Кэбот замолчал, достал из кармана портсигар и закурил. Его рука со спичкой заметно дрожала. Сделав пару затяжек, он добавил:

— Вот и все. Так это случилось.— Кэбот снова затянулся.— Мы, конечно, подняли его, вызвали врача и все такое. Он пролежал в больнице два месяца, перенес три операции... Уж не знаю, каким образом ему удалось раздобыть список наших имен. Скорее всего, от Энди. Энди тяжело переживал эту историю. Так или иначе, но в тот день, когда Поль вышел из больницы, он разослал нам копии сочиненной им поэмы. Он благодарил нас. Это было умно. И лишь один из нас оказался достаточно прозорливым, чтобы понять, какого рода была эта благодарность. Питни Скотт.

— Питни Скотт, шофер такси?

Кэбот приподнял брови.

— Пит в 1930 году пристрастился к спиртному, став одной из жертв общей депрессии. Не как Майкл Эйерс, который делает это, чтобы изводить всех окружающих. Пит пьет тайком, подрывая собственное здоровье. Я заметил, что вы против его фамилии поставили пять долларов. Я охотно внесу их за него.

— Вот как? Это доказывает, что вы готовы принять мое предложение?

— Конечно. Вы же это прекрасно понимаете. Что мы можем сделать? Нам угрожает полное истребление, в этом нет никакого сомнения. Я только не пойму одного: если Поль Чапин с тех пор вынашивал подобные планы, почему он так долго ждал? Возможно, конечно, что его недавние успехи преисполнили его верой в собственные силы. Или же ему требовались деньги, чтобы финансировать свои аферы? Не знаю. Конечно, мы принимаем ваше предложение. Знаете ли вы, что месяц назад Эдлер, Прэтт и Бауэн серьезно обсуждали предложение нанять гангстеров для убийства Поля Чапина? Они пригласили и меня, но я отказался. Полагаю, что у всякого человека имеется предел добропорядочности. Иногда обстоятельства заставляют его переступить. В конце концов они тоже отказались от этой бредовой идеи, но это доказывает состояние наших нервов... Что еще мы можем сделать? Полиция бессильна, что вполне понятно и не умаляет их достоинства. Они в состоянии уличить и обезвредить многих преступников, но не Поля Чапина — надо ему отдать должное. Трое из нас месяц назад наняли частных детективов, но с таким же успехом мы могли поручить следить за ним и бойскаутам. Детективы потратили много времени, разыскивая машинку, на которой были напечатаны «предупреждения», но так ее и не обнаружили. Но если бы они ее и отыскали, могу поспорить, им бы не удалось связать ее с Полем Чапином.

— Да.

Вульф потянулся, чтобы нажать на звонок.

— Ваши детективы приходили ко мне и предложили отдать свою информацию, если на то будет ваше согласие.

Появился Фриц. Вульф распорядился принести пива.

— Мистер Кэбот, что имел в виду мистер Чапин, заявив, что вы в нем убили человека?

— Ну... Это же поэзия, не так ли?

— Можно рассуждать и так. Но меня интересует, является ли это поэтическим приемом или фактической информацией?

— Я не знаю.

Кэбот опустил глаза. Я наблюдал за ним и думал про себя, что он действительно встревожен: «значит, и в вашей прелестной профессии, мой славненький, есть изгибы, не так ли?»

Он продолжал:

— Я не могу этого сказать. Может быть, вам  обратиться к его врачу?

Вмешался в разговор новый голос. Это был тенор Драммонда:

— А почему бы не спросить у его жены?

Вульф повернулся к нему.

— У чьей жены?

— У жены Поля.

За семь лет я видел Вульфа удивленным три раза. Этот раз стал четвертым. Он даже задвигался в своем кресле. Но смотрел на Кэбота, а не на Драммонда, и резко спросил:

— Что это за ерунда?

Кэбот. кивнул.

— Верно, у Поля есть жена.

Вульф налил стакан пива, выпил половину, секунду подержал стакан в руке и проглотил все остальное. Поискал глазами носовой платок, но тот свалился на пол. Я достал ему чистый из ящика, в котором я их держал, и Вульф вытер губы.

— Расскажите мне про нее,— сказал он.

— Ну...

Кэбот явно подыскивал слова.

— Как я уже говорил, Поль Чапин полон всяких отклонений от нормы, а его жена — одно из них. Ее зовут Дора Риттер. Он женился на ней три года назад, квартира, где они сейчас живут, на Перри-стрит.

— Что она из себя представляет и кем она была раньше?

Кэбот заколебался снова, но иначе: теперь он подыскивал не выражения, а возможность уклониться от ответа. Наконец он сказал:

— Я не представляю... чем это может вам помочь. Но, очевидно, вы все равно пожелаете узнать. Я бы предпочел... если вы обо всем узнаете от самого доктора Бартона.

Он повернулся и крикнул:

— Лорри, подойдите сюда на минутку!

Доктор Бартон стоял у столика с напитками, оживленно о чем-то рассуждая. Он оглянулся, что-то сказал архитектору Фаррелу и подошел к письменному столу Вульфа.

Кэбот объяснил:

— Мистер Вульф только что спросил меня, что из себя представляет жена Поля.

Бартон посмотрел на Вульфа и нахмурился, потом перевел глаза на Кэбота, в голосе его звучало раздражение:

— А почему не вы или кто-нибудь другой? Ведь об этом все знают.

Кэбот улыбнулся.

— Возможно, я излишне деликатен.

— Безусловно.

Бартон повернулся к Вульфу.

— Раньше Дора Риттер работала у меня прислугой. Внешне она весьма бесцветна, сейчас ей около пятидесяти, но особа она энергичная и компетентная... и упрямая, как мул. Поль женился на ней в 1931 году.

— Почему он на ней женился?

— Могу сказать только одно: Чапин — психопат.

— Какой именно она была прислугой?

— Она была горничной моей жены.

— Как давно вы ее знаете и как давно с ней знаком Чапин?.. Я прочитал все романы Чапина, и мне казалось, что теперь я прекрасно разбираюсь в его характере, его темпераменте, в процессах его мышления и в образе его действий. Я считал, что он не способен идти проторенными путями, ведущими к женитьбе и обзаведению семейством как из-за эмоциональных побуждений, так и из практических соображений... Узнав, что он имеет жену, я был буквально потрясен, я даже растерялся. Поэтому мне необходимо узнать о ней решительно все.

— Ничего не может быть проще...— Бартон пристально посмотрел на Вульфа, как бы оценивая его, и добавил:— В таком случае я могу это сделать сам. По этому поводу в свое время было очень много разговоров...

Он оглянулся на собравшихся.

— Я знал об этих пересудах, хотя мне самому, естественно, никто ничего не говорил...

— Да?

— Да. Полагаю, вы не знаете, что из всей нашей группы только один я был знаком с Полем Чапином до колледжа. Он родом из того же города, что и я, мы, более или менее, росли вместе. Поль был влюблен в одну девушку, я тоже был знаком с ней. Он от нее был без ума. И наконец, благодаря своей настойчивости, он добился от нее взаимопонимания еще до того, как уехал в колледж. Потом произошел этот несчастный случай. Поль стал калекой, ну, и все расстроилось... По моему мнению, рано или поздно все это у них бы все равно кончилось, даже без несчастья с Полем...

Я не приезжал домой на каникулы, я летом работал. Я приехал, только кончив медицинский институт, и, зайдя в их дом с визитом, обнаружил, что эта девушка стала... словом... я женился на ней. Мы приехали в Нью-Йорк. Мне повезло в моей профессии, я умею подойти к больным, они мне доверяют и охотно делятся своими сомнениями. Особенно женщины. Я зарабатываю много. Если не ошибаюсь, в 1923 году моя жена наняла Дору Риттер — да, она была у нас восемь лет. Однажды Поль пришел ко мне и сказал, что он намерен жениться на горничной моей жены. Это было очень неприятно. Он устроил отвратительную сцену.

Вульф наклонил голову.

— Могу себе представить его объяснения, что предпринимаемый им шаг является своеобразной парафразой на старую тему о безутешно рыдающем мальчике.

Доктор Бартон вздрогнул, вскинул голову и широко открыл глаза.

— Черт побери, откуда вы это знаете?

— Он сказал именно это?

— Эти самые слова.

— Я не сомневался, что он запоет это.

Вульф поскреб себе ухо, и я понял, что он доволен.