— Верно, как преисподняя, — сказал Абрамс.

Этот разговор происходил уже после открытия, взорвавшего вселенную Двира.

— Что? — взревел тогда Абрамс. — Чтобы тебя нельзя было регенерировать? Быть того не может!

— Но степень облучения клеток…

— При такой дозе облучения ты был бы мертв. Основной генетический код управляет организмом всю жизнь. Если все мутирует разом, жизнь прекращается. А в процессе регенерации хромосомы служат химическим шаблоном. Нет — они увидели, что есть шанс сделать из тебя уникальное орудие, и солгали тебе. Думаю, тебе заодно вживили и подсознательный мозговой блок, препятствующий тебе заняться биомедициной самому и избегающий ситуаций, в которых кто-то другой мог бы просветить тебя. Боже! Много я гадостей повидал в своей жизни, но уж эта цветет пышным цветом на пурпурном стебле.

— Так меня можно вылечить? — завопил Двир.

— Наши хемохирурги могут. Но ты не загорайся. Подумай хорошенько. Я мог бы распорядиться, чтобы тобой занялись, и сделал бы это из чисто этических побуждений. Но ведь ты так и остался бы отрезанным от семьи. Их надо переправить к тебе. Мы могли бы поселить вас на имперской планете. Но вот это уже не в моей власти. Тебе придется это заслужить. И ты можешь сделать это, работая на нас как двойной агент.

— Значит, и для вас я всего лишь орудие.

— Спокойно. Я так не говорил. Я сказал только, что вывоз твоей семьи обойдется недешево. Команда, которая будет этим заниматься, идет на риск. Ты должен заработать право посылать других на риск. Согласен?

«Еще бы не согласен!»

Мчась между башнями, Двир был не более приметен, чем ночная птица. Ему с легкостью удалось достичь своей цели — верхнего этажа контрольной станции, где обитали только компьютеры, никому не попавшись на глаза. Это помещение распорядился устроить сам Брехдан Железный Рок. Тайна существования Двира стоила того, чтобы ее сохранить. Опознающий замок открылся, и Двир прошмыгнул в комнату, набитую его телами и разными приспособлениями. Больше ничего там не было; лишенному тела ни к чему маленькие сокровища обыкновенного смертного.

Двир уже выбрал, что ему взять. Отсоединившись от санок, он поместил себя в двуногий корпус, распростертый, словно Металлический труп. Из внешних чувств при нем сейчас остались только зрение, слух, слабое осязание и ощущение работы мускулов, боль в оставшихся тканях. Он был рад, когда закончил новое подключение.

Встав, он тяжело зашагал по комнате, подбирая и монтируя остальное, что могло ему понадобиться: специальные инструменты и датчики, гравитационный импеллер, бластер. Как он сейчас слаб и неуклюж. Ему гораздо больше нравилось быть средством транспорта или боевой машиной. Металл и пластик не очень-то хорошо заменяют клетки, нервы, мускулы, чудесную костную конструкцию. Однако сегодня ему требовалось универсальное тело.

Теперь ему осталось лишь слегка замаскироваться. Он больше не мог сойти за мерсейца после того, что с ним сделали, но мог выглядеть, как человек в скафандре или искелед. Эта последняя раса давно уже подчинилась его расе и поставляла множество преданных работников. Немалому их числу было даровано мерсейское гражданство. Эта почесть не имела такого значения, как имела она на Терре, но давала кое-какие весомые привилегии.

Готово. Двир вышел из комнаты и снова поднялся в воздух, на этот раз открыто. Перед ним вставало Адмиралтейство, суровая гора, в которой светились пещеры и маяк пылал, как извержение вулкана. Рокот машин наполнял воздух, через который перемещался Двир. Он чувствовал их излучение как зарево, как звук, как вздымающуюся волну. Замедлив ход, он приблизился к запретной зоне и передал по тугому лучу пароль, данный ему Брехданом.

— Абсолютно секретно, — добавил он. — Никто не должен знать, что я здесь был.

Когда он опустился на посадочную террасу, вышел дежурный офицер.

— Что вам нужно на этом этаже? — осведомился он. — Руки, нашего протектора, нет в Ардайге.

— Знаю, — ответил Двир. — Я здесь по его прямому указанию, мне нужно проделать кое-что внутри. Это все, что мне позволено вам сказать. Вы и ваши часовые пропустите меня, затем выпустите и забудете о том, что я был здесь. Об этом нельзя говорить никому и ни при каких обстоятельствах. Дело тайное.

— Его код?

— «Тройная звезда».

— Проходите, — отдал честь офицер.

Двир прошел в коридор. Его шаги вызывали негромкое эхо. В передней комнате слышны были отзвуки работы на нижних этажах, но у двери архива Двир стоял один. Он никогда еще здесь не бывал. Однако расположение этого места секрета не представляло и о нем легко было узнать.

Но вот сама дверь… Двир приблизился к ней с бесконечной осторожностью, поставив все датчики на полную мощность. Сканнеры увидят, что у него нет сюда доступа, и могут включить тревогу. Нет. Ничего. Сюда ведь иногда заходят и посторонние с поручениями. Двир снял маскировочную перчатку со своей роборуки и поднес пальцы к опознающим пластинам.

Они отреагировали. Искусственные нейроны Двира чувствовали, как отвергаются сигналы, поступающие в блок сравнения. Теперь нужно подать импульсы, соответствующие требуемым образцам руки и глаза. Медленно, медленно… с точностью до микрометра, срастаясь в одно с механизмом замка, чувствуя его, добиваясь от него нужного ответа… соблазн, ожививший инстинкты Двира и заставивший заработать быстрее его машинное сердце и легкие, отъединив его от внешнего мира… Готово!

Тяжелая дверь бесшумно открылась. Двир ступил внутрь. Дверь опять закрылась за ним. В черноте камеры что-то светилось, как опал.

За исключением собственного опознающего блока, этот молекулярный файл ничем не отличался от тех, с которыми Двир уже имел дело. По-прежнему чувствуя слитность с потоком электронов и переплетенными полями, Двир включил его. Операционного кода он не знал, но обнаружил, что здесь хранится не так уж много информации. Это и понятно, мелькнуло на задах его сознания. Никто не может в одиночку управлять империей. Тайны, которые Брехдан приберегает для себя и трех своих товарищей, должны быть малочисленны, но громадны. Ему, Двиру Крюку, не придется долго заниматься поиском, прежде чем обнаружит нечто о Старкаде.

Эйдхафор: Компромат на Руку одного из вахов, который часто выступает против Брехдана в Совете. При необходимости информация послужит для расправы с противником.

Максвелл Кроуфорд: Смотри-ка — терранский губернатор системы Арахны состоит на службе у Мерсейц. Законсервированный агент, ожидающий своего часа.

Зерайн: Вот, значит, чем занимаются соратники Брехдана. Абрамс, очевидно, был прав: Хауксберга задерживают здесь, чтобы соответствующим образом повлиять на него, когда событие произойдет.

Старкад!

На экране вспыхнула цепочка цифр. 0, 17847,3° 14’22» 0,591, 1818 ч. 3264… Двир автоматически внес их в память, несмотря на испытанный им шок. С файлом что-то произошло. Он подал какой-то импульс. Мимолетное излучение на долю секунды привело нервы Двира в легкую дрожь. Возможно, ничего страшного. Но лучше заканчивать поскорей и убираться отсюда!

Экран погас. Пальцы Двира замелькали так, что их невозможно стало различить. Цифры вернулись. Выходит, в них и заключается весь секрет. Вся тайна Старкада. А он, Двир, не знает, что они означают.

Но пусть эту загадку разгадывает Абрамс. Свое задание Двир выполнил. Почти выполнил.

Дверь открылась перед ним, и он вышел в переднюю. Дверь из нее в коридор стояла открытой. Двира ожидал часовой с бластером наготове. Еще двое охранников спешили на подмогу, заставляя клерков шарахаться в стороны.

— В чем дело? — гаркнул Двир. Он не мог больше чувствовать ни ужаса, ни испуга — вместо них в нем вспыхнуло голубое пламя гнева.

Пот собирался на лбу у часового, капая с бровей.

— Ты был в секретном архиве, — прошептал он.

Тайна, заключенная в этих цифрах, настолько страшна, что на них наложено дополнительное заклятье. Когда их вызывают на свет, они зовут на помощь.