— Миссис Пендрейк, вы должны объяснить нам, каким образом вам удалось найти своего мужа в то время, как мы, несмотря на все усилия разведывательных служб США, так и не смогли сделать это.
Впервые улыбка на лице женщины стала походить на настоящую.
— Когда Джим попал к нам впервые, — начала она, — мы вживили ему в мускул на плече крохотный транзистор, передаваемый сигнал которого мы могли засечь. Вас удовлетворяет такой ответ?
Президент Дейлс ответил:
— Конечно, удовлетворяет. И вы способны определить его местонахождение в любой момент?
— Да, — ответила Анрелла.
После этих слов Дейлс и Кэй покинули камеру.
Находясь на борту самолета, державшего курс на север, Кэй произнесла:
— Не вижу причины, по которой миссис Пендрейк или кто-нибудь еще должен быть освобожден. То, что она так глупо раскрыла перед нами все карты, сообщив, что Пендрейк был опознан как один из убийц женщин во время беспорядков перед выборами, вовсе не означает, что мы ей обязаны чем-нибудь.
Тут ее прервали:
— Получена радиограмма, господин президент, из тюрьмы Каггат.
Джефферсон Дейлс, сжав губы, прочитал длинное сообщение, потом, ни слова не говоря, передал его Кэй.
— Сбежали! — закричала Кэй. — Вся банда! — Она застыла. — Но зачем эта бледнолицая маленькая актриса, напускавшая на себя подавленный вид, будто ее волнует только судьба мужа, зачем она рассказала нам это? Почему?
Кэй замолчала, перечитала сообщение и наконец прошептала:
— Ты заметил размах операции? В ней участвовали девяносто самолетов, оборудованных тем самым двигателем! Что же это у них за организация?! И это означает, что побег мог состояться в любой момент. Но они ждали до сегодняшнего дня. Сэр, это все очень серьезно.
Самое интересное, что Джефферсон Дейлс был абсолютно спокоен, тогда как у его секретарши проглядывали нотки истерии. У него было приподнятое настроение, в нем ширилась и крепла воля победить. Действительно, ситуация была сложной; а если уж быть до конца откровенным, то просто критической. Тем не менее его голос оставался лишенным каких-либо эмоций, когда он начал:
— Кэй, мы направим туда пять дивизий, из них две моторизованных, и столько самолетов, сколько понадобится — не девяносто, а девятьсот. Мы оцепим пустыню. Мы установим контроль над всем движением на автодорогах или в воздухе, за всеми покидающими этот район. Ночью будем использовать радары, прожекторы, ночные истребители — всю безграничную мощь Вооруженных Сил Соединенных Штатов. Мы схватим Пендрейка!
Дейлс вдруг осознал, что сейчас он сражается за свою жизнь.
Глава 23
Весь январь дули завывающие зимние ветры. Пятнадцатого числа метель похоронила под белым саваном почти весь штат Нью-Йорк и Пенсильванию. Утром 16 января люди проснулись в мире, который опять стал белым, чистым, без распрей и раздоров.
В этот же день далеко на юге Хоскинс и Кри Липтон, проанализировав причины, которые привели их в Южную Америку, вылетели из Бразилии в Германию рейсом, совершающим остановки в Дакаре, Алжире и Виши.
Целью их поездки был американский штаб на Унтер-ден-Линден в Берлине. Через огромную, покрытую толстым ковром Красную комнату на втором этаже американский генерал провел их в охраняемый кабинет.
— Это, — он показал рукой, — то, что мы называем картой смерти. Здесь нанесен маршрут, проделанный вами за последние несколько недель, и карта эта представляет собой довольно любопытный документ.
Карта длиной в тридцать футов была утыкана разноцветными значками. «Едва ли это можно назвать документом», — с кривой усмешкой подумал Хоскинс. Но он ничего не произнес, просто смотрел и слушал, нетерпеливо ожидая выводов.
— Месяц назад, — начал генерал, — мы отправили грузовики во все районы Европы, находившиеся ранее под оккупацией. На каждом грузовике был установлен плакат с запросом о двигателе. Текст был написан в соответствии с полученными от вас инструкциями.
Он достал пачку сигарет и предложил их собеседникам; Хоскинс, отказываясь, слегка покачал головой и стал нетерпеливо ждать, когда его партнер прикурит. Потом генерал продолжил:
— А теперь, прежде чем я расскажу вам, чего мы добились, мне хотелось бы вкратце обрисовать ситуацию, что сложилась в данный момент в Германии. Как вам известно, метод Гитлера состоял в том, что он на все руководящие посты назначил членов нацистской партии. В Западной Германии мы давно уже избавились от этих фюрерчиков, заменив их на оставшихся в живых довоенных демократов. В Восточной же Германии Советы попытались использовать многих бывших фашистов, правильно полагая, что коммунисты и нацисты в глубине души мало чем отличаются друг от друга. Но вот чего они не приняли во внимание, так это того, что немец, более образованный, никогда в душе не будет считать обычного славянина равным себе — по крайней мере, это касается нынешнего поколения — как бы ни вдалбливали в их мозги ленинскую доктрину по национальному вопросу.
— И только когда мы сообщили Советам то, что обнаружили вы, они осознали: прямо под их носом в Восточной Германии сформировалась тайная террористическая организация, состоящая из одних немцев. После этого они дали нам возможность действовать, и вот что нам удалось выяснить: прямо сейчас немцы совершают по тысяче убийств в неделю в самой Восточной Германии и приблизительно еще восемьсот — по всей Европе.
— Каким образом это связано с информацией о двигателе и о семи пропавших ученых с семьями, тела которых мы не смогли обнаружить в США? — спросил Липтон.
— Мы взяли статистику убийств для каждого района Европы, — последовал ответ, — и после распространения запроса информации по двигателю мы день за днем следили за повышением числа убийств, исходя из предположения, что нацисты предпримут особые меры предосторожности в тех районах, где существует возможность утечки информации.
Он повернулся к обоим собеседникам с хмурой улыбкой на лице.
— И теперь со смешанными чувствами я должен сообщить вам, что число убийств на двух весьма далеко отстоящих друг от друга территориях выросло сверх всякой нормы. Это Гогенштайн в Саксонии и Латски, городок в Болгарии.
— Болгария! — озадаченно воскликнул Липтон.
Хоскинс быстро произнес:
— В конце концов, с особенной тщательностью мы всегда следили за Германией. Наверное, они поняли, что безопаснее установить межпланетные базы в районах, где проживают симпатизирующие их целям люди; ведь нет сомнений в том, что болгары больше всех пострадали от коммунистов.
Проницательные карие глаза генерала внимательно посмотрели на него.
— Совершенно верно. Мы очень осторожно обследовали оба этих района. На третий день поисков мы обнаружили прекрасно оборудованную и оснащенную шахту в Гогенштайне. Очевидно, она была поспешно покинута.
— В ходе проведенного опроса горожан, — продолжал генерал, — удалось выяснить, что ночью вблизи заброшенной шахты видели летательный аппарат, похожий на дирижабль.
— Господи милостивый!
Едва ли Хоскинс заметил, что издал это восклицание. Но спустя мгновение он вдруг понял, что прислушивался до этого к словам генерала с нарастающим нетерпением, ему хотелось перейти от слов к делу. Теперь же…
Ничего не нужно было делать. Поиски были закончены — или почти закончены. Все предварительные работы были успешно доведены до конца.
— Сэр, — заметил он с теплотой в голосе, — знаете, а вы выдающийся человек.
— Позвольте мне закончить. — Генерал широко улыбнулся. — Я еще не дошел до конца.
И он продолжал педантично:
— Мы отобрали три письма из тысяч, которые несомненно подлинные, и имеют отношение к нашему делу. Третье, и самое важное из них, было послано фрау Крайгмайер, женой человека, босса болгарской националистической партии в Латски в течение трех лет. Оно пришло к нам прошлой ночью, когда я был уже осведомлен о вашем прибытии. Господа, — продолжал он спокойным, но твердым голосом, — к концу недели у нас будет вся информация, которую мы еще можем получить на этом континенте.