Сказать по правде, за несколько месяцев знакомства, привыкнув к его вниманию и заботе, Александра даже начала подумывать, что застенчивый поклонник — не самый плохой вариант, но у того обнаружился существенный недостаток. Точнее, болезненный комплекс. Выяснилось, что Кузя и есть тот самый «каждый пятый мужчина», вычисленный строгой медицинской статистикой, то есть — жутко ревнив. Поначалу это даже забавляло. Срабатывал женский стереотип — «ревнует — значит, любит!», из которого в прошлый век под напором эмансипации благоразумно ушло слово «бьет». С одной стороны, было видно, что ему приятно появляться с эффектной спутницей на людях, но с другой… Выражение Кузиного лица менялось, лишь только к ней приближался любой мужчина. Даже ее собственный стилист, по своей природе, естественно, попадавший лишь в категорию подружек. Но Кузя в такие моменты бывал глух и слеп. Всем своим видом показывал, что именно этот третий — лишний. А потом следовали расспросы: «Ну, и кто это? Откуда ты его знаешь? Почему он к тебе подошел?» Не получая ответ, поклонник замолкал, погружаясь в омут мрачных предчувствий и предположений. С воображением у него все было в порядке. После того, как в начале лета Александра, поддавшись на уговоры, переехала в его Рублевский дворец, ситуация не улучшилась. «Что-то ты в последнее время как-то особенно тщательно стала за собой следить?» — с подозрением спросил он уже на третий день после ее переезда, заглянув в открытую дверь ванной, где она делала самый обычный, незаметный — очевидный признак хорошего вкуса — макияж. «Ну, не все же время тебе за мной следить, милый?» — с нежной улыбкой ответила она, вогнав ревнивца в краску. Но вскоре выяснилось, что Кузя и правда пытается контролировать каждый ее шаг: умудряется втихаря читать СМС-ки, просматривает перечень звонков за день и залезает в почтовый ящик ее ноутбука. Более того, через компанию-оператора мобильной связи получает информацию обо всех ее передвижениях по городу, время от времени удивляя вопросами: «А зачем это ты ездила в Измайлово? А к кому ты зачастила на Кутузовский проспект?» Хотя такие вопросы кого угодно могли поставить в неловкое положение, оправдываться, а уж тем более отчитываться Александра не любила, поэтому сначала отшучивалась, потом пыталась терпеливо вразумлять, но… известная теория о неизлечимости чувства ревности подтвердилась на практике. Ее собственной. Профессиональные психиатрические приемы оказались бессильны, поэтому, застав однажды Кузю за изучением принадлежащей, как она всегда наивно полагала, лично ей записной книжки, Александра высказала ревнивцу все, что думает об этом конкретном случае и о нем самом, как о главном действующем лице инцидента. Для усиления аргументации ненароком сбросила на пол, вымощенный редким бразильским мрамором, несколько подвернувшихся под руку коллекционных фарфоровых тарелок, собрала вещи, хлопнула дверью — сначала дома, а потом — своей старенькой «девятки», пригорюнившейся за несколько недель в дальнем углу Кузиного поместья — сказать по правде, дверь просто плохо закрывалась — и покинула загородную резиденцию несчастного Отелло. Оторопевший от неожиданного развития событий Кузя даже не попытался ее остановить, а лишь молча растерянно моргал, наблюдая за происходящим.

В общем, она ушла, а Кузя был просто убит. Он страдал. Регулярно звонил. Оставлял клятвенные заверения на автоответчике. В целях примирения даже оформил на ее имя дарственную на бывшую коммуналку в районе Старого Арбата, о чем сообщил со смущенной улыбкой, подкараулив у подъезда маминого дома. А потом еще — этот выигрыш в казино, куда она совершенно случайно зашла с Вадиком. Синяя «ауди» в полной комплектации — с телефоном, телевизором и восхитительной бежевой кожей на спортивных сиденьях «Рекаро»! Мысль о том, что ее покупают, утонула в омуте печально-влюбленных Кузиных глаз, загадочным образом отразившихся в тонированных стеклах авто. «Триста пятьдесят лошадей под капотом! Полный привод, спортивный обвес, а в руле — „сервотроник“! Просто чума!» Так, кажется, сказал счастливый хозяин казино, выскочивший поздравить «прекрасную победительницу». Хотя что такое «сервотроник» Александра не знала, но, поразмыслив немного перед лакированной «чумой» с телевизором и вдохнув под насмешливым взглядом Вадима восхитительный запах кожи в салоне, решила, что, в конце концов, покупать — не значит купить и что Кузя — ее врачебный крест, и уж если от него нельзя избавиться, надо хотя бы попытаться нести его с улыбкой…

— …Я сама выиграла! Ты же видел! — воскликнула она, с почти искренним возмущением глядя на Вадима. — Потому что первый раз в жизни играла. А новичкам всегда везет! Разве не знаешь? — ее распахнутые зеленые глаза должны были ясно говорить, что она безоговорочно верит в удачу новичков в игорном заведении.

— Знаю, знаю! — хмыкнув, поспешил согласиться тот с неотразимым аргументом. — У нас в стране ведь как? — лукаво посмотрел на собеседницу. — Захотел новую иномарку — сразу в казино беги. Главное — по дороге повторять непрерывно как заклинание: «Я новичок, я новичок! И кроме дорогой иномарки мне ничего не надо!»

— Вадь! Я тебя убью! Прямо сейчас! — она занесла руку, явно намереваясь совершить противоправный хулиганский акт.

— Ой, и куда опять все санитары подевались? — озабоченно закрутил тот головой, на всякий случай отодвигаясь. — Совсем не берегут главного врача! — запричитал, заранее изображая из себя жертву.

— Ладно! — примирительно сказала Александра, удовлетворенная его покорным видом, и опустила руку. — Живи пока, Вадюшенька. Не хочу, чтобы подумали, что я должность главного врача для себя освобождаю.

— Ну, спасибо тебе! — облегченно выдохнул помилованный, снова придвигаясь. — Жизнь, подаренная тобой, для меня вдвое дороже. Буду ее хранить вечно… На память! — с пафосом сказал он. — Но, — все же решил вернуться к животрепещущей теме, — по вопросу моего замысла об обогащении путем получении материальной помощи от заинтересованных лиц ты, вроде, возражений не имела?

— Вадь, прекрати! — поморщилась Александра. — Тогда тебе жена нужна будет — успешный бизнесмен, которая груз свалившегося богатства на хрупких плечах потащит.

— Ну! Я ж к тому и веду, — оживился тот. — Сандрочка, выходи за меня замуж, а?

— Вадюш, мы же договаривались! — сказала она, снимая очки. — Тема брачных отношений закрыта! Мы с тобой — просто друзья! — провела ладошкой по его руке.

— Быть твоим другом тяжело, — вздохнул поклонник, — но не быть им еще труднее! — скорбно повторил он давно заученную фразу.

Мимо них, оседлав метлу и издавая рычащий звук, проскакал «философ».

— Степаныч не иначе как на взлетную площадку направился. Опять видно в созвездие Ориона полетит, — невозмутимо заметил Вадим, проводив взглядом звездного скитальца, и достал из кармана халата пачку сигарет. — Все хочет убедиться, что там разумные существа обитают, коих он заочно считает своими единомышленниками… — с видимым удовольствием закурил, — …в смысле полного и окончательного отказа от просмотра телевизионных программ. Ну, не желает он всякую чушь смотреть и слушать и своей энергией телеговорящую и телепоющую вампирскую братию подпитывать! Слушай, а может он прав? Я вот сам недавно телик включил и…

— Ты снова начал курить? Не выдержал? — перебила Александра и отмахнулась от струйки дыма, потянувшейся в ее сторону.

— А к тебе по-прежнему дым притягивается, — уклонился от ответа Вадим, старательно выдыхая в сторону после очередной затяжки.

— Ага, даже если ветер от меня дует. Феномен, не поддающийся научному объяснению, — с почти нескрываемым тщеславием подтвердила она.

— Как идет работа, Сандрочка? — Вадим, оглядевшись по сторонам, незаметным движением затушил окурок о край скамейки.

— Не спрашивай лучше, — поморщилась она. — Тяжело идет. Материалов много собрала. С медицинской точки зрения вроде все ясно — вначале пограничные состояния, потом выраженная шизофрения с раздвоением личности, иногда переходящая в суицид, как способ соединения с более успешным вторым «Я» из прошлых жизней. Кстати, интересно, что всплеск психозов приходится всякий раз на перелом веков.