По совету Алексея Максимовича Горького писатели любовно и заботливо собрали «жемчужины народного творчества». От народных певцов и сказочников они записали устные художественные произведения — былины, песни, сказки.

В Сибири записано много замечательных русских сказок. Они издавались в Новосибирске, Красноярске и Иркутске. Поэтому мы печатаем здесь только сказки тех народов, творчество которых малоизвестно. Русскому читателю будет интересно познакомиться с тем, что в веках создали его талантливые соседи.

Сказки в нашей книге разные. Одни из них публикуются в том виде, в каком они были записаны русскими писателями от сказителей, другие печатаются в литературной обработке, третьи принадлежат перу литераторов, но созданы они по народным мотивам. Основа у всех сказок, включенных в этот сборник, одна и та же — народное творчество, народная мудрость.

Здесь есть сказки, сложенные при советской власти. В них — радость и счастье народа. Есть и старые сказки о борьбе с баями и ханами. В эту борьбу вступают молодые, смелые, сильные люди, юноши и девушки. Они борются за радость и свободу для всех трудовых людей. Иногда они побеждают благодаря своей богатырской силе, иногда благодаря уму и находчивости. Правда и победа всегда на их стороне. Это было выражением мечты о свободной жизни. Народ осуществил свою прекрасную мечту.

Есть старые сказки о покорении сил природы. В далёкую прежнюю пору это было смелой мечтой. В наше время мечта стала былью: построены дороги, железные птицы переносят человека на далёкие расстояния с быстротой звука, молния служит людям, наши космонавты в чудо-кораблях осваивают пространство, отделяющее Землю от ее соседки Луны, многочисленные «моря», созданные советскими людьми, изменили географический облик страны.

Ещё вчера смелые мечтания называли сказочными. Сегодня сказка трудом народа превращена в быль.

Афанасий Коптелов.

Алтайские сказки

Сартакпай

На Алтае, в устье реки Ини, жил богатырь Сартакпай. Коса у него до самой земли. Брови — точно густой кустарник. Мускулы узловаты, как нарост на берёзе — хоть чашки из них режь.

Ещё ни одна птица не пролетала мимо головы Сартакпая: он стрелял без промаха.

Копытных зверей, бегущих вдали, всегда метко бил Сартакпай. В когтистых зверей он целился ловко.

Не пустовали его арчемаки (арчемаки — кожаные мешки, перекинутые через седло). К седлу всегда была приторочена жирная дичь. Сын Адучи-Мерген, ещё издали услыхав топот иноходца, выбегал навстречу отцу, чтобы расседлать коня. Сноха Оймок готовила старику восемнадцать блюд из дичи, десять напитков из молока.

Но не был счастлив, не был весел прославленный богатырь Сартакпай. Он день и ночь слышал плач зажатых камнями алтайских рек. Бросаясь с камня на камень, они рвались в клочья. Дробились в ручьи, натыкаясь на горы. Надоело Сартакпаю видеть слёзы алтайских рек, надоело слушать их немолчный стон. И задумал он дать дорогу алтайским водам в Ледовитый океан. Сартакпай позвал своего сына:

— Ты, дитя, иди на юг, а я на восток пойду.

Адучи-сын пошёл к горе Белухе, поднялся туда, где лежит вечный снег, стал искать пути для реки Катуни.

Сам богатырь Сартакпай отправился на восток, к жирному озеру Юлу-Коль. Указательным пальцем правой руки Сартакпай тронул берег Юлу-Коля — и следом за его пальцем протекла река Чулышман. В эту реку с весёлой песней устремились все попутные ручейки и речки, все звонкие ключи и подземные воды.

Но сквозь радостный звон Сартакпай услышал плач в горах Кош-Агача. Он вытянул левую руку и указательным пальцем провёл по горам борозду для реки Башкаус. И когда засмеялись воды, убегая с Кош-Агача, засмеялся вместе с ними старик Сартакпай.

— Оказывается, левой рукой я тоже работать умею. Однако не годится такое дело левой рукой творить.

И Сартакпай повернул реку Башкаус к холмам Кокбаша и тут влил её в Чулышман и повёл все воды одной правой рукой вниз, к склонам Артыбаша. Тут Сартакпай остановился.

— А где же сын мой, Адучи? Почему не идёт мне навстречу? Слетай к нему, чёрный дятел, посмотри, как работает Адучи-Мерген.

Чёрный дятел полетел к горе Белухе, от Белухи река Катунь бежала на запад. Дятел устремился следом за рекой.

Недалеко от Усть-Коксы догнал он силача Адучи. Тот вёл Катунь всё дальше к западу.

— Что ты делаешь, Адучи-Мерген? — крикнул дятел. — Отец твой уж полдня ждёт тебя в Артыбаше.

Сын сейчас же повернул Катунь на северо-восток.

Дятел поспешил к Сартакпаю.

— Прославленный богатырь, ваш сын ошибся: реку к западу начал вести, теперь повернул её на восток. Через три дня он будет здесь.

— Славный дятел, — сказал Сартакпай, — ты мою просьбу уважил. За это я научу тебя, как всегда сытым быть. Ты не ищи червей в земле, не лазай за мошками по веткам деревьев, а уцепись когтями за ствол, стукни клювом по коре и крикни: «Киук-киук! Караты-хана сын свадьбу справляет, киук! Наденьте жёлтую шёлковую шубу, чёрную бобровую шапку. Скорей, скорей! Караты-хана сын вас на свадьбу зовёт!» И все черви, букашки, мошки тотчас выбегут из-под коры на свет.

Вот с тех пор и доныне дятел кормится так, как научил его старик Сартакпай.

Дожидаясь своего сына, Сартакпай три дня держал указательный палец в долине Артыбаша. За это время к нему под палец натекло Телецкое озеро. Отец повёл из Телецкого озера реку Бию, а сын Адучи быстро бежал, ведя за собой Катунь. Ни на шаг не отстал он от своего могучего отца. Вместе в один миг слились обе реки, Бия и Катунь, в широкую Обь. И эта река понесла воды Алтая в далёкий Ледовитый океан.

Адучи-Мерген стоял гордый и счастливый.

— Сынок, — сказал Сартакпай, — ты быстро привёл Катунь, но я хочу посмотреть, хорошо ли, удобно ли для людей ты вёл её.

И старик пошёл от Оби вверх по Катуни. Адучи-Мерген шагал сзади, и колени его гнулись от страха. Вот отец перешагнул через реку Чемал и подошёл к горе Согонду-Туу. Лицо его потемнело. Брови совсем закрыли глаза.

— Ой, стыд, позор, Адучи-Мерген, сынок! Зачем ты заставил Катунь сделать здесь поворот? Люди тебе за это спасибо не скажут. Плохо сделал, сынок!

— Отец, — отвечает Адучи, — я не мог расколоть Согонду-Туу. Даже борозду провести по её хребтам не хватило сил.

Тут старик Сартакпай снял с плеча свой железный лук, натянул тетиву и пустил литую из меди трёхгранную стрелу.

Согонду-Туу надвое раскололась. Один кусок упал пониже реки Чемала, на нём тут же вырос сосновый бор Бешпек. Другая половина Согонду-Туу до сих пор стоит над Катунью. И до сих пор хвалят люди старика Сартакпая за то, что провёл он дорогу, прямую, как след стрелы.

Дальше идут отец и сын вверх по Катуни. Видит Сартакпай: река рушит и рвёт берега. Свирепо и быстро бегут её воды.

— Как же будут люди ездить с одного берега на другой, сынок?

У самого устья Чобы богатырь Сартакпай сел на камень и крепко задумался.

— Здесь, сын мой, — сказал он, — как раз середина реки. Надо будет выстроить тут большой мост.

Ничего не ответил молодой Адучи-Мерген. Он очень устал и, стоя, качался из стороны в сторону, как высокая трава.

— Пойди отдохни, милый, — позволил Сартакпай. — Только не смей спать, и жена твоя Оймок из уважения к моей работе пусть не смыкает век.

— Неужели, отец, вы всю ночь не уснёте?

— Когда творишь великое дело, сон не посмеет прийти, — ответил Сартакпай.

Он стал собирать груды камней в подол своей шубы. Весь день без отдыха работал Сартакпай. И, когда стемнело, он тоже не захотел отдохнуть.

Катунь бежала как бешеная. Ветер гнул деревья. В небе дымились чёрные тучи. Они грозно плыли навстречу друг другу. И маленькая туча, налетев на большую, высекла яркую молнию.

Сартакпай поднял руку, поймал молнию и вставил её в расщеплённый ствол пихты. При свете пойманной молнии Сартакпай стал строить мост. Он вонзал один камень в другой, и камни покорно лепились один к другому. До того берега осталось проложить не больше пятнадцати кулашей (кулаш — мера длины: 2 1/4 метра). И тут мост рухнул.