Но гитлеровские грабители прекрасно понимали, что если всю эту свору нахлебников отправить на выполнение подобного задания прямо и открыто, не замаскировав ее действий «возвышенными идеями», то может получиться провал. Необходимо было использовать кучку предателей народа — украинских националистов — не только для выкачивания в Германию украинского сала, пшеницы, но и для тонкого обмана масс.
Поэтому гитлеровцы начинают реорганизацию сил украинских националистов. При помощи комиссаров гестапо фашисты производят одновременный ход королем и ладьей на шахматной доске, называемой ими «Украина», или «Остланд». Одна часть предателей украинского народа, более импозантная с виду, которая умеет вести себя на дипломатических приемах, будет сидеть за банкетными столами и орудовать по установленному этикету ножом и вилкой. Эти деятели так называемой «старой политической гвардии украинского возрождения» (как называет их сейчас канадский фашист и вожак националистического Комитета украинцев Канады В. Кушнир) остаются на виду у всех для явного и открытого сотрудничества с оккупантами. К этой группе принадлежат Андрей Мельник, митрополит Андрей Шептицкий, «профессор» Владимир Кубийович, глава львовских адвокатов Кость Левицкий, адвокат Кость Панькивский, посадник Юлиан Полянский, бывший вице-маршал польского сейма Василь Мудрый и другие дельцы украинского национализма.
Гитлеровцы не будут посылать этих «достонников» в леса на «мокрые дела», — скажем, сжигать польские села на Хелмщине, охранять Яновский лагерь смерти или сжигать трупы убитых эсесовцами мирных жителей Львова. Для этой цели будут вполне пригодны люди помоложе, те самые «активисты» ОУН, которые помогли карлику Баядере вскарабкаться на престол фюрера ОУН, согнав с этого насиженного места Андрея Мельника.
Гитлеровцы идут на хитрость. Они позволяют Степану Баядере обижаться на них сколько ему влезет. Они разрешают ему в якобы подпольной литературе называть их немецкими захватчиками, негодовать по поводу того, что они-де, мол, не разрешили «суверенну, соборну, незалежну, самостийну Украину», раскаиваться в своих прежних связях с ними, говорить, что немцы-де, мол, обдурили нас. Гитлеровцы выдают для этой цели Бандере бумагу, и его пропагандисты начинают строчить всякие якобы подпольные листовки и подпольные вестники, в которых «критикуют» гитлеровцев.
Дальнейшие события на Западной Украине бросают яркий свет на эту хитрую двойную игру вожаков украинских националистов. В то время как некоторые из них во главе с Бандерой-Серым хитро играют в оппозицию к гитлеровцам, затевают большую игру в подполье, другие изменники, более смирные, более покладистые, которые умеют выжидать и не рвутся сразу к министерским портфелям, переходят на вполне легальное положение.
Как происходило это открытое сотрудничество с немецкими фашистами, дает нам полное представление газетка «Львівські вісті».
В праздничном номере этой газетки от 21 октября 1941 года на первой странице помещен портрет генерал-губернатора и рейхсминистра доктора Ганса Франка, а под портретом дана трогательная подпись: «По староукраинскому обычаю хлебом-солью приветствует Львов дорогого гостя».
Как только не распластывается перед Гансом Франком от имени двух лжеукраинских комитетов — центрального и краевого — ответственный редактор этой газетки Осип Боднарович! Старинный город открывает, по его словам, с традиционным украинским гостеприимством свои ворота для встречи дорогого гостя.
Жители Львова очень хорошо помнят это «гостеприимство»: оцепленные патрулями гестапо центральные улицы, по которым должен был проехать Ганс Франк, угрозы жителям, что если кто-либо из них подойдет к окну, то будет убит на месте. Сотни заложников, томившихся тогда в тюремных камерах на улице Лонцкого, отвечали своей жизнью, если дорогой гость встретит какое-нибудь другое гостеприимство.
Никогда Львов не забудет этих опустевших, настороженных улиц, по которым под вой полицейских сирен мчались машины эскорта, охранявшего автомобиль с давним сподвижником Гитлера — Франком.
Львовяне хорошо помнят, какие методы управления принесли в их город создатели «новой Европы».
Живописные окрестности Львова — Лычаков, Замарстиноз, изборожденные оврагами пустыри в конце Яновской улицы — за один лишь год превратились в гигантские кладбища. Фашисты истребили в этих местах около двухсот тысяч мирных жителей!
Недалеко от Клепаровского вокзала, на Яновской улице, вскоре после приезда Ганса Франка, по его приказу, гитлеровцы соорудили концентрационный так называемый Яновский лагерь. Вначале это было голое поле, огороженное колючей проволокой. Потом на пустом месте выросли бараки и появилась фабрика, где работали обреченные люди. Перед тем как их выводили на смерть к песчаным ярам за лагерем, они должны были по нескольку месяцев трудиться, увеличивая капитал Гиммлера и Геринга, а потом уже начались акции, или, говоря обычным языком, массовые убийства этих несчастных. Яновским лагерем и акциями руководили профессиональные убийцы, которые прибыли во Львов из Германии. Одним из них был начальник лагеря унтерштурмфюрер СС Густав Вильгауз, который задолго до войны служил штатным палачом в тюрьме Вильгельмсгафена.
Вот таких типов, как Вильгауз, присылала гитлеровская Германия устанавливать «новый порядок» на древней украинской земле. Ганс Франк приехал проверить, насколько успешно справляются с работой его подручные. Уже тогда, в октябре 1941 года, цель его приезда была ясна. Разве мог кто-нибудь не видеть, как к железнодорожным станциям Галиции подъезжали поезда, чтобы насильно вывозить рабочую силу на немецкие фабрики? Разве не знали украинские националисты о том, сколько людей угонялось каждый день, чтобы пополнить число гитлеровских рабов? Но осведомленность об этом не останавливала руку мельников, боднаровичей, кубийовичей и других. Они писали в своей газетке «Львівські вісті»:
«Сегодня Львов приветствует генерал-губернатора, который, как добрый хозяин, внимательным глазом хочет окинуть порученный его опеке край, осмотреть, проследить за успехами четырехмесячной работы… Нет никакого сомнения, что обращение пана губернатора к украинскому разуму и сердцу и призыв к искренней и преданной совместной работе с немецким правительством над созданием новой, лучшей жизни найдет среди нашего народа безусловный отклик и беззаветную готовность посвятить себя труду и жертвам, которые нужны будут на этом пути».
Сколько надо было подлости, чтобы написать эти слова!
Никогда не забудет украинский народ ни этого раболепства националистов перед захватчиками, ни всех их заверений, сколько бы ни старались сейчас их нынешние сообщники в Америке уверить мир, что якобы украинские националисты «выступали против гитлеровцев».
Украинский центральный комитет и Украинский краевой комитет, возглавляемые Кубийовичем и Панькивским, были прежде всего органами немецкой оккупационной администрации. Это видно хотя бы из одного маленького объявления, напечатанного 2 апреля 1943 года в той же газетке «Львівські вісті». Это объявление гласило:
«В ближайшее время для украинского населения Львива будут выдазаться опознавательные карточки (кеннкарты). Поэтому уже заранее жители Львова должны подготовить необходимые документы. Для получения опознавательной карточки нужно будет представить: 1) метрику происхождения, 2) метрику брака, 3) удостоверение Украинского комитета, из которого бы следовало, что данное лицо принадлежит к украинской национальности».
По письменным указаниям ОУН, составленным, как известно, еще в мирное время, во Львове и в других городах Западной Украины сразу после их оккупации стала создаваться под командованием гитлеровцев «украинская» полиция. Во Львове она действовала подпольно уже за два дня до прихода фашистов. Полицаи, навербованные из активных оуновцев, отличились в стрельбе с чердаков и окон по женщинам и детям, которые эвакуировались из Львова.