– Как же я люблю тебя, Светословчик.

– И я тебя тоже, Яросветик, – вымолвил Светослов.

И они обнялись. К ним подошли отец с матерью, в руках они держали приборы для еды, два кувшина – с квасом и с фруктовым напитком – и хлеб, завёрнутый в белую материю. Всё это они поставили под яблоню и уселись рядом с детьми. Тут Светослов торжественно произнёс:

– Мама, папа, а Яросветик согласился кашку поесть.

– Правда? – обрадовалась Лада.

– Да, – ответил Яросвет. – Хочу тоже быть сильным.

– Ну, вот и прекрасно, – поддержал Свамияр. Он уселся рядом со всеми и добавил:

– Давайте приступим…

И дети принялись завтракать, ни на что не отвлекаясь. Свамияр взял кувшин с квасом и немного отпил; он улыбнулся, глядя на Ладу и выдохнул:

– Вот это квас! Сразу думки ускоряются.

– Стараемся, – улыбнулась Лада в ответ.

Свамияр осмотрелся. Птицы уже вовсю пели, наполняя округу своими непостижимыми высвистами и трелями. Над цветами трудились большие мохнатые шмели, вселяя умиротворение в неизменное пространство любви и силы. Свамияр глянул на детей и улыбнулся, затем взглянул на супругу. Лада вся сияла от радости. И все они являлись воплощением Любви на Земле, даря её всему живому… Когда дети поели и напились фруктового напитка, Свамияр встал и обратился ко всем:

– Ну а теперь – пройдёмся по нашим местам…

Все встали и пошли вслед за главой семьи. Они шли, словно прогуливаясь, мимо кустов смородины, крыжовника, иногда срывая ягоды и пробуя их, затем прошли к вишням, к другим плодовым посадкам, так же пробуя плоды по ходу прогулки.

– А где малинка? – растерялся Светослов, глядя на опустевшие кусты малины.

– Малинка уже отошла, мой родной. Теперь нужно кушать другие плоды, – мягко ответила Лада и указала на другие кусты с налитыми ягодами. – А ещё вон сколько яблок да груш; ешь то, что тебя позовёт.

– Меня уже грушенька наша позвала, – ответил Светослов, глядя на разлапистую грушу.

Лада сорвала налитую грушу и протянула её Светослову.

– Спасибо, мама; теперь я наемся, – произнёс довольный Светослов и принялся за грушу.

Когда их проход по саду был завершён, Лада умиротворённо вымолвила:

– По-моему, я уже наелась. В этом году у нас очень насыщенные плоды.

– Да, вкусней не бывает, – отозвался Свамияр, доедая сочное яблоко.

Дети чуть отстали от них, заглядевшись на двух птичек, порхавших над бутонами роз. Светослов удивлённо вымолвил:

– А чего это они над цветами порхают?

– Это я их сюда позвал, – с интригой, вполголоса ответил Яросвет.

– Ты?

– Да. Я просто захотел с ними пообщаться. Смотри…

И Яросвет протянул руку ладонью кверху, что-то воскликнув при этом на каком-то странном, своём языке. Маленькая птичка тут же устремилась к нему и села на ладонь.

– Вот это да… – изумился Светослов, глядя на эту красивую птичку, спокойно сидевшую на ладони брата.

Яросвет что-то шепнул птичке и плавно поднял руку. Птичка взмыла в воздух и улетела в сторону пышных деревьев.

– Ну, ты даёшь, – опять удивился Светослов. – Научи меня так же…

– Запросто, – ответил довольный Яросвет. – Нужно просто дать им мысленный знак, что ты хочешь кое-что им сказать или что-то показать.

– И что ты ей сказал?

– Я сказал ей, что мы с тобой завтра будем с ними играть, и она согласилась, – спокойно ответил Яросвет.

– Ух ты… Я так же хочу, – вымолвил Светослов.

– Завтра попробуешь.

Тут Свамияр с Ладой остановились и посмотрели на детей, задержавшихся возле цветов. Лада поторопила их:

– Эй! Не отставать! Нам уже нужно запевку начинать.

Два брата поспешили за родителями…

Пройдя к могучему дубу, они остановились. Свамияр дал команду:

– Сидеть здесь и ни на что не отвлекаться. Я сейчас подойду.

И он ушёл в дом. Тем временем любознательный Светослов спросил у мамы:

– Мама, а люди долго живут?

– Долго, сынок.

– А сколько?

– Ну, пока не устанут, – ответила мама, с некоторым удивлением глядя на Светослова.

– А если устанут, то что тогда? – Светослов смотрел маме в глаза, ожидая ответа.

– Ну, тогда они идут отдыхать.

– А куда?

– К Богу – в гости. А потом возвращаются отдохнувшими и продолжают жить. А почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто интересно, – задумался Светослов. – Я думаю, что мы не устанем.

– Ну конечно, мой милый, – ответила чуткая Лада и обняла сына. – Для того чтоб устать, нужно очень-очень долго трудиться, но всё равно после любой работы можно отдохнуть и жить дальше. Ведь в жизни столько интересного! И так много нужно сделать.

Лада смотрела на Светослова, читая его мысли. Яросвет всё это время молчал, с интересом слушая разговор своего младшего брата с мамой. А Светослов вдруг задумчиво произнёс:

– А я знаю, что мы вечны, я видел это… Ведь мы – тоже боги.

– Да, конечно. Но что ты видел, сынок? – насторожилась мама.

– Я… Я просто был там, где никто никогда не стареет и все в радости… Но здесь мне почему-то интереснее…

Светослов посмотрел куда-то вдаль, словно хотел увидеть что-то сокрытое в загадочных сферах пространства.

Тут подошёл Свамияр с гуслями в руках. Он сел возле дуба и стал настраивать гусли, извлекая высокие чистые звуки из этого дивного инструмента. Когда строй инструмента был в идеале, Свамияр произнёс:

– Ну вот, теперь будем творить. Я дам начало, а вы продолжайте…

И он заиграл на гуслях. От этой музыки всё вокруг всколыхнулось, даже птицы слетелись на волшебные звуки. Лада сидела рядом и, похоже, готовилась к чему-то необычному; в её взгляде светились те чувства, что вздымают восторг, отметая кручины. Дети заворожённо слушали эту музыку. И вдруг Лада запела. Это была песня без слов, она лилась откуда-то из глубин её великой души, это была музыка, озаряющая всё живое и пробуждающая всё спящее, и всё пространство вокруг трепетало и пело, дыша волшебством этой чистой любви, дарующей себя миру с его разнотональными временами…

Когда наступило небольшое затишье, дети заголосили от радости, потрясённые этой игрой на гуслях и песней без слов.

– Ну как? – спросила Лада, повернувшись к супругу и детям.

– Здорово! – воскликнули хором Светослов с Яросветом.

– Ты просто чудо, – ответил Свамияр, поглаживая струны. – Я даже не ожидал. Сейчас попробуем ещё кое-что.

Он хитро улыбнулся, взглянул на Ладу, на детей, а затем начал потихоньку что-то наигрывать. Светослов всё внимание направил на отца. Вдохновлённый Свамияр слегка ускорил темп и заиграл громче. А потом он вдруг стал выпевать отдельные фразы, наполненные неким тайным смыслом:

– Речь моя, испей тепла —

Радости да вечности;

С вами яр да песни лад,

Звоном жить – не меч нести!

Взмой над миром, лада звон,

Вылей силу вольную,

Чтоб дышал со всех сторон

Свет времён без боли нам!

Дар вселяйте в явь мечты,

Пойте рассветаемо,

Голоса ведут мосты,

Где внове летали мы!

И вдруг Светослов, подхватив мелодию и ритм отца, звонко запел:

– Сад моей живой любви

Ныне дар мне вызвонил;

Воля ясная, лови

Славу мира сызнова!

Никому не дай пучин,

Сила всепоящая;

Вижу высь, я – Бога сын,

В сердце – быль звенящая!

Пропою тебе любовь,

Весь – как на ладони я,

Воссияет небо вновь

Света слов гармонией!..

И тут произошло нечто странное: одновременно с пением Светослова в воздухе перед ним стали вспыхивать буквы одна за другой, образуя целые фразы, – это были звуки, трансформированные в огненные слова, которые воспаряли и зависали в пространстве. Все ахнули… Свамияр застыл с гуслями в руках, он, не мигая, смотрел на эти сияющие в воздухе слова, которые через несколько мгновений плавно растворились в пространстве. Затем он перевёл взгляд на Светослова.