Олег озорно бросил:

- Ну, оголи, покажи «товар лицом»! Мне надо видеть, чтоб сравнить!

«А здесь?» - Яна прислала еще одно фото. На каком-то официальном мероприятии на ней было узкое красное платье с глубоким декольте.

«Сюда нужен кулон!» - печатал Олег. – «Чтобы камешком спускался в ложбинку!»

- Да мсье – эстет! – язвительно прошипел у него над ухом Мишка, отодвигаясь от компа вместе со стулом.

Но Олег поймал его за руку:

- Погоди!

- Чего здесь смотреть-то? – Миша нахмурился, но остался сидеть.

Олег набирал что-то в гугле.

- Черт! Адрес забыл… А, нашлось!

Открылось фото в стиле «ню»: пышнокудрая модель в дорогих украшениях, с тяжелыми серьгами и многослойными браслетами полулежала в гривуазной позе. Кулоны и бусы спускались на ее соски. Одну, самую длинную, цепочку, девушка намотала на палец и томно смотрела в объектив.

«Фотограф – мой друг. Познакомить? Он сделает тебе потрясающую фотосессию!» - отправил Олег Яне.

- Что еще за «друг»? – фыркнул Мишка.

- Это Саня фоткал, оператор с нашей студии. Он тебя снимал с Клеем. И нас с тобой, когда целовались. А модель – Лариска! Не узнал?

- Я ее не помню. Не застал на студии. Всё, отпусти меня, я – спать! - Мишка злился.

Но Олег держал его за запястье:

- Сидеть! Я не разрешал тебе уйти! – и вторую руку опустил себе на брюки, сжимая через ткань еще не полностью окрепшую эрекцию.

- Что, не стоит? – Мишка насмешливо проследил за движением его руки. – Маловато уже просто бабы в украшениях?

- Стоит! – лучезарно улыбнулся ему в лицо Олег. – Ревнуешь?

- Вот еще! Была нужда!

Но тут пришло новое сообщение от Яны: фотография мускулистого обнаженного парня с крепким членом, опирающегося на капот спортивного кабриолета.

«А я могу познакомить с автором вот этой фотки. Сделаешь такую же!?»

- Заррраза! – Мишка резким движением оттолкнул Олегову руку и вскочил.

- Минька! Минечка! Малыш! – ринулся за ним Олег. Настиг обиженного парня уже в коридоре, обнял его сзади за плечи: - Прости, мой хороший! Ты – любимый! Ты – единственный!

- Пусти! – отбивался Мишка.

- Нет. Если бросишь меня – я умру! - Олег скользнул ладонью на молнию Мишкиных брюк: - Дай мне, пожалуйста! Хочу тебя, слышишь?

Мишка отталкивал его руку всё слабее, потом подчинился, согнулся, а после того, как Олег стянул его брюки до щиколоток, послушно опустился на колени. Олег, не в силах оторваться от желанного тела, боясь, что покорность снова сменится бунтом, не пошел за смазкой. Смочив ладонь слюной, он провел ею по члену, прокрался пальцами меж Мишкиных ягодиц:

- Расслабься, заяц! Ревнивых мальчишек без смазки дерут, понимаешь?

- Пусти меня, перебежчик! – еще с обидой, но уже без протеста буркнул Мишка.

Олег аккуратно вошел, сделал несколько медленных движений. Но возбуждение его было так велико, что дальше сдерживаться он уже не мог. Всё ускоряясь и всё крепче стискивая пальцами бедра любовника, он горячо зашептал:

- Бляааа! Ты – охрененный! Я люблюююю! – и кончил с рычанием и стоном. И потом, отдышавшись, виновато: – Ты - не успел? Прости, поласкаю сейчас!

- Отчаль уже! – всё еще сердито сказал Мишка, поднимаясь с пола.

Олег потянул его в комнату, не выпуская из руки его запястье, закрыл «крестом» в компе все окна и уложил любовника в постель. Но «продолжения банкета» не случилось. Мишка завернулся в одеяло:

- Отвали, я сплю!

- Одеялом-то поделись! – заискивающим голосом просил Олег.

- Хрен-то! Катись в свой Киев! Там тебя согреют, блядь, дыханием! – упрямо и капризно бубнил Мишка.

- …Ты так ревнуешь – я с ума схожу! – шептал Олег. – Я кончить могу только от твоей ревности, без ебли!

- Вот и кончай без ебли! – Мишка дулся и снизошел только до того, чтоб пропустить под шею Олегову руку и уткнуться в нее щекой. Без такого финала, без последней ласки, когда Мишка прижимался губами к Олеговой ладони, они уже не представляли себе секса.

Ему приснилась Турция. Их знакомый отель был почему-то пуст: ни в коридорах, ни в холле - ни одной живой души. И только откуда-то с улицы раздавались голоса. Мишка вышел во дворик и на лежаках около бассейна увидел Олега, разговаривающего с тремя киевлянками. Девчонки в миниатюрных бикини вожделенно смотрели на своего кавалера. Пухленькая Дарина, думая, что ее никто не видит, развязала узкие бретельки топа, освободив сдобные груди, и непристойными движениями кружила пальцами по напряженным соскам. Янка сидела жеманно, стиснув коленями сложенные лодочкой ладони. Олег, близко к ней наклонившись, что-то говорил. Она, потупив взгляд, чуть покачивалась взад-вперед и отрицательно мотала головой. Ее поза показалась бы скромной, если бы «лодочка» ее ладоней раз за разом не ныряла всё глубже меж бедрами. И Олег, как завороженный, следил за этим движением.

- Чего купаться не идете? – спросил Мишка всю компанию.

- Да я вот, выбираю. Тебе – какая больше нравится? Витка – стройней, Дарина – мягче. А Янка хочет, видно, сильнее всех! С какой начать, как думаешь?

От бешеной ревности перехватило дыхание. Мишка проснулся. Сердце гулко стучало. В комнате было темно. Спросонку он не сразу сообразил, где он. Казалось, за окном шумело море. Он стал вспоминать, чем закончилась эта развратная сцена у бассейна. Увел он Олега? Или?... Приподняв голову над подушкой, огляделся…. И паника медленно отступила.

Они были у себя дома, в Новгороде. За окном вместо прибоя шелестел по последним листьям занудливый октябрьский дождь. Олег перед сном, видимо, отвоевал-таки кусочек одеяла. Но плечи и лопатки его были раскрыты. Мишка бережно укрыл его, прижался грудью к прохладной спине и только сейчас почувствовал, как сильно у него стоит. Он закрыл глаза – и снова примерещилась ему та бесстыдная картинка. Не в силах терпеть, он привстал на локте и зашептал на ухо Олегу:

- Лёль! Я хочу свою принцессу! Сил нет как… Ты – готов? Ты – дашь?

Олег, прижимаясь озябшими лопатками к теплому Мишке, сонно проговорил:

- Времени-то – сколько? До утра никак не ждет?

Мишка вместо ответа прижался к его копчику каменным членом.

- Я понял! – вздохнул Олег, поворачиваясь вниз лицом.

- Лёля! Любимый! – восторженно шептал Мишка. – Ты – мой! Я тебя не отдам никому!

Закрыв глаза, он снова представил себе дворик у бассейна. Только теперь, наклонив Олега над лежаком, он плавными движениями вторгался в его тело, отклонялся назад, замирал на бесконечное мгновение и, оглядев пораженных, смущенных девчонок, снова «брал» любовника уверенно и по-хозяйски спокойно. Он кончил очень сильно. И, благодарно целуя любимого в шею, прошептал:

- Прости, Лёлькин! Спи!

- Только раздразнил, паршивец! – пробурчал Олег.

- …Поцеловать? – предложил Мишка, скользнув рукой к поднявшемуся члену любовника.

- Фиг тебе! Спать давай. Утром доделаешь. Медленно, неторопливо и так, чтоб – без рук! – и потом насмешливо добавил: - Кто снился-то? Янка?

- Ты снился, - Мишка ласково гладил Олеговы пальцы. – Ну и Янка немного. Но это ж – ты сам виноват!

 «Носила» Света очень тяжело. В середине октября на две недели вышла на работу, потом снова «загремела» на больничный. На таможне уже знали про ее беременность, и имя будущего папы быстро стало секретом Полишинеля*. Олег дома пересказывал навязчивые и часто противоречащие один другому советы, которыми его грузили бесцеремонные «кумушки». Мишка отмахивался:

- Забей на них! Я лучше Андреичевой жене позвоню, она вернее скажет….

Откуда ему было знать, что Андреич, слушая, как его Татьяна инструктирует Мишку про токсикозы и отеки, от злости стискивает кулаки!?

Когда впервые после лета привычной компанией собрались в Питер на футбол, Андреич уточнил у Самсонова с ехидцей:

- Один поедешь? Или?…

- Вдвоем! – Миша не понял его подколки.

Андреич ждал, что Самсонов приведет знакомиться свою беременную кралю. Но тот явился, как ни в чем не бывало, с Олегом. Андреич исподтишка косился, пытаясь углядеть изменения в их отношениях, но всё было по-прежнему: они также сели рядом, также беззаботно, в голос, хохотали над солеными Лехиными прибаутками. А когда на питерском перроне пробрал всех до костей пронзительный балтийский сиверко*, Олег тормознул Мишку и, плотнее завязывая на нем шарф, строго сказал: