— Для чего готовы? — переспросил Андрей.

— Перегонять.

— Но почему мы? Есть же летчики-перегонщики.

Востриков почесал в затылке.

— Понимаешь, их прибыло четверо, а самолетов-то больше.

— Ну если надо, поможем, конечно.

— Да уж не посчитайте за труд, Андрей Николаевич. А я со своей стороны…

— Что вы меня агитируете? — Андрей уже прикидывал в мыслях: кого из испытателей взять на перегон? Струева? Волчка? Суматохина? Волобуева? Но кого-то же и здесь оставить надо. Кого?

Востриков точно прочитал его мысли.

— На ЛИС сегодня работы для вас не предвидится. Отгоните самолеты — и сразу домой. С вами пойдет лидер с соседнего аэродрома. С ним мы уже договорились.

— Тогда летим все, — решил Андрей.

Летели парами, на десятиминутном интервале, как и полагалось, чтобы не было опасного сближения в воздухе.

Вначале, пара за парой, ушла четверка военных летчиков. Затем — Волобуев с Суматохиным. После них — Струев с Волчком. Андрей пристроился к последней паре замыкающим.

Во время постановки задачи на предполетной подготовке не обошлось без споров.

Струева возмутило, что первыми вылетают не они, испытатели, а эти лейтенантики, которые и неба-то как следует не нюхали. Суматохин помалкивал, хотя, видно по всему, он тоже был не прочь быть в числе первых, а Волчок так и распетушился:

— В самом деле, почему не мы, а они? Кто из них испытатели?

Строевые же «лейтенантики» (старшим среди них был капитан) скромно сидели в уголке штурманского класса. На груди у них, у всех до единого, внушительно голубели значки с цифрой «1» — военный летчик первого класса!

— Пускай они нам дорогу показывают! — свел все к шутке Аргунов и скомандовал: — По самолетам!

Давно уже небо не казалось Андрею таким необыкновенным. То чистое, бездонное, то затянутое неподвижно окаменелыми, как глыбы-айсберги, белыми кучевыми облаками, в оцепенении нависшими над землей, то подернутое мглистой хмурью серых туч, медленно приближавшихся навстречу, оно, казалось, хотело удивить летчиков сюрпризами. Только разве их чем удивишь?!

Легко, будто играючи, истребители пробивались через циклоны и антициклоны, приближаясь к пункту посадки.

Где-то далеко позади тащился лидер — транспортный самолет Ан-8, груженный чехлами, заглушками и прочим имуществом, предназначенным для истребителей. Он же должен был доставить испытателей обратно домой.

Аргунов шел последним, зорко следя за предыдущей парой.

Струев выдерживал курс уверенно, радиообмен вел правильно, без лишних слов, кратко, не засоряя эфир. Он вовремя становился на новый курс, справлялся, как и положено ведущему, об остатке горючего у самого крайнего самолета, то есть у Аргунова.

Молодцом был и Волчок. Только очень уж старался — держался в строю крыло к крылу.

«На длительном маршруте это не обязательно, — думал Андрей, — не на параде ведь. Достаточно лететь на зрительной связи. И устаешь меньше, и самостоятельную ориентировку производить легче. Надо будет потом сказать ему об этом, чтоб знал на следующий раз».

А вот и рубеж снижения.

Ослепительно белая, слегка всхолмленная равнина облаков приветливо сияла внизу, напоминая пустынную заснеженную тундру, облитую нестерпимо ярким солнцем, и в эту кажущуюся твердь нацеливалась тройка маленьких, будто игрушечных, самолетиков.

Первая пара истребителей уже давно сидела на земле. Кто-то, наверное, только заруливал, кто-то ходил по кругу, а замыкающей тройке еще предстояло пробивать толщу облаков, прежде чем приземлиться.

Сподручнее было бы снижаться поодиночке, разомкнувшись и перейдя на индивидуальное пилотирование машиной, но так поступать сейчас не позволяло самолюбие, да и, чего греха таить, хотелось посмотреть Аргунову, на что способны были его ребята. И себя проверить не мешает: не разучился ли летать строем в облаках?

Аргунов и Волчок вплотную пристроились к самолету Струева и в боевом порядке «клин» погрузились в облака.

В кабине сразу наступил полумрак. Нос самолета Струева скрылся из виду, и только половина его крыла, точно обрубленная лиловой темнотой, просматривалась из густого тумана. Начало потряхивать — усилилась болтанка. Шумел на сбавленных оборотах двигатель, напряженно молчал эфир, и казалось, не будет конца этому дурацкому состоянию, когда летишь не летишь, а лишь пялишь глаза на дюралевую, в заклепках, плоскость самолета ведущего, стараясь не выпустить ее из поля зрения. И малейшая твоя промашка — облака проглотят это спасительное крыло. Тогда мгновенно переключайся на пилотирование по приборам, иначе — потеря пространственной ориентировки, беспорядочное падение, гибель.

— На месте? — вполголоса, не называя позывного, спросил Андрей у Волчка.

— На месте.

И опять тишина в эфире.

— Удаление шестьдесят, — подсказали с земли.

— Высота семь, — коротко отозвался Струев.

— Увеличьте глиссаду снижения.

— Понял.

«Ведущему все же легче, — подумал Андрей, — у того — приборы. А тут, черт побери, даже представления не имеешь, в каком положении твой самолет».

Но даже на секунду нельзя отвести взгляда от крыла ведущего, чтобы посмотреть на приборную доску: недолго и столкнуться с ним.

Пот нависал на бровях и уксусом въедался в глаза, но Андрею некогда было даже утереться. Физически он уже давно потерял ощущение пространства: ему казалось, что он то лежит на спине, то летит вниз головой. Время точно остановилось.

— На месте?

Это уже запросил Струев.

— А куда ж мы денемся? — бодро воскликнул Волчок.

— Давай тащи нас, — подал голос и Аргунов.

— Да уж недолго осталось.

Андрей увидел самолет ведущего весь целиком: рядом — еще один.

«Уф, наконец-то».

Темнота исчезла. Земля, ржано-зеленая, мокрая и уютная, размахнулась внизу во всю ширь. А впереди блестела бетонка.

Андрей опять перестроился вправо, и теперь тройка истребителей стлалась в плотном строю «пеленг».

Андрей отер тыльной стороной ладони вспотевший лоб, и ему вдруг захотелось сейчас сотворить пару горизонтальных бочек, но он тут же решительно осадил себя. Кого сейчас удивишь в авиации? Что они, бочки не видели, эти первоклассные строевые летчики? Еще и посмеются снисходительно: нашел-де чем удивлять!

На стоянке, куда зарулили, было полно народу — летчики, техники, механики.

Молодой подтянутый полковник с небесно-голубыми глазами, приветливо улыбаясь, шел к вылезшему из кабины Струеву, очевидно приняв его за старшего из группы испытателей.

— Спасибо за помощь, — донеслось до Андрея.

— Стоит ли благодарности? — отмахнулся Струев. — Это для нас как семечки.

Андрей подошел к полковнику, представился:

— Старший группы Аргунов.

— Командир полка Клевцов, — назвался полковник и вежливо поинтересовался: — Как летели?

— Нормально.

— Рад. А теперь — в столовую.

— Не успели проголодаться.

— Не знаю, не знаю! Какие бы мы были хозяева, если бы с дороги не накормили гостей! Тем более такой сюрприз сегодня мне преподнесли.

— Какой сюрприз? — спросил Аргунов.

— Да с инструктором я встретился! — по-мальчишески вскричал полковник. — С первым своим инструктором! С Георгием Марковичем!

— И впрямь тесен мир!

Только теперь увидел Андрей, как расцветало лицо у Волобуева.

— Тесен, тесен. А поэтому после обеда отдохнете чуток — и ко мне.

Андрей вздохнул:

— Не получится. За нами лидер идет — домой надо.

— Бесполезно, товарищи. Я кто здесь? Командир. И начальник гарнизона. — Полковник повел рукой на широкие степи, окружавшие аэродром, и видневшиеся невдалеке каменные дома. — Только шепну на метео — сразу штормоповещение выпишут. Так что со мной не спорьте. Лучше вы мне вот что скажите, если это, разумеется, не тайна. Скоро вы нам новую технику поставите?

Испытатели переглянулись.

Полковник зорко перехватил их взгляд.

— Мы в курсе немного, не смотрите, что вокруг нас степь беспредельная…