноша с мудростью, достойной старца.

Он вытер руки о фартук, снял со стойки бутылку и приготовил напиток.

— А как я заработаю эту тысячу?

Я прикурил, сделал глоток и ответил:

— Понимаешь, вчера я с одним портье из «Корсо» сделал ставку на английского скакуна. Лошадь должна была бежать вчера во второй половине дня на скачках в Шотландии. Неприятно то, что ни один туз не смог мне сказать, кто из нас выиграл пари. В газетах об этих скачках нет ни слова. Портье утверждает, что его директор мсье Миранда вчера вечером в одиннадцать двадцать слушал у вас спортивные новости и там сообщили, что лошадь, о которой идет речь, пришла третьей. Полчаса назад я случайно встретил своего двоюродного брата Болдуиса, и тот говорит, что Миранда был у вас не вчера, а позавчера... Но позавчера вроде бы не было скачек? Теперь скажи: кто из нас прав?

— Дело чистое, как водопроводная вода,— заявил юноша.— Ваш брат прав. Миранда в последний раз был здесь в воскресенье вечером. Известия только начались, когда он явился. Это я хорошо помню. Ваш брат ожидал его здесь же. Можете мне верить. А то, что болтал портье,— трепотня...

— Я так и думал,— ответил я и выпил.

Расплатившись, я сунул парню деньги, пожелал спокойной ночи и покинул заведение.

Итак, Миранда и Болдуис действительно были в жокей-клубе во время убийства. Дело принимало более сложный оборот, чем я предполагал.

В полдень прояснилось, и дождь перестал. Порывистый ветер быстро слизал сырость с асфальта улиц большого города и, как по волшебству, разогнал остатки туч. В середине января выдался голубой .весенний день. Изменился даже вид улиц: на них появились играющие дети, пешеходы расстегнули свои застегнутые наглухо пальто, лица повеселели. Весь город облегченно вздохнул.

Шофер моего такси обогнал три автобуса, весело насвистывая какую-то популярную песенку, и вскоре остановился у отеля «Карлтон». Я вылез, расплатился и направился к входу.

В полдень «Карлтон» напоминал пчелиный улей. Хотя этот улей- был построен по последнему слову техники, со всеми Звукопоглощающими и прочими чудесами, жужжание в нем не прекращалось ни на минуту. В холле помещалось бюро регистрации, киоски сувениров, театральные кассы, бар-ресторан, а несколько ступенек вниз вели в зал ожидания с фонтаном.

Я устроился в баре, заказал выпить и попросил пачку сигарет. Что я должен теперь предпринять, чтобы незамеченным проникнуть в комнату Риты? Необходимо было действовать осторожно, избегая скандала. Стоило только служащим потребовать мои документы — и со мной все было бы кончено.

Чтобы достичь моей цели, у меня оставался только один путь — Рита, от остальных ничего нельзя было получить. Какую роль играла Рита в этом заговоре? Несомненно, она очаровательная женщина, настоящая секс-бомба. Была ли она интеллигентна? Этого я не мог сказать. Но она безусловно знала, что ей нужно... И все же откуда у нее это умение вести себя?

Я подозвал пробегавшего боя и сунул ему в руку два стофранковых билета.

— Разузнай, у себя ли мадам Сорас.

— Сию минуту, мсье. Должен ли я поговорить с дамой по телефону?

— Нет. Меня интересует только то, что я тебе сказал.

— Как желаете, мсье.

Юноша исчез и спустя короткое время появился снова.

— Она у себя, мсье, в № 457.

— Спасибо.

Бой поклонился, а я заказал второй стакан и закурил. Мои часы показывали 12.25. По всей вероятности, Рита обычно обедает в ресторане отеля и, значит, в ближайшие полчаса должна будет выйти из своего номера и появиться у одной из кабин лифта, за которыми я незаметно наблюдал.

Время текло. Я уже решил, что в суматохе пропустил ее, когда кабина лифта открылась и из нее появилась Рита под руку с каким-то мужчиной.

—- Смотрите-ка, это тот гурман...— невольно пробормотал я, узнав адвоката доктора Сараулта.— Миловидная пара!

Казалось, эти двое хорошо понимали друг друга. Но что могло связывать их?

Я допил, расплатился, вошел в лифт и велел поднять себя на четвертый этаж.

В обеденное время коридоры большого отеля были почти пусты. Я завернул за угол и в конце большого коридора увидел то, что искал. Последняя дверь была открыта, и в оконной нише стояла горничная, выбивавшая голубое покрывало. Я подошел к девушке, роясь в карманах.

— Черт возьми! Опять я забыл сигареты! — проворчал я.— Не будете ли вы любезны, мадемуазель, принести мне снизу пачку «Кэмел»?

При этом я сунул ей в руки деньги на сигареты, а в карман фартука пятьсот франков чаевых, что моментально привело ее в движение.

— Вы очень любезны,— мило улыбнулась она, идя клифту,— я. мигом...

Едва лифт скрылся, как я уже был в дверях открытого номера. Здесь, вытащив рабочий ключ, подходивший ко всем дверям, я молниеносно оказался у номера Риты, открыл дверь и успел возвратить ключ на место. Вскоре появилась малышка с сигаретами, и я, поблагодарив ее, удалился.

Десятью минутами позже я уже находился в гостиной номера Риты. Я подошел к телефону, вытащил спички и всунул их в щель рычага. Если меня здесь застанут врасплох, то уже позвонить не будет возможности.

Пока все шло хорошо. Теперь, если случай будет мне благоприятствовать, я наткнусь на что-нибудь, что мне сможет пригодиться. Я начал методично обыскивать номер, стараясь оставить все в том же виде, как оно было до меня. Знаки фирм на платьях, манто говорили о привычке Риты к роскоши, но мне это было и так ясно. Кто может платить за такой шикарный номер, тот, конечно, заказывает свои вещи только у Диора.

Я обыскал все карманы, но нашел только мелочь и авторучку. Низкий туалетный столик заполняли лишь предметы косметики и духи.

Закурив сигарету, я задумался. Еще раз окинув все взглядом, я увидел, что коробка с пудрой стояла на свернутой записке. Я взял листок. Он был пуст, только наверху красовался гриф: «Справочное бюро порта Сан-Мартэн, Бульвар Сан-Мартэн, 23, Париж».

Это уже было кое-что. У меня было чувство, будто я что-то забыл обыскать. Пройдя в ванную комнату, я подошел к нише в стене и увидел на полке большой чемодан и большую кожаную туристскую сумку, на шнурке которой до сих пор висел талон «Эр де Франс». Встав на скамеечку, я снял сумку и открыл ее. Там лежал путевой талон путешественницы:

«Рита Сорас. Вилла «Форест», Плас Вандом, Касабланка (Марокко). Авиационная линия: Касабланка— Орли. День полета: 8 января. Страховой номер: 11847-Г».

Интересно! В день, когда был убит Бервиль, Рита прибыла из Касабланки на самолете! Это выглядело многозначительно. Да, дело, оказывается, гораздо сложнее, чем я думал.