Крис задумался, потом сказал:

— Видите ли, положение осложняется тем, что вы сообщаете о факте изнасилования, который произошел, когда вы были с ним один на один, да еще спустя два дня, у нас нет никаких доказательств, ничего такого, что можно было бы использовать против него, кроме ваших показаний.

— О каких доказательствах вы говорите? — нахмурилась Грета.

— Понимаете, обычно, если истица вызывает нас немедленно после такого происшествия, на место преступления выезжает оперативная группа, женщину доставляют в больницу для физического осмотра, и обычно в качестве доказательства берутся ее трусики.

— Трусики?!

— Они могут оказаться разорванными, на них могут оказаться следы спермы. Или сперму могут обнаружить… скажем, внутри истицы. Она проверяется на предмет совпадения группы крови с группой крови подозреваемого. Но в данный момент у нас нет ничего из этих улик, абсолютно ничего.

— Стало быть, вы не собираетесь ничего предпринять…

— Я ему позвоню, приглашу прийти сюда…

— После дождичка в четверг, да? Я только что видела его лимузин перед театром, но вы почему-то раздумываете…

— Я позвоню ему сразу, как только мы с вами закончим, — сказал Крис, проявляя терпение по отношению к Грете Уэтт. Ему было приятно смотреть на нее, слушать ее. — Я приглашу его зайти и спрошу его, не желает ли он вызвать своего адвоката… Понимаете, иногда у нас не возникает ни малейших сомнений в виновности подозреваемого, но, если мы хоть каким-то образом нарушим его права, он может уйти от ответственности.

— Что ж, огромное вам спасибо. — Грета встала и одернула короткую юбку. — Я уже пыталась связаться с его братом Марком. Секретарша стала задавать мне идиотские вопросы. Кто я? Откуда? Мне стоило таких нервов прийти сюда, а вы опасаетесь, как бы не нарушить права Вуди! А на меня вам наплевать. Жаль, что вы не записали наш разговор на пленку! Прокрутив ее, вы поняли бы, что вам не хватает решительности.

— Постойте, не уходите! Я сейчас напечатаю ваше заявление, а вы его подпишете. Хорошо?

Но она уже направлялась к выходу.

— Грета, если вы нам поможете, то мы совместными усилиями хотя бы заставим его явиться в полицию. Возможно, мы сумеем заставить его признаться в содеянном.

Услышав это, она обернулась:

— Вуди выразился несколько иначе. Он сказал, что если я ему помогу, то наши совместные усилия закончатся любовными отношениями.

Крис оставил «кадиллак» отца на стоянке напротив своего участка на Бобьен-авеню и направился в бар «У Галлигана». Он шагал, глядя себе под ноги, и размышлял.

Какое впечатление в последнее время он производит на людей? Психиатр в клинике Святого Антония намекнул, что он самый настоящий самец, если вообще не бисексуал. Филлис считает его извращенцем из-за того, что он перешел в отдел преступлений на сексуальной почве. Даже собственный отец не понимает, почему у него складываются с женщинами непростые отношения. А теперь еще эта жертва насилия, симпатичная и, кажется, порядочная девушка, обвинила его в отсутствии решительности. Он что, тряпка, что ли? Да нет же, нет! Просто в жизни сейчас черная полоса, неприятности следуют одна за другой, вот и машину украли… Все эти проблемы громоздятся одна на другую, а приходится воспринимать их одновременно, вместо того чтобы разбираться с каждой по отдельности. У отца свой взгляд на жизненные проблемы. Он считает, что следует заняться каким-нибудь бизнесом, чтобы каждый год покупать себе по «кадиллаку». Разве в этом смысл жизни? Крис поднял голову, и странно, как вдруг у него в один момент изменилось настроение, и он оживился.

Неподалеку от бара «У Галлигана», у кромки тротуара, красовался длинный серый лимузин. Крис догадался, кому он принадлежит. Пройдя мимо, он обнаружил подтверждение своей догадки, глянув на сверкающую пластинку с именем Вуди. Сунув руки в карманы брюк, он остановился, разглядывая серый лимузин с ощущением, что с минуты на минуту что-то должно произойти. Отец как-то сказал: «Когда оказываешься в какой-то экстремальной ситуации, следует не раздумывать, а действовать мгновенно, как копы». Что ж, пожалуй, он прав!

Крис стоял возле лимузина, когда к нему подошел водитель и сказал:

— Хозяин скоро вернется.

— А почему вы мне об этом сообщаете?

— А потому что вот он, знак, запрещающий стоянку, — ухмыльнулся водитель. — А вы ведь полицейский, не так ли?

Водитель в сшитом на заказ черном костюме, белой рубашке с черным галстуком, с аккуратными усиками и зачесанными назад волосами держался подчеркнуто фамильярно, но с угрозой во взгляде, которую Крис сразу распознал.

— А я вас не знаю, хотя на память не жалуюсь.

— Что верно, то верно! Мы с вами не встречались. — Водитель покачал головой.

— Стало быть, ваше внимание привлекла моя спортивная одежда, — сказал Крис, одетый в темно-синий блейзер, рыжевато-коричневые вельветовые брюки и ярко-синюю рубашку с галстуком. — Я прав?

— Возможно, это, а возможно, и то, что пиджак у вас на бедре здорово оттопыривается.

— Где ты отбывал срок, парень? Или тебя сразу отправили на рудники в Маркетте?

— А с чего это вы вдруг взъелись на меня?

— А с того, что ты позволил себе бесцеремонность в обращении с должностным лицом, осуществляющим надзор за условно осужденным. Сообразил?

— А то! От вас так и шибает уголовным кодексом. Короче, как ни крути, коп — он всегда коп.

Крис положил руку на закругленный край крыши автомобиля:

— Шоферишь, стало быть… И чего ты думаешь этим добиться?

— Мне ничего не надо, я ничего не собираюсь добиваться. Надеюсь, понимаете, что я имею в виду?

— А почему бы тебе не сесть за руль и не обогнуть всего один квартал? Тебе будет лучше, да и мне тоже.

По правде говоря, Крис уже чувствовал себя в своей тарелке. Водитель был крутым парнем и хотел дать ему это понять, только и всего. Отлично! Да и вообще они друг о друге составили определенное мнение. Тем лучше! А то, что парень посматривает на него с угрозой во взгляде, так это его обычный прием. Мол, знай наших! Однако между ними нет ничего такого, что нужно улаживать.

Крис сказал:

— Мы с тобой люди взрослые и опытные, поэтому, думаю, до рукопашной у нас дело не дойдет.

Парень ухмыльнулся и хотел было что-то сказать, но вдруг перевел взгляд с Криса на кого-то у него за спиной и нахмурился. Крис оглянулся.

Тучный мужчина в распахнутой куртке свободного покроя и съехавших под выпирающий живот брюках шел по тротуару от углового входа в бар «У Галлигана». Шофер моментально обогнул машину сзади и, подскочив к дверце, распахнул ее. Крису пришлось отойти в сторону. И тут он увидел Грету Уэтт. Она бежала за толстяком на своих высоких каблуках, то и дело поправляя соскальзывающий с плеча ремешок сумки. Догнав толстяка, Грета замахнулась на него сумкой и крикнула:

— Крис, это Вуди!

Нужно было видеть, как она вцепилась в этого Вуди и стала его колошматить. Но что еще больше поразило Криса, так это то, что она запомнила его собственное имя. Она снова крикнула:

— Крис, помогите же мне!

Крис поспешно кинулся к ней, увидев, как Вуди обеими руками схватил ее за кисть руки и оттолкнул к стене дома, о которую она стукнулась головой. Он подхватил ее, когда она покачнулась и осела, а Вуди прошел мимо них к своей машине.

Обняв Грету за плечи, Крис прислонил ее к стене.

— Посмотрите на меня, — сказал он. Солнце било ей прямо в лицо, он разглядел под пудрой веснушки, щека у нее была ободрана. — Вы меня видите? — Грета кивнула, глянув на него карими глазами. — Можете стоять на ногах? — Она снова кивнула. — Лучше сядьте. — Она покачала головой. — Ну хорошо, только не двигайтесь. Я сейчас вернусь.

Вуди уже сидел в автомобиле, а шофер закрывал дверцу, когда подошел Крис.

— Открой ее.

— Все в порядке, приятель. Отпусти дверцу.

— Открой.

— Леди приставала к нему.

— Живо лицом к машине, руки на капот, ноги на ширине плеч. У тебя две секунды. Раз…