Вульф выпил пива, обтер губы и продолжал:

— Я понимаю, конечно, в чем заключается трудность. Поль Чапин находится в Томбсе по обвинению в убийстве доктора Бартона. Если бы этого не случилось, если бы доктор Бартон находился среди вас живой и здоровый, я не сомневаюсь, что вы все признали бы правильность моей позиции. Я выполнил работу, за которую взялся и которая была мне поручена. Но в настоящее время вы сбиты с толку. Вас не интересует больше та безопасность, которую я вам обеспечил, поскольку вы получили нечто большее: Чапин умрет на электрическом стуле и не станет вас убивать даже в книжках... Мистер Кэбот, я спрашиваю вас как адвоката: правильно ли я обрисовал положение вещей?

— Я полагаю...— Кэбот закончил скороговоркой: — На мой взгляд, это весьма хитроумная ерунда!

Вульф кивнул.

— Мне следовало ожидать от вас именно такого ответа. Полагаю, джентльмены, что мнение мистера Кэбота совпадает с вашим общим мнением, да? В таком случае мне приходится сделать еще одно заявление: мистер Чапин не убивал доктора Бартона, я в состоянии доказать его невиновность так, что он будет оправдан.

После этого начался новый переполох и сумятица. Все что-то завопили, а Леопольд Элкас подбежал к Вульфу и начал неистово трясти ему руку, говоря что-то неразборчивое о справедливости й благодарности и о гениальности Вульфа. Остальные, насколько я мог в этом деле разобраться, реагировали прямо противоположно.

Вульф поднял руку, требуя тишины.

— Джентльмены, я не претендую на гениальность, поэтому предложу вашему вниманию несколько фактов, чтобы у вас создалось собственное мнение по данному вопросу.

Первое. Вчера, в субботу, без нескольких минут семь Поль Чапин ответил на телефонный звонок у себя в квартире. Это был доктор Бартон, который попросил Поля Чапина немедленно приехать к нему. Поль Чапин без задержки отправился на Девятнадцатую улицу и приехал туда в семь тридцать. Но в действительности доктор Бартон ему не звонил. Об этом заявляет его жена, которая утверждает, что в субботу в это время доктор Бартон вообще никому не звонил. Естественно предположить, что где-то имеется третий человек, который взял на себя функции судьбы... Предвосхищая ваши вопросы, я могу сказать, что мистер Чапин рассказал о телефонном звонке своей жене, а она мне. Ну, и потом существует телефонистка на коммутаторе в доме Чапинов.

Второе. Давайте рассмотрим подробности того, что, как предполагают, случилось в приемной доктора Бартона. Доктор Бартон достал пистолет из своего стола и пошел в приемную. Чапин, ожидавший его там, забрал у него пистолет, выстрелил в него четыре раза, выключил свет, бросил оружие на пол, а потом встал на четвереньки, чтобы ощупью найти его в темноте. Что за картина! По свидетельству миссис Бартон и ее горничной, доктор Бартон находился в приемной не более шести секунд до того, как прозвучали выстрелы. Бартон был высоким и сильным человеком, а Чапин тщедушным калекой, который даже не умеет ходить без палки. Ну, теперь я собираюсь сосчитать вам до шести... Это было шесть секунд. За этот короткий срок хромоногий Чапин, как полагают, отнял у Бартона пистолет, уж не знаю, каким образом застрелил его, уронил пистолет, доковылял до выключателя, чтобы погасить свет, потом вернулся к столу и упал возле него. Что вы думаете по этому поводу, джентльмены?.. Меня интересует ваше объективное мнение.

Поднялся Леопольд Элкас, на этот раз его черные глаза не были обращены внутрь, как обычно, он смотрел на собравшихся в кабинете. И голос его звучал громко и решительно:

Любой человек, который хоть на одну минуту мог поверить в такую нелепицу, настоящий кретин! Я принесу вам свои извинения, сэр, когда этот детский сад окончится.

— Благодарю вас, доктор Элкас. Переходим к третьему пункту. Чего ради Чапин вздумал выключить свет? Можете сами придумать свои объяснения, когда у вас появится свободное время. Скажу одно: поступки любого человека, даже убийцы, всегда можно так или иначе объяснить. Поверить тому, что Чапин застрелил Бартона, а потом допрыгал до стены, чтобы выключить свет, я никак не могу. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из вас поверил в такую глупость!

Кое-кто закивал головой, но неожиданно взвился Джордж Прэтт:

— А я скажу вам, Вульф, во что я верю. Я полагаю, что мы наняли вас, чтобы причинять неприятности Полю Чапину, а вовсе не для того, чтобы избавлять его от них!

Драммонд захихикал, а Эйерс засмеялся. Николас Кэбот спросил:

— А что говорит сам Чапин? Застрелил он Бартона или нет? Что, по его словам, произошло в течение этих шести секунд?

Вульф покачал головой, его щеки немного разгладились.

— Возможно, Поль Чапин все это расскажет на свидетельском месте, доказывая свою невиновность. Вряд ли вы можете требовать от меня, чтобы я все это разболтал в присутствии тех, кого он считает своими врагами.

— Какого черта! Ему все равно никто не поверит!

Это Фердинанд Бауэн облегчил себе душу.

— Вне всякого сомнения, за это время он уже успел себе состряпать великолепную историю.

Вульф повернул голову в сторону Бауэна и посмотрел на него. Мне было интересно, отведет ли он глаза в сторону или нет. Нет, он тоже смотрел в лицо Вульфу.

Тот вздохнул.

— Ну, что же, джентльмены, я познакомил вас с положением вещей в данном деле и снова поднимаю вопрос, считаете ли вы, что я выполнил свои обязанности по вашему соглашению и заслужил свой гонорар? Я считаю, что да. Но решать вам путем голосования. Арчи, будьте добры, опросите всех по отдельности.

Кэбот запальчиво возразил Вульфу:

— Я проголосую против. В случае, если Чапина оправдают и доказательства будут представлены...

Вульф кивнул ему:

— Я уверен, мистер Кэбот, что этим голосованием еще не все решится. Вы сами в этом убедитесь, если я проиграю.

Я начал называть их имена по алфавиту:

— Джулиус Эдлер?

— Нет. Я бы хотел сказать...

Вульф оборвал его:

— Одного «нет» вполне достаточно. Арчи!

— Майкл Эйерс?

— Да!

У него это прозвучало как вызов.

— Фердинанд Бауэн?

— Нет.

— Эдвин Роберт Байрон?

— Да.

— Николас Кэбот?

— Нет.

— Филмор Коллард?

— Да.

Ошеломляюще. Девять тысяч баксов! Я сделал паузу, чтобы взглянуть на него.

— Александр Драммонд?

— Нет.

Конечно. Проклятый скупердяй.

— Леопольд Элкас?

— Да.

Ровно. Четыре и четыре.

— Огастес Фаррел?

— Да.

— Теодор Джейнс?

— Нет.

— Л. М. Ирвинг?

— Нет.

— Артур Коммерс?

— Нет.

Три ребеночка не из нашего города, три «нет» подряд, а я был уверен, что Вульф гордится тем, что дозвонился до них по телефону!

— Сидней Ланг?

— Да.

— Арчибальд Молисон?

— Да.

Снова ровно. Семь-семь. Мне осталось спросить всего лишь одного.

— Джордж Прэтт?

— Нет.

Я повернулся к Вульфу.

— Семь «да» и восемь «нет».

Все разом заговорили. Леопольд Элкас подошел было к столу Вульфа, явно намереваясь что-то сказать, но тут же вернулся на место... Вульф же спокойно налил себе пива из новой бутылки, которую я откупорил, поставил стакан на стол, после чего взял в руки пресс-папье и стукнул им по доске стола. Они обернулись, но разговоры не прекратили. Он стукнул вторично, после чего воцарилась тишина.

Вульф заговорил:

— Джентльмены, я прошу внимания...

Но Кэбот уже почувствовал себя хозяином положения. Он заговорил высокомерно:

— Мы проголосовали. В отношении «Записки» дело решено.

— Ваше голосование не решило судьбу человека, а ведь речь идет именно о ней. Я хочу обратиться с двумя просьбами. Сначала к тем восьми, которые проголосовали против меня. Пожалуйста, поддержите меня. Я обращаюсь к каждому из вас в отдельности, у меня есть основания предполагать, что один из вас изменит прежнее «нет» на «да». Ну, джентльмены, даю вам минуту на размышление.

Они закачали головами, кто-то из них попробовал что-то пробормотать в свое оправдание, но тут же замолчал.