— Послушай, я тебе что-то говорю, а ты забываешь.

— Вы вносите изменения в план по собственной воле.

— Ты имеешь в виду повязку? Господи, мы же новички в этом деле с заложниками. Должны посмотреть, что работает, а что нет.

— Что, в конце концов, происходит?!

Накурившись травки, Чип чувствовал себя спокойным и всезнающим.

— Не происходит ничего такого, чего бы ты не знал, — ответил Луис. — Пока.

— Ты хочешь, чтобы Гарри мог снимать и надевать повязку… Луис? Знаешь, рано или поздно…

Но Луис уже был за дверью.

Он поднялся наверх, в комнату, в которой расположился Бобби и которая когда-то принадлежала матери Чипа. Комната была темной, с темной мебелью и тяжелыми розовыми драпировками, почти наглухо задернутыми. Солнечный свет падал сквозь узкую щель на розовое покрывало и розовый ковер. Бобби стоял возле туалетного столика и смотрел на себя в зеркало. Он был в черных шелковых брюках, туфлях из кожи ящерицы и без рубашки. Он смотрел на себя, подняв руки с рельефно выступающими мышцами, и закручивал хвостик в узел.

Луис спросил:

— Ты готов?

— У нас еще есть время, — ответил Бобби своему отражению в зеркале. — Что происходит?

— Чип думает, что мы затеяли что-то против него.

Бобби сказал:

— Как знать, да?

Он наблюдал в зеркало, как Луис открыл дверь шкафа и начал перебирать дамские вещи.

— Ты хочешь переодеться?

— Только не знаю во что, — ответил Луис.

Зазвонил телефон.

Он стоял на столике возле софы, где сидел Чип. На телевизионном экране была дорога перед домом — скрытая от чужих глаз подъездная аллея. Чип решил выйти, передать пульт Луису и отъехать на какое-то время. Он подумал о Палм-Бич, где часто бывал в те времена, когда его кредитные карточки еще чего-то стоили.

Телефон звонил.

Они просаживали деньги, которые Гарри дал на еду. Все, что у него было, — сто семьдесят шесть баксов в кошельке. А кредитные карточки… Как это он не подумал об этом раньше? Гарри они были ни к чему. Кредитные карточки могли бы пригодиться.

Телефон звонил.

Чип нажал кнопку на пульте и взглянул на внутренний дворик, на бассейн и заросли на месте прежней лужайки, простиравшейся до пальм и ясного синего неба. Тропинка под деревьями вела сквозь кусты к пляжу. Когда-то он считал эту часть океана своей собственностью.

Телефон звонил.

Ему необходимо было уйти отсюда хоть на какое-то время. Не в бар. Просто сбросить одежду и выйти на пляж, посмотреть на океан, выкурить сигарету с марихуаной, чтобы в голове просветлело, увидеть картину в увеличенном виде…

Он не отвечал на звонки, потому что не должен был находиться здесь, но вдруг, неосознанно, когда телефон зазвонил снова, снял трубку.

Голос Дон произнес:

— Чип?

— Ой, я как раз собирался тебе звонить.

— Сомневаюсь.

— Правда, у меня твои деньги.

— Поверю, когда увижу их.

— Не дуйся на меня. Встретимся в Делрей?

— Почему бы мне не заехать к тебе?

— Дорогая, тебе незачем приезжать сюда… пока. Если понимаешь, о чем я. — Ему понравились собственные слова. И понравилось молчание на линии. Дон сдерживала себя, размышляла, понимала, что ей лучше не злиться. Он сказал: — Я хочу выбраться отсюда. Почему бы нам не пойти в «Чак энд Гаролд» пообедать? В двенадцать тридцать?

Она ответила:

— Лучше оставайся там.

Угрожает.

Чип решил, что ему следует быть учтивым, и сказал:

— Буду считать минуты, — и повесил трубку.

Послать, что ли, к ней Бобби?.. В субботу надо бы сходить на Встречу «Ласковых» и попытаться добыть пятнадцать сотен. Найти какую-нибудь сбежавшую девчонку, по которой тоскует папаша.

Ему следовало расспросить Дон о том пижоне в шляпе. Как он выглядел, о чем они говорили.

Чип нажал кнопку пульта и снова взглянул на дорогу перед домом. Господи, стоило только подумать о нем, и он тут как тут, в своем костюме и шляпе, идет среди деревьев.

Ганз поспешно вышел из кабинета в холл, поднялся по лестнице и закричал во весь голос:

— Он вернулся! Этот парень вернулся!

Рейлан увидел их, как только обогнул дом и миновал гараж: Бобби-Садовник и чернокожий парень. Сидят во внутреннем дворике за столом, скинув рубашки, и читают газету.

Рейлан тут же понял: они знали, что он вернется, и устроили это шоу специально для него.

На стеклянном столе лежали газеты, но под ними находилось кое-что еще. Может быть, садовые ножницы или мачете, которое было в руках садовника в тот день.

— Я вижу, у тебя появился помощник, — обратился Рейлан к Бобби Део. — Для такой работенки тебе нужна целая команда.

Парни подняли головы и наблюдали за тем, как он пересекает дворик.

— Я заметил твою машину в гараже и понял, что ты где-то здесь. У тебя перерыв?

Бобби Део снова был в своих выходных брюках и туфлях из кожи рептилии, начищенных до блеска. На другом парне были кремовые брюки и сандалии.

Бобби Део ответил:

— Да, мы отдыхаем.

— Да я не в осуждение. — Рейлан посмотрел, прищурившись, на небо и снова надвинул шляпу на глаза. Взглянув на чахлые пальмы и дикий виноград, который оплел все вокруг, сказал: — Я только одного не понимаю: почему ты занимаешься этим делом, а не собираешь, как обычно, долги. — Теперь Рейлан повернулся к ним лицом. — Можно заработать гораздо больше, выбивая долги, разве не так?

Бобби не ответил.

Рейлан спросил:

— Ты бы хотел, чтобы я перешел к делу, да?

Бобби продолжал молчать.

— Ладно, может быть, ты мне поможешь. Насколько я понимаю, ты собирал деньги для одного моего друга, Гарри Арно. Так?

Рейлан ждал, наблюдая за тем, как парень собирается с мыслями.

Наконец Бобби сказал:

— Иногда.

— Мне говорили, что ты работал на него на прошлой неделе.

— Откуда вы это узнали?

— От еще одного друга Гарри. Гарри сказал ему, что ты собрал для него деньги и что он должен был встретиться с тобой в Делрей-Бич. Гарри ждал, а потом позвонил тому другу, когда ты не появился.

— Кто вам сказал, что я здесь?

— Твой приятель Санто.

— Да? А откуда вы узнали, что надо спросить у него?

Пришло время назвать себя.

Рейлан протянул раскрытую кожаную корочку и жетон.

— Это то, чем я занимаюсь. Разыскиваю людей, сбежавших уголовников. Я помощник начальника полиции, Рейлан Гивенс. И занимаюсь тем же, чем когда-то занимался ты, да только, уверен, за значительно меньшие деньги.

Рейлан слегка улыбнулся, но Бобби не стал улыбаться в ответ.

— Разреши мне спросить у тебя кое-что, — продолжал Рейлан. — Если тебе удавалось разыскать какого-то парня, который сбежал, он предлагал тебе деньги, чтобы ты от него отстал?

— Вы этого хотите?

— Постой, — сказал Рейлан. — Ты думаешь, что я жду взятки?

— Похоже на то.

— За что? Чтобы я не задавал тебе вопросов?

— Забудьте.

— Я всего-навсего спросил, предлагал ли тебе какой-нибудь беглый уголовник деньги.

— Иногда.

— Больше, чем ты получил бы, вернув его.

— Всегда.

— Ты брал их?

Бобби помотал головой.

— Почему?

— Я бы не стал этого делать.

— Ты имеешь в виду, что, если бы это выяснилось, ты бы потерял работу, — сказал Рейлан, — что и случилось тем не менее. Больше ты не занимаешься розыском сбежавших должников, после того как оступился. Или ты имеешь в виду, что не стал бы этого делать ни при каких обстоятельствах? Верю. Так что объясни мне, как получилось, что ты не встретился с Гарри в Делрей в прошлую пятницу, в час дня?

— Так уж вышло.

— Но ты получил деньги.

— Нет, я сказал Гарри, что этот парень не сможет ему заплатить.

— Этот парень, — повторил Рейлан. — Ты имеешь в виду Уоррена Ганза.

Бобби пожал плечами, и тут вмешался Луис:

— Вы видели, когда въезжали сюда, знак «Въезд запрещен»? Это относится и к вам. Это частная собственность, так что уезжайте.