М о л о д о й. Да. Я второй год после института — можно сказать, молодой специалист, на меня и валят все командировки подряд, ну, я, в общем, доволен, все-таки посмотреть матушку-Россию. Одно только — эти гостиницы. Бич. У меня даже теперь комплекс: вот в Ленинграде иду домой в особо плохую погоду, знаете, питерскую, с дождичком и ветерком, и думаю: бедные командировочные, мечутся, ищут, где приютиться, а я иду себе домой, спокойненько — отдельная квартирка, мама… Раньше у меня этих мыслей и близко не было.

П о ж и л о й. Вот раньше в церкви служили за странствующих и путешествующих. За нас, стало быть, за командировочных.

М о л о д о й (засмеялся). А ведь действительно… Вот скажешь «командировочный» — ну и что? А «странствующий» и «путешествующий» — это уже… звучит.

П о ж и л о й (шутливо поднял стакан с чаем). За странствующих и путешествующих. (Чокнулся.) Вы в какую организацию?

М о л о д о й. В Трест пятнадцать.

П о ж и л о й. Вот и я в Трест пятнадцать.

М о л о д о й. А вы по какому вопросу?

П о ж и л о й. По строительству комбината. Проектируем мы для них, весь генплан на нас. Позвонили в пятницу — срочно вылетайте.

М о л о д о й (живо вскочив). Это ж подумать только, как судьба сводит! Мы же с вами по одному делу. Мы для них тоже проектируем. Котельную. На вас генплан, а на нас — котельная.

П о ж и л о й (протягивает руку). Гашутин Николай Иванович.

М о л о д о й (жмет). Очень приятно. Володя Шитиков.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Вот, значит, кто наш главный злодей — Володя Шитиков.

В о л о д я. Ситуация конфликтная, куда тут денешься…

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Из-за этой вашей котельной такой сыр-бор!..

В о л о д я. Да знаете, скорее не столько из-за котельной, сколько из-за того, что мы с вами не скоординировались вовремя. Нам трест выделил место, а потом сам же к нам с претензиями: а с генпроектировщиками согласовали? А вдруг вы плюхнули эту котельную в пожарный водоем? Или посадили на крышу управления? Ну, наш шеф тоже, конечно, мог бы вовремя подать голос, запросить вас…

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Да уж мог бы. Должен разбираться, раз шеф.

В о л о д я. Теперь уж мне придется разбираться. Спецзадание. Как он выразился, проверка на прочность.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Ну, выдержите, даст бог!..

В о л о д я (глотнул чаю, решился). Николай Иванович!..

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Ау.

В о л о д я. Николай Иванович, а может, прямо сейчас и посмотрим?

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Да какой смысл? Вот приедем завтра в трест, там и посмотрим.

В о л о д я. Нет, правда, Николай Иванович, а давайте глянем, а? Одна же секунда. У меня и чертеж с собой… (Вывалил содержимое портфеля на кровать.) Где же он?.. Есть, обнаружен. (Достал чертеж, смотрит.) По-моему, вообще-то правильно…

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Тем более чего торопиться…

В о л о д я. Вы одним глазом.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Лучше уж завтра двумя… Четырьмя — очки надену…

В о л о д я. Николай Иванович. Раз — и все.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. В спешке, Володя, всегда все криво выходит.

В о л о д я. Давайте, Николай Иванович. Вам что, а у меня с души — серый камень в сто пудов.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Ну, если серый камень в сто пудов… (Надел очки, достал какой-то чертеж из своего чемодана, смотрит.)

В о л о д я (нетерпеливо). Ну, как, подходяще?

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Сейчас сообразим… Да. Место ваше — верно, что неудачное…

В о л о д я (упавшим голосом). Чем — неудачное?

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Вот смотрите сами. Водопровод у вас здесь, подземки много… Вот бы вам куда, смотрите, какое местечко аккуратное, и вы никому не помешаете, и вам никто не помешает…

В о л о д я (помрачнел). Я все-таки не понимаю, почему нельзя оставить где было?

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Да видите, нам подземки сколько передвигать, работа лишняя, а зачем, когда вам и так есть где поселиться. И со всеми удобствами.

В о л о д я. Мы же чертежей напекли вагон…

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Кто же виноват, Володя?..

В о л о д я. Не знаю… (Встал, прошелся.) Я буду виноват, известно кто.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Вы-то при чем? Я вам все напишу, обосную, почему нельзя, где лучше…

В о л о д я (вконец расстроенный). Ну, напишете, а мне шеф все равно скажет: вот, опять не сумел убедить, доказать, поставить на своем… Он мне перед отъездом спустил ЦУ: держаться гранитно. А у меня и так репутация — мягкий человек.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Ну, это еще не самая плохая репутация…

В о л о д я. Не дай бог. У меня уже третья командировка такая завальная. Главное, по технике всегда полное благополучие, а как дойдет до согласования — все, конфликтная ситуация, и меня — на обе лопатки.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч (вздохнул). Ладно, поговорим еще в тресте…

В о л о д я. Что трест. Трест — как вы скажете, так и сделает.

Оба помолчали, но как-то неуютно.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Еще по стаканчику?

В о л о д я. Нет, спасибо.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч (взял книгу, полистал). А вот еще. Тоже мне понравилось. (Читает.)

Как вам, Володя?

В о л о д я (вскочил, зол до предела и сам не слышит, что говорит). Да что вы меня стихами?.. Что я вам, ребенок? По-вашему, я еще должен притворяться, что все прелестно, всем доволен, стихи ваши допотопные обсуждать? Для меня это знаете как серьезно. Начало жизни, все зависит от того, как сложится. У вас формальная правота: стали на принцип — и все, а у меня… Мне шеф и так уж сказал, что в эпоху НТР не видит перспективы роста для специалиста без выраженных волевых качеств. И что никакие знания не спасут, если нет хватки.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Хорошо говорит ваш шеф. Так раз он такой развитой, что же не согласовал-то с нами вовремя?

В о л о д я. Не знаю почему.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Вот вы его и спросите.

В о л о д я. Вы что — издеваетесь надо мной? Я буду его спрашивать.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. А знаете, Володя, действует иногда. Бывает, спросишь — глядишь, он и перестал рассуждать о перспективах роста в эпоху НТР и что важнее — знания или хватка…

В о л о д я (бросил на кровать пиджак, достал из чемодана пуловер, натянул; хмуро, но спокойно). Я ухожу. Пойду на танцы в ДК, тут, напротив. И вообще мне здесь делать нечего. Возьму билет и завтра утром улечу. Пускай что хочет, то и делает, хоть увольняет. (Пошел к двери.)

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Володя!..

В о л о д я (обернулся). Что?

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Дайте-ка ваш чертеж.

В о л о д я. Чертеж?

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Ну, да, чертеж.

В о л о д я. Пожалуйста.

Николай Иванович посмотрел, взял ручку, повертел чертеж, улыбнулся.

Н и к о л а й  И в а н о в и ч. Я когда работал на заводе, у нас был контрольный мастер, не шибко грамотный мужик. Бывало, возьмет проверять чертеж — и обязательно почему-то вверх тормашками. Старик уж был, неудобно, скажешь ему со всей деликатностью: «Вы вот так поверните, так виднее». А он: «Не мешай. Я привык по-своему». Очки с носа спустит, дужкой за губу зацепит и любуется. (Показал, как делал мастер, потом надел очки, взял ручку и что-то написал на чертеже. Протянул чертеж Володе.)